– Что-то тут не так, – неохотно признал генерал. – Но с другой стороны, может, это просто наивность и недостаток опыта? Детям часто кажется, что они бессмертные и пуленепробиваемые.
– И тебя сделали генералом? – покачал головой Иосиф Андреевич.
– А не могли бы вы объяснить? – попросил с иронией Самарин. – Чтобы и я мог понять…
– Скажи ему, девочка, – прервал его поляк, обращаясь к Анне.
– Что я ему должна сказать?
– О чем говорят в своих спальнях девочки-подростки, когда гаснет свет. Не считая, конечно, принца на белом коне во всех его вариациях.
– Ах, вы об этом…
Генерал закатил глаза и потянулся к бокалу с вином.
– Может, меня наконец кто-то просветит?
Анна погладила его по здоровой руке.
– Иосиф Андреевич прав, – сказала она. – Эти девочки могут быть наивными в чем угодно, кроме вопросов этикета или правил, царящих при дворе. Поскольку каждая из них знает, что рано или поздно будет представлена императрице и займет соответствующее место в дворцовой иерархии. Помимо романтических вопросов это главная тема их разговоров. Они знают о каждой дворцовой интриге, о каждом скандале, их семьи заботятся об этом, передавая в письмах новые сплетни. Это не наивность, барышня Тамара сознательно нарушает правила и хорошо знает, чем рискует. Видимо, она считает, что игра стоит свеч. Только на что она надеется? Алексей слишком молод, чтобы она стала его любовницей, брак тоже не вариант… – Она вопросительно посмотрела на княгиню.
Мария Павловна задумчиво поправила украшенный бриллиантами браслет.
– Откуда мне знать? – нерешительно ответила она. – Если бы не война, вы были бы правы, поскольку Алексею искали бы жену при одном из европейских дворов. Ну а сейчас? Это малоправдоподобно, но если бы царь захотел избавиться от немецкого или вообще от какого-либо иностранного влияния? То возможно, возможно… Большая часть общества, в том числе и высшего, не любит царицу только потому, что она не русская.
– Не только потому, – вмешался Иосиф Андреевич.
Княгиня с укором посмотрела на мужа, но тему не продолжила.
– Любопытный план, но он появился явно не в голове семнадцатилетней девушки, – оценил генерал. – Ты думаешь, что Корсаков мог использовать свою дочь для такой цели?
– Естественно! – кивнула Мария Павловна. – Это амбициозный человек, как и любой дворянин.
– Что ж, похоже, мне придется обсудить это с императором. А сейчас, коль все поели, можно мне увидеть наконец эту статью? Интересно же, как выглядит избранница Олафа. И что с ним случилось, что он вдруг решил жениться?
– Она очень красивая, и у нее чудесное свадебное платье, – сказала княгиня, потянувшись за серебряным колокольчиком.
Приземистая пухленькая служанка подала газету на серебряном подносе. Самарин успел только прочитать заголовок, как Анна почти вырвала «Курьер» у него из рук.
– Действительно красивая, – признала она с легкой ревностью в голосе.
– Платье или жена Олафа?
– И то, и другое.
Лишь через минуту генерал смог ознакомиться с фотографией. Рудницкий выглядел так, словно хотел бросить вызов всему миру, а женщина, стоящая возле него, с утонченными чертами лица и стройной фигурой, смотрела на алхимика, совершенно игнорируя окружающих. Самарин ощутил укол сожаления: если бы не война, он мог бы потанцевать на свадьбе у друга, познакомиться с его женой.
– Как ты думаешь, не следует ли послать им какой-нибудь подарок? – спросила Анна.
– Конечно, следует, но какой?
Самарин дальше не участвовал в этом разговоре, слово «подарок» напомнило ему про Оконеву. Как бы по-идиотски это ни прозвучало, но империя была в долгу перед служанкой Олафа. Как и он сам. Честь требовала оплатить этот долг.
* * *
У входа в крыло, где проживала царская семья, размещался усиленный пункт охраны. Вооруженные американским окопным оружием солдаты блокировали всю ширину коридора, а за их спиной горели свечи Яблочкова. При виде Самарина командир сделал приглашающий жест, и генерал послушно остановился, пока в свете ламп не появилась его тень.
– Поручик Удалов, – представился согласно регламенту хорошо известный Самарину офицер.
Во время службы во дворце правила исполнялись до мелочей.
– Прошу предъявить документы, – попросил поручик.
Самарин без слова протеста подал ему пропуск.
– Все в порядке, проходите.
– Как служба? – спросил генерал после соблюдения всех необходимых формальностей.
– Тоска смертная. – Удалов пожал плечами. – Но это, наверное, и хорошо.
– Точно! Только помни, если что-то начнется, то во всю силу.
– Это понятно, – заверил молодой офицер. – Вы же знаете, что у нас есть даже пулемет Льюиса. К тому же два ящика серебряных боеприпасов.
– Только бы вы успели ими воспользоваться…
– Я был во дворце во время последнего нападения, не беспокойтесь, мы не проспим.
Генерал кивнул и пошел дальше по коридору. Уже перед кабинетом царя он глубоко вздохнул и постучал под чутким взглядом охраняющего двери солдата.
Несмотря на поздний час – было почти восемь вечера, – император поздоровался с ним с видимым удовольствием и, к удивлению Самарина, угостил его коньяком.
– Я тут как раз раздумывал, а не обратиться ли мне к вам за консультацией, – сказал он.
– Я к вашим услугам, ваше величество, – ответил генерал.
– Это военный вопрос. А вы в последнее время слишком отдалились от военных тем. – Он резко замолчал.
– Я предпочел бы поговорить о чем-то другом, – признался Самарин. – Однако если я могу чем-то помочь, то в полном вашем распоряжении, ваше величество.
– Ничего другого я от вас и не ожидал, – сказал монарх. – В таком случае я воспользуюсь вашим великодушием, но об этом чуть позже, поскольку, как я понимаю, вы пришли ко мне по какому-то конкретному делу. Я вижу вас довольно редко, что даже подумал, а не обидел ли я вас ненароком.
– Ну что вы?! Просто не хочу злоупотреблять предоставленной мне привилегией.
– Уж поверьте мне, вы не только ею не злоупотребляете, вы ею вообще не пользуетесь, – с легкой улыбкой произнес монарх. – Но вернемся к делу. Что вас привело?
Самарин рассказал царю про запланированную встречу Алексея с дочерью князя Корсакова, также представил свое видение проблемы.
– Я вас не совсем понимаю, – нахмурил брови царь. – Это плохо, что Алексей хочет пренебречь правилами безопасности, и он послушал бы вас, если бы вы запретили ему встретиться с Корсаковой. Или вы хотите, чтобы это я сделал ему выговор?
– Нет и речи о пренебрежении правилами, – сказал с нажимом Самарин. – Он знал, что первое, что я сделаю, – это проинформирую об этом ваше величество. Таким образом мальчик показал, что доверяет и мне, и вашему величеству. Это завуалированная просьба позволить ему принять участие в этой маленькой авантюре. Если барышня Тамара видит себя в роли дамы сердца Алексея, он лично развеет ее заблуждения. Однако, если это что-то важное, стоит к этому присмотреться.
