Анастасия поздоровалась с ним сестринским поцелуем и распорядилась подать обед. К своему удивлению, Рудницкий ощутил голод. Блюда хоть и были вкусными, но их не сравнить со стряпней Татьяны Олеговны, поэтому алхимик терпеливо ждал окончания обеда. Наконец Анастасия отослала слуг.
– Это не приятельский визит, правда? – спросила она с легкой иронией.
– Нет, – признался Рудницкий. – Помнишь те трупы женщин без голов? Еще во время российской оккупации?
Анастасия молча кивнула.
– Это снова началось. Такой же способ убийства, такие же символы на телах.
– Но россияне схватили убийцу. И допросили. Помнишь, как Сашка пришел к нам в кровавой ауре?
– Помню, – буркнул алхимик. – Хотя я не ощутил никакой ауры. Так или иначе он не поделился с нами тем, что ему рассказал Никос. Если что-то рассказал. А сейчас у нас такая же проблема.
– Что я могу для тебя сделать?
– Никос был скорее инструментом, возможно, он и сам не знал, что делает. Из поведения Сашки я решил, что это Никос убил дочь Драгунова, но это не означает, что они посвятили его во все нюансы. Поскольку нет сомнений, что за этим стоят theokataratos, а те не воспринимают людей, сотрудничающих с ними, как равноправных партнеров. Я принес тебе фотографии жертв…
Анастасия остановила Рудницкого небрежным жестом, глотнула вина.
– Я помню эти символы, – сказала она. – Только после нашего последнего разговора ничего не изменилось. Я до сих пор не понимаю, для чего они нужны.
– А твои знакомые? Может, кто-то из них что-то знает?
– Конечно, некоторые из моих знакомых – это Проклятые, но все без исключения слабее меня, а из этого следует, что переход в вашу Вселенную им обошелся дороже, чем мне. Может, когда-нибудь я вспомню значение этих символов, но сейчас ничем не могу тебе помочь.
– Зав, возможно, знает, в чем дело, но сомневаюсь, что он скажет.
– Это точно. Скорее всего, попытается схватить исполнителей самостоятельно и, если поймает их, вряд ли похвастается этим. А возможно, и специально не будет их искать.
– Но у нас договор! – гневно рявкнул Рудницкий.
– Он не обещал тебе помогать преследовать Проклятых, нарушающих правила, – заметила она. – И точно не будет этого делать по твоей просьбе. Это довольно деликатное дело. Если разойдутся слухи, что он тебе снова помогает, он потеряет лицо, поскольку кое-кто воспримет это за проявление твоей власти над ним и сразу же бросит ему вызов.
– И что мне в таком случае делать?! Полиции наплевать на это, а из меня следователь никакой. Хорошо, что хотя бы эти две пропавшие девушки уцелели. Хотя одна из них беременна, но ты, наверное, тоже не знаешь…
– Что значит «уцелели»? – прервала она его.
Алхимик рассказал о событиях прошлой ночи.
– Ты говорила мне когда-то, что люди и theokataratos не могут иметь детей, а такое существо, как гомункулус, является ошибкой природы как для одних, так и для других.
– Это так, но… – Анастасия внезапно замолчала, над чем-то задумавшись.
– Что?
– Гомункулусы создаются, когда Проклятая оплодотворяется человеком. Ну, не считая определенных магических манипуляций. Подействовало бы это в обратном случае? Тебе знакома книга Еноха?
– Я только слышал о ней, – пожал плечами Рудницкий. – Апокрифы меня никогда не интересовали.
– Копты считают ее канонической, – заявила Анастасия. – Книга Еноха рассказывает о том, как ангелы под предводительством Шемихаза решили зачать детей с земными женщинами и открыли им секреты магии. Этих детей называют нефилимами, что переводится как «исполины» или «падшие». Это были могущественные существа, они не умирали, как обычные люди, а Потоп уничтожил только их физические тела.
– То есть ты считаешь, что существо, что появляется от связи Проклятого и женщины, не будет гомункулусом?
– Я не знаю. Не помню, – ответила девушка с мукой в голосе. – Но в одном я уверена: нет более важного вопроса, чем этот. Эта вся ваша война не стоит ни малейшего внимания.
– И что мне делать? Мне помогает один детектив, хотя я сомневаюсь, что он нашел что-то существенное. Theokataratos не его уровень.
– Луна, – сказала Анастасия. – Это твой единственный шанс. Она не является невольницей Зава, поэтому, если захочет, поделится с тобой знаниями даже против его воли.
– Откуда такая уверенность, что она будет со мной чем-либо делиться? Думаешь, что она не потеряла память при переходе в наш мир?
– Мне кажется, что нет. Зав – другой тип князя, чем Самаэль. Его сила – в союзниках, а не в безмозглых слугах. Он приказывает, и его свита выполняет распоряжение, а взамен получает опеку и поддержку. Думаю, что он прикрывал своих союзников во время перехода.
– И как мне получить ее содействие?
– Участие, – поправила его Анастасия. – Нормально. Как обычно. Только одно условие: будь осторожен в интимных вопросах. Даже не думай об этом, пока не добьешься ее доверия. Абсолютного доверия, – добавила она. – Иначе, если она примет это как попытку доминирования над собой, убьет тебя не моргнув и глазом.
– Большое спасибо за совет!
Анастасия захохотала, как маленькая девочка.
– Ну что ж, тебя ждут сильные потрясения, – сказала она неоднозначно.
– Что бы я без тебя делал?..
– Я тоже об этом думаю, – ответила она насмешливо. – Ты идешь на прием?
– Откуда ты знаешь?
– Это нормально, что меня интересует, чем ты занимаешься. Мы все-таки семья!
– К сожалению, я не смог отвертеться, – неохотно буркнул алхимик. – Если обману Бунде, он откажется мне помогать. А я не могу себе этого позволить, поскольку должен иметь доступ к полицейским рапортам.
– Возьми Луну с собой, думаю, она это оценит.
– Спятила!
– Ну она же не дикарка какая, не мажется медвежьим жиром и не лазает по стремянке, как обезьяна. Она тебя не опозорит. Она знает больше, чем ты и десять профессоров, вместе взятых, знает иностранные языки, в том числе мертвые. Ну и она просто красивая женщина. Чего тебе еще надо?
– Дай-ка мне подумать. А ты меня удивила. К тому же неизвестно, примет ли Луна мое приглашение.
Анастасия фыркнула:
– Хоть ты и растяпа, но в иерархии theokataratos ты являешься кем-то вроде князя. Поэтому Зав хотел, чтобы ты гарантировал соглашение со стороны людей. Сейчас, после этой истории с профессором Белинским, твоя позиция еще больше укрепилась. Они не откажут князю, а интерес такого, как ты, точно ей польстит. По многим причинам.
– Откуда ты знаешь про Белинского?
– Я же говорила, что держу руку на пульсе, ты же мог погибнуть.
