— Что вы собираетесь делать? — взвился хозяин из глубины загона. Похоже, почувствовал, что одним заключением за стальной дверью дело не обойдется.
— Я — ничего, — сказал я. — А что решат они, то их право. Теперь вы с ними на равных.
После чего тремя выстрелами из «Альпийца» сбил замки с вольеров буля, кавказца и ротвейлера. И запер дверь.
— Я никому ничего не скажу, — быстро проговорила официантка.
— Я знаю, — произнес я, уверенный, что первому же вояке, освободившему поднос-менеджера, будет вывалено все вплоть до того, каким узлом я завязываю шнуровку трофейных берцев.
Я быстро связал девицу ее же передником, прицепил за щиколотку наручниками к ножке тяжеленного стола и воткнул в рот кляп, свернутый из какой-то пропитанной жиром тряпки, — ну извините, не я виноват, что у них на кухне все такое стерильное, а носить батистовые платки в карманах ни я, ни оглушенный пистолетом лейтенант привычки не имели.
Унюхав амбре самодельного кляпа, официантка замычала — и закатила глазки. Отъехала. Ничего страшного, думается мне, что в связке она — Шустрый — хозяин «Второго кольца» эта особа играла непоследнюю роль. Так что каждому — по заслугам, но дамам как слабому полу — скидка.
Обезвредив таким образом тех, кто мог помешать моему отходу, я прошел вглубь кухни, где обнаружил черный ход. Его просто не могло не быть — не через зал же для посетителей загружали в вольер свежедоставленных собачек.
Наружу я вышел уверенной походкой офицера, шествующего по неотложному делу и не намеренного по пути отвлекаться на всякую ерунду. Обогнув ресторан, я направился к КПП, возле которого замер БТР-4 «Буцефал» — детище ВПК Украины. Машина грозная, гораздо мощнее своих предшественников, проржавевшие трупы которых догнивают в Зоне безмолвными памятниками двух катастроф. Автоматическая пушка, автоматический гранатомет, крупнокалиберный пулемет, ПТРК «Конкурс-М», при достаточной доле везения способный превратить в огненный факел практически любой современный танк. При этом, насколько мне известно, машина эксклюзивная. Такие год назад в Украине можно было по пальцам пересчитать. И что у нее внутри, только Хозяину Зоны и известно — я их только на картинках и видел.
Но исходя из того, что с минуты на минуту либо из «Второго кольца» вывалится кто-то из пленников, либо военные сильно заинтересуются куда подевались их товарищи, особого выбора у меня не было.
Возле бронетранспортера возились двое солдат. Один старательно подправлял кистью бортовой номер машины, второй держал банку с краской, отчаянно при этом зевая. Заприметив незнакомого летёху, решительно направляющегося в их сторону, военный захлопнул рот и что-то сказал товарищу.
Тот обернулся, сделав при этом неловкое движение, отчего кисть мазнула по борту, и почти уже обновленная «девятка» превратилась в недоделанную «восьмерку».
Судя по забористому мату, выданному на смеси русского и украинского, ответственную работу художника выполнял «дембель», за время службы так и не усвоивший, что автомат даже во время художественных работ не стоит снимать с плеча и прислонять к колесу боевой машины. Зато военный впитал другое — лейтенант, он, конечно, офицер, но по статусу для «дедушки» не особо ужасен. А уж незнакомый, только что в часть прибывший, — тем более. Потому, не особо стесняясь, он вдохнул новую порцию воздуха — наверно, решил продолжить рассказ о том, что он думает о сослуживце с банкой… и задохнулся. Не то чтобы порция кислорода в легких оказалась слишком большой, просто от незаметного с виду и правильно проведенного тычка кулаком в «солнышко» человек вполне может временно потерять способность дышать и, как следствие, извергать из себя поток инвективной лексики.
Второй солдат от неожиданности открыл рот — то ли удивился, то ли заорать собрался. Выяснять мне было некогда, поэтому я просто хлопнул ладонью по донышку банки, и густая белая краска тягучей массой залепила лицо незадачливого подмастерья.
«Художник» хрипел, держась за живот и сползая по колесу БТРа, но все это я видел уже краем глаза. Подхватив автомат, я распахнул дверь машины, очень надеясь, что смогу разобраться с управлением.
Смог. Отделение управления не особо отличалось от хорошо знакомого мне БТР-80. И отлично. Теперь главное завести и чтоб баки полными были…
Машина завелась, что называется, с полоборота. Иначе и быть не могло. Хоть участок и более-менее спокойный, прикрытый от Зоны Первым кольцом, но, случись после Выброса новый гон мутантов, Первому может понадобиться подмога. Потому машину военные держали в постоянной боеготовности — и спасибо им за это. Глядишь, в будущем после моего урока и личный состав будет также всегда начеку.
«Буцефал» взревел двигателями и рванул с места с прытью боевого коня Александра Македонского, чье имя он носил. Стальные ворота КПП летели прямо на меня. Объехать бы их, но нельзя — наверняка вдоль ограждения Второго кольца имеется густо засеянное смертью минное поле на случай прорыва мутантов через передний край обороны. Было такое, и не раз в истории Зоны, а военные — надо отдать им должное — весьма неплохо учатся на ошибках тех, чьи останки догнивают в Зоне либо уехали домой в цинковых гробах.
Потому выбора не было… как и стрелка, который мог бы вынести ворота одним выстрелом из пушки…
От удара машину ощутимо тряхнуло и даже ненадолго повело вправо. Но «Буцефал» свою задачу выполнил. Стальные створки сложились наружу словно картонные, а в следующее мгновение и вовсе слетели с петель. Полосатый шлагбаум за воротами, который бдительный страж зачем-то начал опускать, БТР снес словно веточку — только обломки во все стороны полетели — и рванул вперед по накатанной широкой дороге.
Теперь вопрос был только во времени. Насколько быстро военные с КПП Второго кольца смогут предупредить своих коллег в «Дитятках». Семь километров для такой машины не расстояние. Судя по тому, как «Буцефал» летел по разбитому шоссе, он и по проселочной дороге шестьдесят километров в час выдаст свободно. Но иногда полтора километра в минуту — это очень и очень медленно…
Как всегда это бывает в критические моменты, время растянулось словно давно перемалываемая челюстями жевательная резинка. Я уже видел асимметричные треугольные крыши «Дитяток» рядом со способным держать круговую оборону кирпичным блокпостом и установленные возле тройной ограды из колючей проволоки огромные плакаты, наверняка призывающие безумцев вроде меня не пытаться проникнуть на охраняемую территорию.
А еще я видел, как неторопливо — куда ж этот псих на БТРе денется? — разворачивает башню перегородивший дорогу танк, по виду смахивающий на Т-90, но в то же время с бросающимися в глаза отличиями. Сплошь закрытая броней ходовая часть, динамическая защита, похожая на пластинчатый доспех средневекового самурая… Не иначе «Оплот» — еще одно детище украинской военной мысли.
Да уж, не повезло так не повезло… Танкисты не особенно суетились, практически уверенные в том, что стрелять не придется. Ну какой идиот, пусть даже в бронетранспортере, попрет на современный танк со стодвадцатипятимиллиметровым орудием? Вон командир даже из люка высунулся посмотреть чем все кончится — одно дело в приборы пялиться, другое — своими глазами полюбоваться на чудо невиданное. Им, видать, уже сообщили, что неизвестный камикадзе в одиночку спёр БТР, вот и не опасался офицер получить горячий привет из боевого модуля «Буцефала», зная об отсутствии в нем командира и стрелка-оператора.
