Среди недвижных столпов открылся новый проход. Выглядел он совершенно иначе, чем другие тропы, появлявшиеся в стенах Хотьгде-Конторы. Все до единой колонны выстроились идеально ровно, и вели они к двери.
Облако документов, висевшее над головой Хэтти, двинулось по этому бумажному коридору. Пролетев с метр, оно замерло. Бумаги задрожали и сложились в форме ладони. Пальцы поманили девочку. Она шагнула вперёд, и документы опять сделались облаком. Они перенеслись чуть дальше и остановились, снова приняв очертания манящей руки. Было совершенно очевидно, чего они добиваются от Хэтти.
Дверь, высокая и узкая, была утыкана заклёпками, похожими на металлические звёзды. У края деревянной плиты зияла большая замочная скважина, но ключа не было. Хэтти покрутила ручку: дверь оказалась надёжно заперта.
Может, она «работает» так же, как и прочие двери в Гдетам-Нынчесям? Девочка позволила глазам разлениться, глядя в пространство перед собой. Когда тело отяжелело, а голова сонно качнулась, она прищурилась сквозь ресницы и снова подёргала ручку. Боль запульсировала в руке, но дверь не поддалась.
«Мне нужно туда попасть, – подумала она, подняв глаза к облаку документов. – Если у меня ничего не получится, Джек и остальные погибнут от слюны, когда Мудрочервия опорожнит плевательницу». Бумаги запорхали так быстро, что, казалось, она заглянула в воронку вихря. Нижний край истончился и понёсся к двери, целясь в замочную скважину.
Бумажный хаос застилал Хэтти глаза, но, когда листы метнулись прочь, она заметила тонкую щель между створкой и косяком.
Двинувшись к ней, девочка внезапно услышала голос:
– Хэтти Браун! Что ты здесь делаешь?
Хэтти развернулась. Мудрочервия поднялась из-за стола. Она вздыбилась над стопками документов, глаза выкатились, громадные и угрожающие. Язык свисал по выпяченной чагой нижней губе и поблёскивал слизью лжи, которую она отправляла в плевательницу.
– Объяснись! – потребовала она.
Хэтти замялась.
– Я… я пришла, чтобы…
Она умолкла. Слова буквально высохли во рту. Ну почему голова не может соображать побыстрее? Шея Мудрочервии вытянулась ещё дальше над бумажными столпами, бородка почти касалась их верхушек.
– Не лги мне, – предостерегла она. – Помни, я не люблю ложь.
«Ты очень даже любишь ложь, когда посылаешь её в темницу, лишь бы спасти свою драгоценную библиотеку», – подумала Хэтти и взглянула на дверь подвала. Если она собирается помочь Джеку и другим узникам, придётся любой ценой не дать Мудрочервии остановить её. Взгляд Хэтти скользнул по бумажным колоннам, которые возвышались поблизости. Они казались незыблемо твёрдыми. Что будет, если она толкнёт их? Они наклонятся, изогнутся и выпрямятся, как и всегда? Или повалятся, как домино, и в этом хаосе Мудрочервия растеряется? Существует только один способ узнать.
Хэтти отвела плечи назад, налетела на колонны всем своим весом и толкнула. Они рухнули, как деревья под ударом топора.
– Нет! – возопила Мудрочервия, когда два столпа ударили в соседние.
Хэтти слышала шум обрушивающихся бумаг. Колонны ближе к центру зала тоже были задеты: их повело, скрутило, документы начали разлетаться. Бумаги выдёргивались, кружились, трепыхались, соединяясь заново и создавая новый порядок. В центре бешеного торнадо Мудрочервия колыхалась и пригибалась, то и дело вытягиваясь, чтобы поймать всякий проносившийся мимо лист. Глаза у неё стали свирепые, бородка бешено раскачивалась, при каждом движении шлёпая её по щекам. С каждым рывком Мудрочервия кричала, как от боли.
«Теперь она ещё долго не будет тревожиться о моих задумках», – мысленно сказала себе Хэтти. Девочка прижала ладони к деревянной двери. На сей раз та сдвинулась, качнулась назад, открывая верхний пролёт лестницы, уходящей вниз.
От разлитой в воздухе горечи у Хэтти запершило горло. Стоило посмотреть в темноту, как у неё закружилась голова. Девочка схватилась за косяк двери, чтобы не упасть, а затем сунула руку в карман и достала из переплетения верёвки и заколок фонарик. Один из исписанных фиолетовыми чернилами листов подлетел к ней. Затем ещё один. И ещё. Неожиданно все они окружили её.
– Что вы делаете? – спросила Хэтти.
«Поверить не могу, что я разговариваю с бумагой», – подумала она, когда листы завертелись вокруг неё.
– Мне нужно спуститься по лестнице, – прибавила девочка.
Бумаги отхлынули и зависли в воздухе, а потом какой-то лист скрутился тугой трубочкой и занял освобождённое фонарём место в кармане. Второй лист влез в карман на другом боку, а третий втиснулся во внутренний. Вслед за ними вклинились и остальные, находя место там, где Хэтти казалось, его и быть не может. Какая-то часть её (и немалая) хотела повернуть обратно, но девочка заставила себя идти в подземелье. Большим пальцем она включила фонарь, и ровный луч света рассеял тьму. Каменная кладка, похоже, была влажной от испарины, что удивило Хэтти. Она не видела ничего влажного с момента возвращения в царство. Разве что… вместе с пониманием её настигла ватная слабость. Разве что это не обычная вода, а слюна.
Но она не затем пришла сюда, чтобы бросить Джека и остальных, как только ей стало страшно. Хэтти наклонила фонарь и посветила на лестницу. Верхние ступеньки выглядели довольно сухими. Может, пока ещё можно спуститься безо всякого вреда. Прижав локти к туловищу, девочка жадно глотнула воздуха и поставила ногу ступеньку.
– Ты не должна здесь находиться, – шепнул кто-то.
Хэтти заколебалась.
– Кто это?
Она повела фонарём из стороны в сторону, вверх и вниз, но никого не обнаружила.
– Тебе тут не место, – сказал голос, когда она шагнула на следующую ступеньку.
Голос прозвучал слева от неё, а договорил фразу где-то справа. Хэтти повела фонарём. Он высветил только влажно поблёскивающие каменные стены.
Хэтти нахмурилась и нацелила луч назад: путь обратно в Хотьгде-Контору был свободен.
– Кто это? – снова зашипела она. – Покажись.
Хэтти выписала лучом света очередную дугу, сердце колотилось, и она не сомневалась, что тот, кто уж он есть, всё слышит, а ещё понимает, как она напугана. Он, похоже, видит её, так почему она никого не замечает?
Она постаралась выдохнуть медленно-медленно, чтобы выровнять дыхание, и сделала ещё три шага.
– Ты никому здесь не нужна, – голос раздался позади.
Девочка мгновенно развернулась, но никого не обнаружила.
– Ты никому здесь не нужна, – издевательски повторил голос.
Она опять повернулась.
Голос засмеялся, после чего сделался сдавленным и злобным.
– Ты подводишь и свою мать, и Гдетам-Нынчесям, – заявил он.
– Где ты? – спросила Хэтти и дёрнула лучом фонарика к потолку.
Осторожно нащупала ногой следующую ступеньку. И следующую. И ещё одну.
