— К сожалению, вы правы, — недовольно бросил он. — Что ж, извольте. В своих исследованиях Зоны я набрел на удивительное открытие. Артефакт «Бритва», при всех своих замечательных качествах, есть не что иное, как незаряженная матрица. И если ее зарядить, то на выходе получится скальпель для вскрытия пространства между мирами. Я достал и испортил второй нож, аналогичный вашему, правда, эта неудача помогла мне понять следующее. Для создания скальпеля нужен оператор, имеющий опыт перехода через иномирье. Такие люди имеются в Зоне, но ни у кого из Перехожих не было «Бритвы»…
— И для того, чтобы зарядить «Бритву», пришлось поставить ее хозяина в соответствующие условия, — невесело усмехнулся я.
— Абсолютно верно, — кивнул Лебедев. — По моим расчетам, зарядить артефакт можно было лишь в местах наибольшей аномальной активности Зоны — в Саркофаге либо в Лиманске. Но вы уже дважды бывали возле Исполнителя желаний, и «Бритва» не изменилась. Потому оставался только один путь. Скажите, в каком образе вам привиделась Зона, когда вы шли через Лиманск? Может, это был гигантский орел, пожирающий сознания погибших сталкеров? Или старая ведьма, повелевающая толпами зомби?..
Лебедев говорил еще что-то, но я уже не слушал его. Я смотрел на Шрама, в глазах которого полыхал вертикальный росчерк цвета идеально чистого неба — отблеск клинка моей «Бритвы».
Я вспомнил, как похожим взглядом смотрел на костер Меченый в тот вечер, когда я вышел из-под моста, счастливо избежав контакта с живыми «Жарками». Тогда же он почти сознался, что вел меня между аномалиями, мысленно подсказывая путь…
«Контракт, — подумал я, глядя прямо в вертикальные зрачки Шрама. — Условия следующие…»
— Вы испытываете мое терпение, молодой человек!
Стальной голос профессора ворвался в мое сознание, словно клинок «Бритвы». Надо признать — когда этому человеку что-то было нужно, он умел добиваться своего. Что ж, пусть получит.
— По закону Зоны дарю «Бритву»… — сказал я, отметив, как при этих словах нож заметно дернулся, словно живой… И добавил: — Шраму.
Лебедев, протянувший было руку к ножу, отдернул ее словно от горячей сковородки. Наверняка он знал о ноже всё — и про то, как я рассек им ствол «Вала», и как «Бритва» выпила жизнь из Халка — охотника за головами, и как ударом этого клинка был убит болотный кровосос…
— Хорошо, — прошипел профессор, суя руку в карман. — Ты об этом пожалеешь…
Но вытащить ее обратно не успел.
В тишине лаборатории отчетливо раздались два хлопка…
Конечно, шлем экзоскелета четвертого поколения более чем надежная защита. Но когда в его прозрачное забрало с трех метров бьет полуоболочечная пуля со стальным термоупрочнённым сердечником, не выдерживает даже сверхнадежное многослойное бронестекло.
«Монолитовец» с автоматом просто с грохотом рухнул навзничь, словно самовар, по которому ударили сапогом. Пулеметчик же покачнулся, будто раздумывая, в какую сторону упасть. Я несколько напрягся, когда линия выстрела «Корда» прочертила на моем животе вполне ощутимую черту. Может, она для кого и воображаемая, но, когда ты в реальности видишь жерло крупнокалиберного пулемета, смотрящего прямо на тебя, эта линия становится более чем реальной.
Но — обошлось. Тяжелый ствол «Корда» потянул своего хозяина вперед, и тот медленно завалился на свой пулемет.
— Давайте без лишних движений, профессор.
Голос Шрама прозвучал спокойно, даже миролюбиво. В Зоне человек может позволить себе относиться хорошо к другому человеку, когда ствол его пистолета смотрит точно в лоб собеседнику.
— Я тебя не понимаю, наемник. Если ты чем-то недоволен, то давай это обсудим.
Надо отдать должное, Лебедев умел проигрывать. Сейчас он тоже был абсолютно спокоен. Его рука по-прежнему лежала в кармане, что меня несколько беспокоило. Я лично знал пару специалистов, способных метнуть нож точно в глаз противника даже из такого положения. Вот прямо сейчас: нырок под линию выстрела с одновременным уходом в сторону, бросок…
— Ничего личного, профессор, — сказал Шрам, беря в свободную руку «Бритву». — Это просто контракт.
С этими словами он взмахнул ножом, словно вспарывал сверху донизу огромную картину, растянутую от пола до потолка.
И картина поддалась.
Послышался треск, лазурные молнии побежали по разошедшимся в стороны краям разреза. И внутри него я увидел край мрачного, серого солнца, зависшего над контурами полуразрушенных высотных зданий. Эти руины, похожие на обломки гигантских зубов, тонули в клочьях сырого тумана, смахивающего на мокрую вату. Такого плотного, почти живого тумана, раскинувшего свои щупальца по развалинам погибшей цивилизации, я никогда не видел — ни в Зоне, ни на Большой земле…
Я заметил, что Лебедев смотрел на разрез… с неподдельным интересом. Этот страшный человек, только что готовый пытать и убивать людей ради обладания артефактом, сейчас был просто ученым, которому показали новый и очень интересный объект для изучения.
— Прошу, профессор, — кивнул Шрам на окно в другой мир… которое, кстати, уже постепенно сходилось по краям, будто снизу и сверху кто-то затягивал невидимую молнию. — Иначе мне просто придется вас пристрелить.
Лебедев криво усмехнулся.
— Надеюсь, мы еще встретимся, наемник, — сказал он — и сделал шаг вперед, навстречу потянувшимся к нему клочьям тумана…
Разрез стремительно схлопывался за спиной Лебедева. Но прежде, чем дверь в иномирье полностью закрылась, Шрам ловко метнул в нее подаренный мной SIG-Sauer Р220, из которого он только что хладнокровно застрелил телохранителей ученого.
— Так у него будет хоть какой-то шанс, — сказал он несвойственным для него извиняющимся тоном. И добавил: — Честно говоря, это самый простой и быстрый контракт в моей жизни. И, пожалуй, наиболее высокооплачиваемый.
Он оторвал взгляд от постепенно растворяющейся в воздухе вертикальной линии, по которой все еще время от времени пробегали тоненькие молнии, и перевел глаза на «Бритву»…
В его руке лежал самый обычный боевой нож, какие в Зоне идут по цене пары снаряженных магазинов к автомату Калашникова. Лазурное сияние клинка, так похожее на свет легендарного артефакта «Чистое небо», исчезло — и вполне возможно, что навсегда.
— Честно говоря, я ждал чего-то подобного, — хмыкнул Шрам. — Но, кровосос меня побери, как ты догадался? Видит Зона, никто еще не пытался заключать со мной контракты мысленно!
— Сразу же как узнал, что ты выжил после Выброса, — ответил я. — Человек не может остаться в живых под аномальным излучением, если у него мозг не защищен прототипом Сахарова… или Лебедева. Но, поскольку осенью одиннадцатого года такой прототип был один на всю Зону, в то время выжить под Выбросом были способны только мутанты.
Шрам внимательно посмотрел мне в глаза.
«И как оно, не напрягает общаться с контролером?» — прозвучало у меня в голове.
