Не знаю, как у меня получилось, я просто сделала, и всё. Не задумываясь. И хорошо, наверное, что не задумываясь, а то не смогла бы ничего. Забрала боль Ганса – физически он цел, но травмы, полученные в дип-си, болели и в реальности. Перехватила боль Ника и от себя тоже добавила, что смогла. И швырнула в урода.
Советник Эрмай-Тан-сэн
Меч андроида был непрост, очень непрост. Нанесённая им рана не желала затягиваться, болела и замедляла движения… Хотя это уже неважно. Предвидение не обмануло. Эрмай победил.
Но какая изящная конструкция!.. Два мозга, человеческий и кибернетический, с возможностью передачи управления. Эрмай легко уловил момент, когда в андроиде начали переключаться управляющие системы, и через танглей влил в изуродованное тело преобразованный Тан. Он должен заблокировать кибермозг, потому что с огромной вероятностью автоматическая система начнёт действовать разрушительно. У неё не будет ограничений человеческой природы, которая оказалась неожиданно сильна. Это надо делать постепенно и осторожно, чтобы не вывести андроида из строя необратимо, но и тянуть нельзя.
– A tomar por culo, cabron!
Он ещё успел подумать, что ведьма очень неумелый боец – зачем предупреждать об атаке? Только после этого удивился, почему она в сознании. А в следующий миг в ране словно вспыхнуло пламя. Жгучая боль хлестнула по венам, сбивая концентрацию, Эрмай пошатнулся, отступил на пару шагов, выронил танглей, чуть не упал, усилием воли заставил себя игнорировать боль… И меч андроида вошёл ему в живот. А потом полоснул по горлу.
Этого не может быть! Предвидение было точным!
Но жизнь утекала, как кровь сквозь пальцы, которыми он пытался зажать раны, и не уходила в Тан мира, как было уже не раз. Эрмай почти видел, как его Тан разделяется на два потока, течёт к андроиду, вернее, к его мечам, и к ведьме… Как они смогли?.. Почему прогноз обманул?
Этого не могло быть, но это было, было…
И в последние мгновения жизни – нет, не жизни, бытия! – Эрмай-Тан-сэн понял.
Почти полторы сотни лет назад в их мир попал чужак. Собственно, именно тогда они окончательно уверились: Вселенная – это не только их ограниченный, необратимо уменьшающийся мир, существуют и другие измерения, и в них можно проникнуть, выйти из заточения, спастись. Но главное другое. Прогнозы, связанные с этим чужаком, были неточны. Более того, поначалу ни один специалист, умеющий работать с Тан вероятностей и Тан судьбы, просто не видел его. И только через несколько десятков лет, когда чужак перестал быть чужаком, встроился в их Вселенную, прогнозы начали работать. Этот андроид был таким же пришлым – но в этом мире, в этой Вселенной. А он, Эрмай-Тан-сэн, попался в классическую ловушку новичка: принял за прогноз желаемое развитие событий. Увидел не то, что будет, а то, что подсознательно желал увидеть. Такое случается, и случается чаще, чем хотелось бы. Но Эрмай уже столетиями так не попадался!..
А сейчас ошибка оказалась смертельной.
Нет, не просто смертельной. Последней.
Какие демоны АзТан ослепили его?
Поздно. Всё поздно. Сознание распалось, угасая, золотые искры Тан втянулись в клинок и в протянутую руку девушки, и сущность, которая была Эрмай-Тан-сэном, советником Идущих-по-Пути, исчезла. Навсегда.
Николас Асеро де Андуладе (Николай Сандырь)
Удивительно, но «китаец» ещё стоял. Стоял, держась за горло и живот. Он даже был ещё жив и с ужасом смотрел то на Николая, то на Инге. Потом у него подогнулись колени, и он упал.
Инге уронила руку и обмякла в обесточенном ложементе. Николай тоже лёг на пол – боли не было, но и сил не осталось. Его трясло… или не его? Точно, не его. Корабль шатнуло. Снова завыла тревога.
«А вот и кавалерия. Время?»
«Сорок семь секунд».
«Надо же, я и тут ошибся! Что за день…»
«Активация протокола безопасности отменена. Угрозы жизни нет. Верните на место утраченные конечности».
«Шутник, блин»…
Адлер Нойман
Адлер вышел из боевого режима.
Наверное, то, что он испытал, и называется словом «катарсис». Облегчение, такое сильное, что внутри что-то перевернулось и встало на место. Ощущение было именно такое: сдвиг восприятия, возвращение нормы… Хотя к психологу он по возвращению зайдёт. Обязательно.
Капитан жива: стоит на коленях над Ником, положив ладони ему на живот. Нога Циркача в каком-то подобии лубков, культя правой руки обмотана пропитанными кровью тряпками. Рядом прямо на полу сидит бледный и измученный Ганс.
Они живы, все живы.
Адлер снял куртку и набросил на плечи Инге: от её юбки ничего не осталось, а так хоть как-то ноги прикроет: он намного выше, его куртка вполне сойдёт за короткое платье. Похоже, всё, что можно, капитан извела на перевязку Ника. Сама она избита, синяки и порезы не только на лице, но и на руках, но это не страшно, всё скоро пройдёт. А больше ран не видно, кровь на ней чужая, судя по всему.
Капитан благодарно улыбнулась Адлеру, застегнула куртку, отвернула рукава – и вскинулась:
– А где Тим? И Володя?
– Володя снаружи, следит, чтобы не было сюрпризов. Тим…
– Тим узнал, что ты у Гримо, и кинулся тебя спасать, – просипел Ник.
– Ох, лоа!
– Да всё с ним в порядке будет, не волнуйся.
– Да я знаю, что с ним всё в порядке! – судя по лицу капитана, она никак не могла решить: пугаться, смеяться или злиться. – Что он с городом сделает?!
– Связь восстановили, – Варк придирчиво изучал осколки и обломки на полу каюты. Больше всего его заинтересовали остатки стеклянного столика, и больвог явно прикидывал, попробовать их на вкус или лучше не стоит. – Вызови его и узнай, осталось ли что-нибудь от этого городишки.
– Да, конечно…
Капитан встала, отошла в сторонку, повернувшись ко всем спиной, выдернула из неизменной деки на руке – как она её не потеряла со всеми своими приключениями! – комм-гарнитуру, что-то заворковала. Потом выдала громкую и длиннющую тираду на непереводимом испанском. Потом снова что-то зашептала. Адлер мог бы услышать разговор, если бы хотел, но зачем? Он и так примерно представлял, о чём идёт речь. Что-то в стиле: «Я-своими-руками-тебя-придушу-хвала-всем-богам-ты-жив!» Или «жива», соответственно.
Потом они решали, что делать. Вернее, решала Инге, но посматривала на них, готовая к замечаниям и поправкам. А Адлер внимательно следил за капитаном: она вроде бы держала себя в руках, ну он знал: срыв возможен в любую минуту. Ей всё-таки здорово досталось, а реального боевого опыта у капитана маловато, так что реакция неизбежна. И она действительно настала: в какой-то момент Инге осеклась на полуслове, сжала виски ладонями, застыла, забормотала что-то. Адлер ждал этого: подскочил, обнял, прижал к груди. Капитан немедленно начала вырываться, твердила: «Я в порядке, всё сейчас пройдёт», потом затихла, прошептав «Спасибо».
