– Мне пока этого хватает, – подняла руку с перстнями Нияда, и в голосе ее прозвучал явный холодок. – Что ж, оставлю вас, господин, и немедля отправлюсь узнавать о мастере.
Огнегор проводил уходящую ведьму задумчивым взглядом, и глаза его невольно опустились вниз, на соблазнительные покачивающиеся бедра помощницы. Хороша, худовка. Не в его вкусе, но хороша и – главное – умна. Не любит, когда ее молодой да глупой называют, пусть и иносказательно.
Мысли о женских прелестях пробудили в Огнегоре всевозможные аппетиты. Оставшись один, он набросился на еду, решив, что голод иного рода утолит чуть позже. Головная боль отступила, самочувствие улучшалось. За едой, в тишине и спокойствии, хорошо поразмышлять.
Хлопоты прибывали, но Огнегор привык решать много дел разом, праздности не терпел, а потому чувствовал себя, как рыба в воде. Всё шло, как должно, однако Огнегор знал, что препятствия на пути к цели возникают внезапно и с неожиданной стороны. Увы, всё предусмотреть невозможно, что, впрочем, не означало, что следует поступать наобум. Пускай ум наперед, а то отстанет, не догонит.
Долгая жизнь одарила чародея знаниями и опытом, а они, в свою очередь, учили, что всегда следует действовать по обстоятельствам, но не поспешно, а осмотрительно, продумывая каждый свой шаг. Лишь дурак учится на своих ошибках, умному достаточно изучить ошибки других. Огнегор не любил риска и на удачу не надеялся. Этим он во многом отличался от столь презираемых им обычных людей. Те – слабые, тщедушные, и кровь их что водица; они теряют голову в своих страстях, легко поддаются соблазнам и часто действуют, понадеявшись на авось. Но Огнегор – другой породы, и, получив от Тьмы наказ, он намеревался выполнить данное ему поручение, следуя строго по им самим избранному пути.
Взваливая на себя ответственность, хозяин Бугры-горы старался делать всё сам, но на сей раз без помощников было не обойтись, и, к счастью, ближайшее окружение пока справлялось. Да и будущий трехголовый союзник мог неоценимо помочь в грядущей войне.
Если всё пройдет, как задумано, ждать ее осталось недолго.
Сила есть, ума не надо?
В кронах прошелестел ветер, и прямо перед Алёшей в траву бухнулось яблоко, большое, золотистое, с красными полосками. Китежанин поднял негаданный подарочек и бросил на сложенный меж узловатых корней распашень. Буланко на дорожку угостить самое то, а вот под ноги в бою ничего лишнего угодить не должно.
Изрядно потоптанная козлиными копытами сухая поляна посреди немалого сада откровенно радовала и размерами – и в ширину и в длину поболе трех десятков шагов – и невысокой упорной травкой. На такой не поскользнёшься, правда, падать жестковато. Рогатый хозяин полагал, что падать предстоит слишком много о себе мнящему гостю, гость думал обратное, что до хозяйки, то братца она не подначивала, но и унять не пыталась. То ли было Аленушке «всё едино», то ли не сомневалась в Иванушкиной победе. В победе нынче под яблонями не сомневался никто, вопрос, кто – в чьей.
Переворотень как раз отбросил очередной огрызок и горделиво выпрямился: плечи расправил, мышцы напряг, да еще и боком повернулся. Чем-чем, а мощью своей Иван гордился неимоверно, прямо-таки исходя самоуверенностью. Алёша его понимал, сам таким был… пока на Добрыню не налетел.
– Ну? – наклонил не так чтоб умную голову Иванушка. – Чё?
– Ничё. – Ох и здоров, ты, приятель, ну так посмотрим, что умеешь. – Ну так ну! Смотри только, рога не обломай.
– Эх… на!
Выжидать да присматриваться соперничек не стал, тут же повел правым плечом, шагнул вперед и резко выбросил в голову китежанину здоровенный кулак. Быстро, но не быстрей богатырского – Иван еще и не размахнулся толком, а Алёша уже и удар разгадал, и голову поберег: всего полшага назад да в сторону, и только ветром лицо обдало.
Промахнувшись, переворотень досадливо хэкнул и попробовал с левой. С тем же успехом. Да, бойцовского опыта у детинушки кот наплакал. Кулаки раз за разом впустую рассекали воздух – руки у рогатого поединщика и длинные и быстрые, но вот скрывать свои замыслы козлик не умел совершенно: его выдавали и движения плеч, и ноги, и взгляд. Уходить от таких ударов одно удовольствие, и Алёша уходил – плавно и спокойно. Один удар, впрочем, Охотник решил пропустить. Чтобы оценить силу противника.
Только проверка проверке рознь, голову уж точно подставлять не стоит. Голову всегда беречь следует, так что отступим. Слегка.
Не подозревающий о китежанском коварстве Иван широко шагнул вслед за увертливым соперником, пытаясь сойтись совсем вплотную, чтоб уж наверняка попасть! Ох, простота… Сильная, безрассудная простота. Пригнувшись, богатырь скользнул вперед, пропуская над макушкой очередную размашистую плюху, и оказался за Иванушкиной спиной. Пользоваться этим, правда, не стал, лишь слегка толкнул соперника в поясницу: Охотника всё сильней занимало, что будет дальше. А дальше переворотень попробовал китежанина удивить. Быстро развернувшись, следующий свой удар он нацелил уже не в голову, а в грудь. Вот и молодец, сейчас и оценим твою силушку… Смотри ж ты, а неплохо!
Из обычного человека подобный удар вышиб бы дух, навзничь бы опрокинул, а то и убил на месте, вогнав сломанные ребра в сердце, но наращённые долгими упражнениями богатырские мышцы, приняв удар могучего кулака, как выпили всю вложенную в него силу. Лишь промялись немного – да и только.
Иванушка изумленно мекнул и аж отступил на пару шагов, так поразил его результат, то есть отсутствие оного. Ведь явно же думал, раз за разом промахиваясь: «Но вот коли хоть раз попаду, так и всё, моя победа». Попал – а соперник только шумно выдохнул да стоит-улыбается.
– Ах ты ж! – теперь Иван фыркнул почти по-лошадиному.
– Ах я ж! – поддел Алёша.
С растерянностью переворотень успешно справился, сейчас снова бросится… И бросился! Качнулись назад-вперед широченные плечи, вновь выдав опытному взгляду намерения своего обладателя. Теперь толчок сразу с обеих ног и прыжок. Руки вытянуты в желании дотянуться и обнять со всей дури, рогатая башка выставлена вперед – если боднет, то… будет больно. Но опять не достал. Однако на сей раз последовал и ответ: шагнув в сторону и чуть присев, Алёша крутанулся на левой пятке и подбил свободной правой обе лохматые ноги, только-только коснувшиеся земли. Хрясь-бух! – копыта взлетают выше рогов, а Иванушкина спина смачно плюхается на жиденькую травку.
Обычно в бою не до размышлений, но на сей раз можно себе позволить – противник не тот и вообще… отдыхает. Утром, когда рубили проклятую березь, Алёша подивился выносливости и силе переворотня. Братец орудовал большим и тяжелым топором что ножичком лучину щепал, а потом таскал нарубленное к костру – и даже не запыхался. Сейчас представилась возможность опробовать Иванову мощь на собственной шкуре; мощи хватало, решимости тоже. Разлеживаться переворотень не стал, что такому падение! Азарт и жажда борьбы захватили его полностью: голубые глаза горят, а уж морда… Хоть и козлиная, а всё одно человечья. Мальчишечья. Ишь как скривился!
