Проорав что-то малопонятное, но наверняка оскорбительное, один из них, долговязый и желтовато-седой от овражной пыли, поднял боевой трезуб. Видимо, это было знаком, и вся толпа, заорав, дружно рванула на приступ. Первым, не переставая вопить, мчался пыльный вожак, и так и стоявший в дверях Алёша выхватил меч. Он верил, что Стоян с Марфой знают, что делают, однако глядеть не приближающуюся нечисть без оружия в руке не привык.
* * *
Все началось как-то сразу. Возле копыт разогнавшегося худа словно солнечные зайчики заметались, Стоян, о котором Алёша почти забыл, ухватил так и торчащего на пороге напарника за плечи и втянул в избу, а сама изба… выбросила вперед свой «язык». Будто охотящаяся жаба.
Богатырь успел заметить брызнувшие из-под ребристого железного мостка ошметки и падающий трезубец, а потом пол резко покачнулся, и земля ушла вниз. «Язык» отшвырнул изломанную рогатую тушу и, на лету складываясь в гармошку, пошел назад, но не втянулся под порог, а, изогнувшись, запечатал снаружи дверь, которая, мгновение спустя, и сама с глухим шипением захлопнулась. Стало темно, раздался тошнотворный хлюпающий звук, а по стенам, ослепляя и не давая сосредоточиться, заметались разноцветные светлячки. Пол качнулся в другую сторону, в нос шибануло какой-то дрянью, заклацало, и тут же вонь ровно слизало. В мигающей зеленым и красным тьме запахло прибитой дождем пылью и уже знакомой грозовой свежестью.
– Убрал бы ты, милок, меч, – посоветовала бабьим голосом изба. – А то порежешься еще ненароком.
– Убери, – подтвердил слегка отдышавшийся Стоян. – Тьфу ты! Никак не привыкну, когда пол под ногами ходит…
– Марфа-то где?
– Где надо. Где сейчас надо.
– Эй, гости дорогие, – долетело оттуда, где, как Алёша очень надеялся, по-прежнему была горница, – заходите не споткнитесь.
Скрипнуло, очередной раз тряхануло, «светлячки» ярко вспыхнули и погасли, зато отворилась внутренняя дверь. Из нее вылетел муркан и, злобно взвыв, выгнул черно-рыжую спину.
– Цыц! – прикрикнул Стоян.
Муркан коротко гавкнул и принялся охаживать себя по бокам хвостом. Зверюге очень хотелось к текрям, так хотелось, что она принялась яростно скрести место, где прежде был выход. Алёша тоже не отказался б взглянуть, что творится снаружи, но смотреть сквозь стены не учат даже в Китеже, а на месте двери теперь была именно стена. Всё, что мог богатырь, это коснуться сырых и холодных, как в стылую осень, бревен, а затем наклониться и пощупать половицы. Прошлый раз здесь лежали половики, сейчас доски были голыми и столь же холодными, что и бревна, и еще они странно, еле заметно, подрагивали. Больше делать в сенях было нечего, разве что, уподобившись черно-рыжему, царапать стену, и Алёша с некоторой опаской шагнул в горницу вслед за усмехнувшимся чему-то Стояном.
Марфа, хмурая и задумчивая, таращилась на свой стол, который умудрился стать раза в два меньше. Возле ног хозяйки беспокойно вертелся серый муркан. Было светло, хотя окна исчезли, однако других перемен Алёша не обнаружил.
– Садитесь, – не глядя велела яга, – ставни открывать не буду, обойдетесь.
– Ну да, ну да… – Меченый опустился на лавку и тут же уставился на слегка светящуюся столешницу.
Алёша было решил, что хозяйка с гостем высматривают сестер-воительниц, но, приглядевшись, понял, что все куда любопытней. Когда яга объясняла дорогу, они с братом словно бы летели над Балуйкиным лесом, сейчас же Марфу занимала окружившая избу нечисть. Ее-то стол и показывал, причем по своему обыкновению сверху.
