Инге и Ника до вездехода пришлось нести: оба заявили, что пойдут сами, но обоих не держали ноги. В итоге Адлер нёс капитана, а Том – Ника и его отрубленную руку. Ник уверял, что это совсем не страшно, несколько часов в мастерской «Алады», потом регенератор, и он будет как новенький. Ганс шёл сам, но его всё ещё шатало, и выглядел он пришибленным.
Володя и Варк проводили их до вездехода, страхую на крутом склоне, и вернулись на корабль: вероятность, что тут появятся местные, исчезающе мала, но она была. К тому же никто точно не знал, сколько здесь чужаков, и вдруг кто-то уцелел? Адлер предпочёл бы остаться с ними, уж больно хотелось начать разбираться с шикарным трофеем, но он никому не мог доверить капитана.
Жуткий ветер дул вроде всё так же сильно, но Инге сказала, что через несколько часов он стихнет. Она порывалась перегнать второй вездеход сама – мол, обещала вернуть, но общими усилиями её смогли убедить, что это плохая идея. А когда все устроились – люди в кабине, Том в кузове, и Адлер собрался включать двигатель, Инге вдруг сказала, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Нет, так нельзя. Мы же чудом вывернулись! В следующий раз надо будет действовать аккуратнее. Всё спланировать, разведать, план составить и всё такое…
– Да-да, – хрипло отозвался Ник. – Только сначала мне надо перестать быть Циркачом, а тебе – Ламбадой.
– В смысле?
– А ты сама подумай: какое планирование у людей с такими именами?
– Ой, а если бы с нами ещё Игрок был?..
Инге Гомаро
Я устроила Тиму сцену. Первый раз в жизни. При остальном экипаже. А всё потому, что он мне не сказал, что они насчёт Новы придумали. Ну, что её берут под опеку Марс и Теллур. Нет, это всё было правильно, и я понимала, что так лучше, но почему Тим мне не сказал?! Ведь это всё-таки моя планета, так que carajo?! Ну, то есть, конечно, теперь все думают, что я вроде как должна считать своей родиной Марс, но выросла-то я здесь! И вообще мне пока больше всего Теллур понравился, потому что там море! А Тим должен был меня предупредить!
Может быть, если бы я об этом раньше узнала, ну, или позже, то я так не разозлилась бы. Но Ник на меня всё это по дороге вывалил. И это было, как марсиане говорят, вишенкой на торте… Если я правильно выражение поняла. В общем, мы приехали, Тим мне навстречу – а я на него, как… как пиявка какая-то теллурианская накинулась. Или ещё тварь какая-то. Злая и безмозглая. Хорошо, соображаловки хватило не устраивать сцену у шлюза. Зато когда мы в корабль вошли… А самое противное – я понимала, что злиться, по большому счёту, не на что, и что Тима я своими придирками на ровном месте обижаю страшно, но от этого всё только хуже получалось. И остановиться не могу, кричу на него, а Тим просто смотрит на меня, грустно так, и…
В общем, спасла нас Марта. Подошла, руку мне на плечо положила и говорит:
– Капитан, вам нужна медицинская помощь. Пойдёмте.
И это почему-то так неожиданно оказалось, спокойно и… правильно, что ли, что у меня мозги сразу на место встали. И стыдно стало – до жути! Я ведь капитан! А тут Ник раненый, которого надо ремонтировать и лечить. Ганс, он физически-то целый, но видно, что в каком-то не то шоке, то ступоре, и с этим тоже что-то делать надо. А ведь ещё есть Том и Алада, которых придётся остальным как-то объяснять! Про то, что у нас теперь вообще целая планета, с которой тоже надо что-то решать и организовывать, думать вообще не хотелось. Так что я честно сбежала в медотсек, и Марта долго мне обрабатывала порезы и ссадины. У меня, оказывается, вообще кожа на скуле лопнула, а я и не заметила. Оно, конечно, само зажило бы, у меня сейчас регенерация высокая, как у всех Чёрных, но мог остаться шрам, а оно мне надо? Потом в меня вдруг затрясло, я вцепилась в Марту, а она меня к себе прижала и шепчет:
– Тим его убил. Его больше нет. Он больше никого не тронет.
А я что, я знала, Тим мне про это сказал ещё в первый раз, когда я с ним связалась, но всё равно… Да и не в Гримо дело было. Вернее, не только в Гримо. Но объяснить я ничего не могла. Так что Марта меня просто обнимала и гладила по спине, а потом рядом появился Тим, завернул меня в одеяло и унёс в нашу каюту. И мне опять было стыдно, потому что капитан – а своими ногами идти не могу, и перед Тимом стыдно, и вообще… А потом как-то так получилось, что я лежу на койке, Тим сидит на полу рядом, у меня под щекой его ладонь, и я держу его за руку, и мне хорошо и спокойно, наконец-то хорошо и спокойно… Хотя кошмары снились. Но каждый раз, когда я просыпалась, оказывалось, что я – на борту Алады, и Тим рядом, а это значит, что я дома и в безопасности. А это главное.
На следующий день начались проблемы. Точнее, вернулись. В удесятерённом размере. Причём такие, каких я в жизни не ожидала.
Я-то думала, что как только мы получим нужную информацию, можно будет улетать. Ага, как же! Теперь нам надо было сидеть и ждать, когда прилетит транспорт с Марса, чтобы забрать корабль чужаков, а заодно привезти специалистов – инженеров, медиков, экологов и ещё толпу народу. Наводить порядок. А это пара недель как минимум. Даже больше.
Проще всего решили вопрос с пленной: положили в регенератор и отключили, Алада умница, задачу поняла правильно.
Но очень быстро выяснилось, что наша Дирекция, вернее, правительство, как они теперь себя называли, на самом деле ничего само решить не может. То есть они старались, но постоянно в чём-то косячили. Хорошо, этими вопросами занимались Ник и Тим. Ник пару дней хромал, а на руке долго носил фиксирующую повязку, но при этом носился по Ла Капиталоа, как ужаленный. Хуже было другое.
Кто-то пустил слух, что я тут – самая главная. И они пошли ко мне. В смысле – местные. С какими-то совершенно бессмысленными просьбами: пристроить в будущее правительство кого-то из родственников, поспособствовать с семейным делом, просто «не забыть, мы же тут все родня»… Они несли подарки – и, лоа, как же мне опять было стыдно! Стыдно, горько и больно: от того, что Тим, мои ребята, Ник и Варк видят это. И от того, что я знала, какой ценностью для местных были эти жалкие подарки, и как людей обижает, что я не принимаю их, отказываюсь помочь! Они же всё понимали не так! Я знала, о чём они будут шептаться потом. Загордилась, задрала нос, подношения маловаты… Как, как объяснить, что я просто не могу ответить на их просьбы? Да и если бы могла – не стала бы. Потому что… Потому что я теперь другая. Я только сейчас поняла, насколько изменилась. Как будто вышла на релятивистскую скорость, и мы с ними уже в разных системах координат. И не поймём друг друга. Планета, на которой я провела почти всю жизнь, стала мне чужой. И это было очень грустно.
Я бы с удовольствием заперлась в Аладе – если бы не куча вопросов, которые надо решать. Да, я не могла и не хотела лезть в политику, но вот заняться портом… Скоро здесь будет много кораблей, и надо навести порядок. Хоть какой-то. Хорошо, портовики – нормальные ребята, они без проблем поняли мои объяснения: мол, а я что? Я просто капитан, со всеми вопросами – не ко мне… Они меня даже от таких «просителей» прикрывали. И народ потихоньку понял, что ко мне с просьбами лучше не соваться, и стало поспокойнее.
