Он набрал номер мобильного телефона Пенки, и та сразу ответила:
— Ахой, Грэгори!
— Я на Староместской площади, заскучал. Не знаю, куда мне пойти, чтобы это было с пользой для меня.
— С удовольствием, Грэгори, помогу. Что тебя интересует?
— Мой импресарио, — Григорий невольно улыбнулся, произнеся это слово, — готовит мне роль в сериале про алхимиков Рудольфа II. В Музее алхимиков и магов я был, на Золотой улочке тоже. А есть еще что-нибудь, связанное с мистикой и алхимией?
— Про рабби Лёва, создавшего Голема, ты слышал?
— Голем — это вроде глиняный колосс? Читал, подробностей не помню.
— Вот и определились. Встречаемся через час возле Еврейского квартала. Найдешь? От тебя он недалеко.
— Навигатор выведет.
Когда Григорий подошел к экскурсионным кассам, Пенка уже ожидала его поблизости. На ней были обтягивающие голубые джинсы, кроссовки и легкая курточка. Так одевались большинство молодых чешек, предпочитая неброскую, удобную одежду и обувь, поскольку старые кварталы Праги с мощеными улицами были смертельно опасны для высоких каблуков, особенно шпилек. Григорий впервые увидел девушку при дневном свете и отметил про себя, что она напоминает ему кого-то из прошлого. Григорий не пытался вспомнить, кого именно, так как у него было много женщин.
— С нашим городом связана мистическая легенда о рабби Йегуде Лёве бен Бецалеле. Это реальная историческая личность: крупный ученый и мыслитель своего времени, теолог, мистик. Его называли раввин Лёв или Махараль. По легенде, он создал из глины гомункулуса — Голема, вдохнул в него жизнь, начертав на его лбу «эмэт», что означает «истина». А когда Голем вышел из-под контроля, стал буйствовать, Махарал стер на его лбу первую букву, и получилось «мэт», что означает «смерть». Тем самым он превратил Голема в прах. Как видишь, разница между истиной и смертью заключена в одной букве.
— Красивая легенда.
— Махараль умел вызывать души с того света, они являлись в наш мир в виде призраков, теней.
— Наверное, и такая легенда имеется.
— Молодой человек, Ицхак, потерял из-за чумы свою жену Ревекку и очень сильно горевал по ней, готов был чуть ли не покончить с собой. А это огромный грех в иудаизме и христианстве. Рабби Лёв пожалел его и, пригласив к себе домой вечером, вызвал дух Ревекки. Мольбами и слезами Ицхаку удалось упросить великого рабби научить его вызывать дух покойной жены. Но когда Ицхак попробовал дома вызвать дух Ревекки, он перепутал слова заклинания и вместо нее вызвал дух Зла. Наутро обнаружили мертвое тело Ицхака, и его смерть была ужасной. Дух Зла много принес горя жителям Праги, пока рабби Лёву не удалось его вернуть в Потусторонний мир. С того времени рабби Лёв зарекся вызывать в мир живых духов мертвых.
— Интересная легенда, — Григорий кивнул. — Дух Зла, который угрожает живым.
Пенка провела Григория к синагоге XII века, не произведшей на него особого впечатления. Зато яркая, многоцветная Испанская синагога, в архитектуре которой смешались разные стили и на которую наложили отпечатки разные религии, привела его в восторг. За тонкими узорами стен, где превалировали золотистые и синие цвета, угадывалось влияние ислама, а скамейки для молящихся были установлены так, как в католических соборах. Здесь даже имелся орган, о чем Григорий слышал впервые.
Григорий сфотографировался возле необычного памятника Францу Кафке, вызвавшему у него ассоциацию с человеком-невидимкой из повести Герберта Уэллса из-за пустого костюма, на плечах у которого устроился не иначе как сам гениальный писатель. Затем они прошли на старое еврейское кладбище, окруженное со всех сторон жилыми домами, закрытое еще в XIX столетии, стиснутое со всех сторон жилыми кварталами.