Топтавшиеся на поляне враги были полупрозрачными, мелкими и какими-то зеленоватыми, как если б на них глядели сквозь цветное стекло, но понять, чем они заняты, труда не составляло. Усевшись рядом с напарником, Алёша ясно видел, как к передовой стае присоединяются всё новые и новые текри. Всего их собралось никак не меньше полусотни. Рогатая толпа, не дойдя пару десятков шагов до прибитого избой вожака, дальше не лезла, явно ожидая приказа.
И приказ пришел – здоровенный копитар в похожей на бахтерец броне вынырнул откуда-то сверху и, зависнув над пешими худами, деловито ткнул боевыми вилами в сторону избы. Наверняка он еще и что-то проорал, но звуки внутрь Марфиного жилища не проникали, впрочем, все было ясно и так. Встрепенувшиеся текри затрясли своим оружием и, растянувшись в некое подобие цепи, начали окружать вражеское убежище, причем у них под ногами Алёша приметил нескольких шишко. Развоевались, пакостники, аж на открытое место вылезли…
– Не по зубам кусок, – насмешливый голос Марфы не предвещал рогатым воякам ничего хорошего, а те, выстроившись в два ряда, остановились и теперь пялились не то в небо, не то на крышу.
Яга недобро хмыкнула и перевернула простертую над столом руку ладонью вверх – мигнуло и вместо топчущихся текри стали видны легкие перистые облака и пара темных еловых верхушек.
– Ну, – прошипела Марфа, – где же вы, родимые?
«Родимые» ждать себя не заставили. Мерно взмахивая мощными крыльями, копитары словно бы всплывали ногами вверх из превратившегося в колодец стола. Алёша от невиданного зрелища малость обалдел, но потом сообразил, что твари садятся на крышу. Сейчас или чердак взламывать примутся, или кровлю рубить.
Самый спорый из летунов был уже совсем близко, еще мгновение – и вооруженные острыми лезвиями копыта коснутся дранки.
– Хозяйка, – окликнул Алёша, – может, мне на чердак подняться? Ну, чтобы…
– Нет нужды. – Яга пренебрежительно махнула рукой, на мгновение стали видны лохматые худовы голени в черных поножах. – Вас тут не было, а их – не будет.
– А внизу-то что? – Стояна безобразие на крыше тоже не особо заботило.
Яга поморщилась, однако ладонь повернула.
Текри на поляне времени зря не теряли, мало того, они пытались соображать. Добыча внутри, крыльца у избы нет, двери нет, зато есть длинные ноги – что делать? Алёша бы попытался эти самые ноги подсечь, но текри были не таковы и собрались брать Марфино обиталище приступом. Умники догадались взгромоздиться друг другу на плечи и теперь усиленно тянулись, вот только куда? Окон-то нет, хотя были же обманки… и еще вросшие в стены бочки. С них, похоже, и начали. Богатырь успел увидеть грязные когтистые лапищи, но во что они вцепились, разобрать не вышло.
Вокруг загудело, гудение перешло в скрип, пол встал дыбом, и Алёша едва не слетел со скамьи, но вовремя вцепился в какую-то непонятную деревяшку. Уж не для того ли она тут и торчала? Качнуло снова, уже в другую сторону, в сенях взвыл муркан, из-под стола ему ответил второй, верхние текри посыпались вниз вместе с вцепившимися в них шишко.
И пошло-поехало.
Избушка со всем своим содержимым будто трепака отплясывала… Нет, не просто отплясывала, стряхивая незваных гостей, она еще и лягалась, как норовистый конь! Когда Алёше удавалось вглядеться в то, что металось в столешнице, он видел, как разлетаются в стороны незадачливые худы, кто целый, а кто и не совсем. Вон из-под избы вышвырнуло тело с разорванной едва ли не пополам грудью… Безжизненная груда мяса шлепнулась в траву, на мгновение показалась часть здоровенной чешуйчатой лапы с острым когтем, пол опять вздыбился, богатырь вцепился в спасительную деревяшку, пытаясь понять, что же не так, и понял.
