– Не позволяй ей себя заметить, – шепнула девочка и потянула отца за рукав.
– Слишком поздно, я знаю, что вы здесь! – пророкотала Мудрочервия.
Она развернулась, и её шея просунулась сквозь свистопляску бумаг. Глаза Мудрочервии выписали круг, следуя за рисунком их танца, и резко нацелились на Хэтти.
– Погляди, что ты наделала, Хэтти Браун! – закричала она. – Годы. Система. Порядок. Всё пропало. Ты уничтожила труд всей моей жизни.
– Ради того, что уничтожала ты! – Хэтти неуступчиво упёрлась взглядом в водянистые глаза Мудрочервии. – Я знаю, что ты делала!
– Знаешь? Да неужто? – прорычала Мудрочервия, и среди перемещающихся стопок открылся проход из центра зала к тому месту, где стояла Хэтти.
Шея её мотылялась из стороны в сторону, как будто она готовилась нанести удар, и стена фиолетовых бумаг выросла перед Хэтти и Лордом Джаспером, отделяя их от Мудрочервии и стража.
– Нужно бежать! Быстро! – завопила Хэтти.
Девочка схватила отца за руку и понеслась по открывшемуся коридору. Бумаги вздымались всё выше, чтобы защитить их. Хэтти ударилась в дверь плечом, и та со скрипом отворилась, показался подъёмный мост, ведущий за пределы города.
Когда дверь захлопнулась, заглушая крики Мудрочервии, Хэтти поглядела на свою руку в руке Лорда Джаспера. Случилось нечто странное: ещё более странное, чем то, что она в первый раз дотронулась до своего отца. Боль, пульсировавшая в ладони с тех пор, как Лорд Мортимер попытался переписать Книгу Царства, исчезла.
– Ты слишком взрослая, чтобы держать отца за руку? – спросил Лорд Джаспер, заметив, что она нахмурилась.
– Нет, просто…
Хэтти не договорила, решив, что объяснять чересчур долго. Она высвободила пальцы, и ладонь сразу заныла. Тогда девочка дотронулась до руки отца, и пульсирующая боль исчезла.
– Просто… – Хэтти взглянула на Лорда Джаспера, пытаясь понять, что происходит, но он смотрел не на неё, а на простор перед Хотьгде-Конторой.
Отец сделал глубокий и жадный вдох.
– Наконец-то свежий воздух, – пробормотал он, снова и снова вдыхая полной грудью.
Перед их глазами предстало величественное зрелище. От городских стен и до возвышенности, поднимавшейся к лесной опушке, простиралась громадная полоса рыжей пыли. Там и находилась армия Сэра Гидеона. Она приросла многократно с тех пор, как Хэтти сбежала в Хотьгде-Контору. Вдесятеро более повстанцев ряд за рядом растекались по красному пейзажу. Рекруты были поделены на отряды, словно фигуры на игровом поле. Белки стояли с белками, ежи с ежами, кролики с кроликами. Люди тоже выстроились вместе: в одном отряде оказались дети, младшему из которых на вид было разве что лет восемь, а позади вытянулись во весь рост взрослые.
– Они пришли сюда биться за тебя, – сказала Хэтти, когда отец повернул голову, медленно охватывая взглядом панораму.
– Они пришли ради самих себя. Они верят, что мы можем совершить все вместе, – произнёс он, и голос Лорда Джаспера был исполнен благоговения перед будущим.
«Надеюсь, что так, – подумала Хэтти, – и они собрались здесь потому, что верят в нас, а не потому, что им не остаётся ничего иного».
– Это огромное везение, что хоть кто-то поддержал нас, – прибавил отец.
Интересно, сжимается ли у него сердце, как и у неё, при мысли о том, что каждый из тех, кто находится здесь, уже одним этим сильно рискует и ставит под угрозу свою жизнь? Вот что подумалось Хэтти. Тяжесть осознания легла девочке на плечи. Когда они двинулись вперёд, она заслонила глаза от солнца, чтобы лучше видеть добровольцев. Лишь одна птица, парившая неподалёку, обратила внимание на их приближение.
– Опустить оружие! – приказал Сэр Гидеон. – Повернуться к соседу. А теперь представьте, что это – страж, который хочет вас остановить. Блокируйте каждый удар так, словно от этого зависит ваша жизнь.
Дракон повернулся и заметил Хэтти.
– Куда ты подевалась, Хэтти Браун? – рявкнул он. – Сначала ты помогаешь, как обещала, а потом – раз – и тебя нет. Сражение требует самоотдачи, а не…
Глаза дракона скользнули к Лорду Джасперу, и Сэр Гидеон напыжился.
– Сэр, – промолвил он, и чешуя его потемнела.
– Сэр Гидеон, – голос Лорда Джаспера прозвучал громко и властно.
Дракон посмотрел на Хэтти.
– Но… где ты его нашла? – спросил он.
– Мой брат подготовил для меня небольшой сюрприз. Он перевёл меня в подземелье Хотьгде-Конторы, – объяснил Лорд Джаспер. – Если бы не Хэтти, я бы там и оставался.
Сэр Гидеон выпятил грудь и замедлил биение крыльев.
– Сэр, я обучал вашу армию науке боя. Вы желаете провести смотр?
Чешуя его сделалась цвета доспехов, и он уже открыл рот, готовясь издать новый приказ, когда позади начались перешёптывания.
– Это он. А рядом – Хэтти Браун, – проговорил ёж и выглянул из-за колючего бока соседа.
– Строй не ломать! – рявкнул Сэр Гидеон, когда ежи зашевелились.
– Это он, – повторил ёж.
Зверёк описал круг вокруг ног Хэтти и Лорда Джаспера, остановился и запрыгал вверх-вниз, и вдруг целая волна ежей присоединилась к нему.
– Он очень худой. Ему нужна еда.
– Нам всем нужна еда. А воду он принёс?
– Спасибо вам за заботу. Я горд тем, что вижу здесь стольких из вас, – промолвил Лорд Джаспер и улыбнулся ежам. – Но Сэр Гидеон обещал показать мне ваше мастерство в составе армии. Я прошу вас почтить желание моего генерала.
– Генерала? – удивился дракон, и крылья Сэра Гидеона запнулись на миг. – Ваш генерал, – сказал он, склонив голову набок. – Генерал Гидеон, – опять произнёс он, и чешуя его стала решительно бронзовой.
– Генерал Сэр Гидеон, – поправил его Лорд Джаспер.
– Я уже не член Гильдии, посему не имею более права зваться Сэром Гидеоном, – возразил тот, и боль исказила черты его мордочки.
– Мне очень печально это слышать.
Сэр Гидеон повернулся к ежам.
– Солдаты, вернитесь в строй, – сухо приказал он.
– Тут нет панголинов, – проговорил Лорд Джаспер, когда ежи взволнованно засеменили на свои места, то и дело украдкой оглядываясь.
– Они ищут Тито.
Вот ещё одна вещь, которую было ужасно трудно объяснить. Бремя всего, что Хэтти знала, делалось невыносимо, болезненно громадным.
– Солдаты, смирно! – крикнул Сэр Гидеон, когда ежи заняли свои ряды. – Смотреть вперёд. Шагом марш!
Каждый ёж сделал шаг вперёд. Рядом с ними продвинулись кролики, белки и люди.
– Оружие к бою! – рявкнул Сэр Гидеон.
Ножки стульев, вешалки, палки, горшки и подсвечники были крепко схвачены и подняты вверх.