Пенка рассказала, что, несмотря на относительно небольшую площадь, здесь захоронено более ста тысяч тел, на двенадцати уровнях. Она подвела его к огромному надгробию в виде стены, как бы изображающей в плоскостной проекции синагогу, с небольшим остроконечным каменным куполом наверху. В стене за четыреста лет образовалось множество трещин и везде в них торчали бумажки.
— Сюда приходят люди разных вероисповеданий и вкладывают в стену записки с просьбами. Считается, что этот раввин и после смерти помогает исполнять заветные желания.
— Как-то плохо вяжется: благочестивый раввин, мудрец — и занятия колдовством, изготовление глиняного истукана, — въедливо произнес Григорий.
— Ошибаешься, все тут логично.
— Это с точки зрения женской логики… — Григорий рассмеялся.
— Не думала, что ты сексист! — обидчиво произнесла Пенка. — С точки зрения любой логики, рабби Лёв был благочестивый раввин, вел аскетический образ жизни, занимался практической каббалой, а это… как бы поточнее выразиться… религиозная, «правильная» магия. Он создал Голема, чтобы тот защитил евреев от притеснений и погромов, что часто случалось в те времена. Он написал множество трудов на религиозную тему, к нему прибывают паломники из всех уголков земного шара. И не только евреи.
— Сдаюсь! — Григорий шутливо поднял руки. — Беру свои слова обратно. Спорить не буду, у меня лишь один вопрос: где будем ужинать?
— Чего тебе хочется: уютной, спокойной обстановки или веселья?
— Я за эти дни пресытился стариной, спокойствием и одиночеством. Хочу веселья, зажигательной музыки!
— Для ночного клуба еще рано. Поблизости находится кафе с национальной чешской кухней, можем там поужинать, а оттуда пойти в клуб.
— Опять кнедлики, рулька и мучное?! — Григорий скривился. — За эти дни я набрал пару лишних кило.
— Окей. Пойдем в ресторан-клуб «Дуплекс», там кухня на любой вкус и шикарная дискотека. Это на Вацлавской площади, туда можем пройти напрямик или объехать кругом на такси. Разница по времени небольшая.
— Прогуляемся, надо же сбросить лишние килограммы.
Интерьер двухэтажного клуба порадовал Григория необычным красочным оформлением. Потолок в зале ресторана с удобными кабинками был украшен множеством раскрытых разноцветных зонтиков. Пенка провела его на открытую веранду, где столики были заключены в прозрачные полусферы. Меню, предложенное длинноногой официанткой в коротеньком красном платьице и миниатюрном белом фартучке, порадовало разборчивого Григория богатым выбором. Вначале на веранде они были почти одни, но постепенно она стала заполняться. За соседним столиком устроились плотный бородатый турист в очках- хамелеонах и миниатюрная девушка в шортах.
Григорий и Пенка ужинали не спеша. Для себя он заказал виски, девушке, по ее просьбе, красное вино. Необычная полусфера очень понравилась Григорию, и он попросил Пенку сфотографировать его в ней. Время бежало незаметно, и когда совсем стемнело, началась дискотека. Пенка потянула Григория на танцпол, откуда доносилась музыка.
В огромном зале из-под потолка свисали блестящие зеркальные шары, улавливая разноцветные лучи света от прожекторов, преломляли их, создавая фантастические цветовые сочетания. На обеих сторонах зала, почти под потолком, находились пиджей-плэйсиз — небольшие балконы-площадки, на которых завораживающе танцевали почти полностью обнаженные девицы. В центре зала с потолка свисала сеть, в которой извивалась, поражая пластикой, пиджей-герлз, изображая пойманную русалку. Ее обтягивающий костюм создавал ощущение полной обнаженности; ловя лучи света, он блестел, словно чешуя.
