– Спасибо.
– Это мелочь. Мне тоже интересно мнение доктора Рудницкого.
«А вот мне интересно, госпожа графиня понимает, что это вежливая отповедь?» – подумал генерал.
– В таком случае с позволения вашего величества я с ним немедленно свяжусь. – Анна поднялась из-за стола.
– Жена волнуется за вас, – сказал царь, когда они остались одни. – С этой рукой действительно все так плохо?
– Врачи начинают говорить о следующей ампутации.
– Вы думаете, доктор Рудницкий что-то с этим сделает?
– Сомневаюсь. Олаф много знает, но он не чудотворец. Похоже, мне нужно смириться с тем, что я потеряю не только ладонь, но и всю руку. А если инфекция будет развиваться… – Самарин не смог закончить.
Он старался, чтобы в его голосе не было слышно нерешительности или жалоб, похоже, ему это удалось, поскольку царь одобрительно кивнул, но ему с трудом удалось придушить нарастающую панику. Генерал не боялся смерти – за двадцать лет войны он не впервые встречался с ней лицом к лицу. Как и всех солдат, его пугало увечье. Ампутация ладони? Бывает. Ничего страшного, не один ходит с протезом. Однако Самарин чувствовал, что это не конец его перипетий. Что, если ему отрежут всю руку? И ограничится ли все только рукой? Испуганные и встревоженные лица врачей, осматривающих его руку, не пылали оптимизмом.
– Что вы думаете насчет того, чтобы стать наставником Алексея?
– Для меня это честь, ваше величество, однако в нынешней ситуации лучше будет воздержаться от принятия этого решения.
Царь посмотрел на него, но, похоже, не собирался продолжать эту тему.
– В таком случае желаю вам как можно быстрее выздороветь, – официальным тоном заявил царь.
– Ваше величество…
– Нет, нет, не вставайте…
– Графиня Самарина, – доложил слуга, открыв двери.
Император обменялся с Анной поклонами и вышел, не спрашивая о результате консультации.
– Что сказал Олаф?
– Ничего не сказал. Его не было ни в отеле, ни в аптеке, но я попросила, чтобы он перезвонил в госпиталь, как только вернется. Что случилось? Его величество выглядел, словно куда-то спешил.
Хотя в словах Анны не было и тени иронии, Самарин все равно скривился.
– Он спросил меня о решении.
– Каком решении?
– О том, что я подожду, пока ситуация не прояснится. Одним или другим образом, – добавил он тише.
– Он обиделся?
– Нет.
Анна подняла брови, ожидая объяснений, наконец нетерпеливо зашипела на мужа.
– Он избегает… любых проблем, которые не может решить сразу, – сказал генерал, с трудом формируя свою мысль. – Его воспитывали особым образом, он видит мир в черно-белом свете. Если дело сложное, он начинает делать вид, что ничего не происходит. Все его окружение, все эти придворные псы убеждают его в этом. Пойми, царь не плохой. По его мнению, он сделал все, что мог: перевел меня в хороший госпиталь, обеспечил лучшими лекарями, однако, когда оказалось, что этого мало, он растерялся. Он не знает, что следует делать дальше, поскольку его этому не научили.
– То есть он будет просто ждать, выживешь ты или нет?
Самарин вздрогнул, услышав резкий тон жены.
– А что еще он может сделать? Он согласился на приезд Олафа, несмотря на роль моего кузена в последних событиях. Бьюсь об заклад, что тайная охрана сделает все, чтобы не пустить его.
– Как врага государства или как человека, который мог бы тебя спасти? – язвительно спросила Анна. – Ну ладно, может, мы зря беспокоимся, и Олаф тебе поможет. Или следующая операция…
Генерал стиснул зубы: в голосе Анны не было надежды.
– Позови Матушкина, – попросил он. – Я должен с ним поговорить.
– Ладно. Если я буду тебе нужна, я возле телефона.
Матушкин зашел в комнату вместе с медсестрой и врачом. Медик, который представился как Кольцов, проследил за сменой повязки: старая была в крови. Самарин никогда не был прилежным на занятиях по оказанию первой медицинской помощи, но не нужно быть хорошим специалистом, чтобы не заметить, что покраснение распространилось от запястья на предплечье.
– Что вы об это думаете, доктор? – спросил он.
Кольцов жестом приказал ему помолчать, после чего измерил ему температуру и давление.
– Не знаю, – искренне ответил врач. – Если это инфекция, то довольно нетипичная, поскольку нет температуры и давления. С другой стороны, нельзя исключать, что это магия. И в этом вопросе, извините, я не специалист.
– Какая, к черту, магия?
– Возможно, оружие, которым вас ранили, было отравлено, – ответил медик. – Не обязательно обычным способом. Или у него были особые свойства.
– Что вы предлагаете?
Врач крепко сжал губы и окинул генерала оценивающим взглядом.
– Ну говорите, я не упаду в обморок!
– Теоретически мы должны начать с прижигания и, лишь когда эта процедура не подействует, сделать ампутацию. Однако эта странная… инфекция быстро распространяется. А если мы этого не сделаем… Поэтому я предлагаю немедленную ампутацию выше линии покраснения.
– Сколько у меня времени для принятия решения?
– Час или чуть больше, – ответил врач, не отводя взгляда.
– Спасибо, доктор, за искренность, а сейчас оставьте меня одного, нужно уладить кое-какие дела.
Медик слегка кивнул и вышел вместе с медсестрой. Сестра милосердия, молодая, красивая девушка, обернулась на пороге и послала генералу успокаивающую улыбку.
– Неужели все так плохо? – спросил Матушкин.
– Ну что ты! Я только шучу!
– Ладно тебе, не злись. Что я могу для тебя сделать?
– Прежде всего приведи ко мне нотариуса, я должен уладить… формальности.
– Завещание? Разумно.
– Завещание давно лежит у моего юриста, все записано на Анну, поэтому тут не проблема. Дело в другом: я хочу сделать тебя исполнителем завещания.
– Спятил!
– Нисколько! Если я умру, Анна должна быть обеспечена, они хотели достать меня, не ее, но я в этом не уверен. Как исполнитель завещания, ты будешь пребывать на территории имения и сопровождать Анну в путешествиях. Ты будешь за ней присматривать.
– Я…
– Обещай мне!
– Обещаю.
– Второе дело…
Двери открылись с грохотом, в комнату вошла Анна и слуга, который поставил на стол телефон.
– Наконец-то Олаф. Он хочет с тобой поговорить, – проинформировала она. – Только я не могу придвинуть ближе аппарат, кабеля не хватает.
