– Немало воды утекло, – отозвалась Мудрочервия, а Стелла склонила голову, глядя на неё.
Когда посетители вошли в главные покои, Хэтти бросила взгляд на часы, висевшие в центре. Ровное и мерное тиканье наполняло пространство. Циферблат больше не цепенел, показывая без двадцати два.
– Они до сих пор работают, – удивилась девочка.
Отчего-то она ожидала, что часы опять начнут издавать скрежетание, которое приветствовало её, когда она попала сюда впервые.
– Это потому, что всё теперь наладилось. – Отец улыбнулся ей.
– Довольно любезностей, – оборвала его Мудрочервия. – Вы прибыли сюда с особой целью, и всё уже готово.
Когда она договорила, столпы бумаг пришли в движение. Они пружинили то вверх, то вниз, отдельные листочки то разъединялись, увеличиваясь, то сжимались, делаясь первоначального размера. А поверху, приближаясь из дальних пределов Хотьгде-Конторы, словно птичья стая, помчались всполохи фиолетового. Бумаги бабушки Хэтти подлетели к визитёрам, и открылся проход, ведущий туда, где хранилась Книга Царства. Дверь боковой комнаты казалась твёрдой и материальной: даже не верилось, что обычно она сокрыта.
– Вы можете войти. – Мудрочервия подалась назад, пропуская процессию.
У самой двери, свороченная на бок, лежала Скамья. Хэтти подбежала к упавшей.
– Дорогая Скамья, ты позволишь мне поставить тебя так, как полагается? – воскликнула она.
– Разумеется, позволю. Тебе бы понравилось, если бы ты расшиблась в лепёшку, помогая друзьям, а никто и не подумал вернуться и помочь тебе? Тебе бы пришлось по душе, если бы ты знала, что тебя собираются бросить в огонь? К счастью, все отвлеклись на битву и забыли про меня.
– Мне бы такое совершенно не понравилось. Должно быть, это ужасно. – Хэтти кивнула Артуру, и одним рывком дети перевернули Скамью.
– Так-то лучше. Благодарю вас обоих, – проскрипела она.
– Спасибо тебе, Скамья. – Хэтти наклонилась к ней. – Я знаю, что ты сделала. Ты не дала Лорду Мортимеру поймать меня, поэтому я нашла отца, и мы смогли победить Лорда Мортимера. Я очень тебе обязана.
Хэтти положила ладонь на спинку Скамьи.
Прикосновение к гладкому дереву было успокоительным. Подняв голову, девочка обнаружила, что Лорд Джаспер наблюдает за ней.
– Здравствуй, Скамья. Рад снова тебя повидать. – Лорд Джаспер улыбнулся. – Позволь спросить, не окажешь ли ты мне и моей семье честь присесть на тебя?
– С удовольствием, – ответила та: она разве что не мурлыкала.
Когда они разместились на Скамье, Хэтти обратила всё своё внимание на Книгу Царства, лежащую на столе в центре комнаты. Девочка пристально смотрела на пятнистую зелёную кожаную обложку, вспоминала завораживающий трепет страниц, и рука её уже пульсировала.
Лорд Джаспер встал и повернулся к собравшимся свидетелям.
– Я понимаю, что многие из вас были здесь ранее, и ничего хорошего из этого не вышло, – начал он, и по комнате прокатился смех. – Я надеюсь, что сегодня для вас всё обернётся удачнее. Но сейчас позвольте мне объяснить, почему я попросил вас присоединиться к нам.
Он немного помолчал.
– Мы здесь для того, чтобы узнать, кто из моих детей – Нимбус. Всем известно, Нимбус – это наследник Гдетам-Нынчесям, сын или дочь правителя, к которому перейдёт царство, когда тот умрёт. В Гдетам-Нынчесям старший ребёнок не становится наследником автоматически. Кто станет Нимбусом, решает испытание. Но оно меняется. Испытание зависит от того, в чём нуждается царство. Иногда необходимо убедительно говорить. Иногда требуется храбрость. А порой – честность. Что именно, никто не представляет, пока Книга Царства не откроет, который из отпрысков преуспел в испытании. Всё дело в том, чтобы личность соответствовала моменту.
В моём случае испытание определяло доброту. Суждение было вынесено, исходя из того, как я и мой брат относились к Времечервии. Лорд Мортимер так и не сумел принять тот факт, что наследник выбран не благодаря остроте и изворотливости ума, поэтому ухватился за возможность бросить мне вызов вскоре после того, как я женился на Стелле.
Лорд Джаспер опять помолчал и с нежностью поглядел на мать Хэтти.
– А теперь мы собрались здесь, чтобы узнать, какое испытание выпало нашим детям и кого Книга Царства провозгласит Нимбусом.
Хэтти чувствовала, как глаза свидетелей буравят ей спину. Ей было не по себе от этого внимания и хотелось сбежать куда-нибудь. Но вот страницы Книги Царства напружились, обложка едва их сдерживала. Мгновенная боль ожгла руку девочки. Стены комнаты потемнели, и она услышала перешёптывания.
– Артур, Хэтти, пожалуйста, выйдите вперёд, – сказал отец. – Положите руки на мою ладонь.
Хэтти вложила руку в его ладонь, а Артур положил свою пятерню сверху.
Когда их пальцы соприкоснулись, Книга Царства затрепетала. Переплёт раскрылся, страницы зашелестели, перелистываясь, пока не появился чистый разворот.
Комната исполнилась ожидания. Хэтти наклонилась вперёд, чтобы посмотреть, что происходит, и она была уверена, что свидетели у неё за спиной тоже подались вперёд. Книга Царства поднялась, словно желая удостовериться, что всем её видно. Она взмыла над мраморным столом, зависла в воздухе, а затем в самом верху страницы появилась первая строка, словно написанная невидимой ручкой. Следом появилась и вторая.
Слова сделались чётче. Затем письмена перестали бежать по листу, и все в комнате затаили дыхание.
освободить жителей
Гдетам-Нынчесям от тирана.
Слова возникали быстро, будто тот, кто их писал, торопился.
– Даже Книга Царства считала Лорда Мортимера плохим правителем.
Хэтти узнала голос Джека. Ей хотелось снять напряжение и рассмеяться, но письмена побежали дальше.
За противление Лорду Мортимеру,
за вызволение Сотенных Детей из беды,
за приход армии из людского царства
на помощь Гдетам-Нынчесям
Письмена остановились.
– Это она! – вскричал панголин.
Девочка бросила взгляд на Артура. Что он скажет, если Нимбусом объявят её? Как это отразится на их дружбе?
Ничего не происходило с Книгой Царства. Большая часть страницы казалась ужасно пустой. А затем внезапно появились новые письмена.
– Вот оно, – произнёс панголин.
и за командование армией
против Лорда Мортимера –
Артур.
Имя возникло в мгновение ока.
