Я забыл и думать о нем, но через неделю, когда я сидел на съемочной площадке со своими актерами, пытаясь нащупать идею нового фильма, случилось следующее. В те дни я часто собирал актеров подобным образом – меня стимулировали их присутствие и реакции на мои идеи. Но конкретно тогда я не мог предложить ничего стоящего, несмотря на их ободряющие улыбки. Отвлекшись, я вдруг вспомнил о представлении, которое видел неделю назад в «Орфее», и рассказал о Джеки Кугане, который выходил на сцену вместе с отцом.
Кто-то вдруг вспомнил, что прочитал в утренней газете, что Джеки Куган подписал контракт с Роско Арбаклем на участие в фильме. Эта новость ударила в меня, как молния.
– О боже! Почему же я об этом не подумал?
Конечно же, мальчишка создан для кино! И тут я принялся представлять смешные трюки и сценки, в которых он мог бы принять участие.
Идеи переполняли меня:
– Представьте себе пару – бродяга-стекольщик и мальчишка! Они ходят по улицам, мальчишка бьет стекла в окнах, а бродяга их вставляет! Бродяга и мальчишка живут вместе и попадают в различные передряги!
Вот так я просидел целый день, выдумывая истории одну за другой и описывая сцены и эпизоды с участием мальчишки, в то время как все остальные смотрели на меня с недоумением и удивлялись моему энтузиазму по поводу того, что уже было потеряно. А я все выдумывал и выдумывал новые эпизоды и похождения, пока, наконец, не вспомнил, что все это пустое: «Какой от этого прок? Он уже у Арбакля, который наверняка думает о том же самом. Какой же я идиот! Почему не подумал об этом раньше!»
Тем не менее весь день и всю ночь я ни о чем другом, кроме как о моем мальчишке и его приключениях, не мог думать. Утром следующего дня я в полном расстройстве приехал на студию и созвал всех на репетицию. Бог знает, зачем я это сделал, потому что репетировать было нечего. Но я сидел на съемочной площадке вместе со всеми остальными и предавался горестным мыслям.
Кто-то предложил поискать на новую роль маленького темнокожего артиста, но я с сомнением покачал головой. Найти такого же талантливого, как Джеки, будет совсем не просто.
Где-то около половины двенадцатого на площадку ворвался Карлайл Робинсон, наш менеджер по связям с общественностью. Он выглядел возбужденным и едва ли не задыхался от быстрого бега.
– Это не Джеки Куган, Арбакль пригласил его отца – Джека Кугана!
Я слетел со стула.
– Быстрее! Звоните отцу и попросите немедленно приехать сюда, скажите, что это очень важно!
Новость чрезвычайно возбудила нас всех. Многие актеры подходили ко мне и хлопали по плечу в порыве энтузиазма. Служащие высыпали из офисов и принялись поздравлять меня. Но я еще не получил своего Джеки, существовала возможность, что Арбакль мог как-то узнать о моих планах. Я проинструктировал Робинсон, чтобы он был очень осторожен во время разговора и ни словом не обмолвился о мальчике.
– Даже отцу ничего не говори, пока он не появится здесь, в студии. Просто скажи, что это очень срочно, нам нужно с ним увидеться в ближайшие полчаса. Если он не сможет приехать, поезжай к нему на студию.
Ждать пришлось целых два часа, во время которых я о чем только не передумал.
Наконец удивленный и ничего не понимающий отец Джека появился у нас на студии. Я схватил его за руки:
– Это будет сенсация, такого никогда раньше не было! Всего один фильм сделает его знаменитым!
Я продолжал в том же духе, и Джек наверняка подумал, что я сошел с ума.
– Это откроет перед вашим сыном безграничные возможности!
– Моим сыном?!
– Ну да, перед вашим сыном, если вы разрешите ему сниматься у меня в одном-единственном фильме!
– О господи, да снимайте вы этого шалопая, сколько хотите!
Говорят, что дети и собаки – самые лучшие киноактеры. Посадите двенадцатимесячного ребенка в ванночку и дайте ему кусочек мыла поиграть, только не умрите от смеха, наблюдая, как малыш пытается схватить мыло своими маленькими ручками. Все дети, так или иначе, являются гениальными актерами, но трудность состоит в том, чтобы дать этой гениальности свободу. В этом смысле с Джеки было очень легко. Он быстро усвоил основные приемы пантомимы и успешно привносил эмоции в действие и наоборот. Джеки мог повторять один и тот же трюк снова и снова, не теряя при этом эффекта спонтанности.
В фильме «Малыш» есть сценка, в которой мальчишка собирается швырнуть камень в окно. Сзади к нему незаметно подходит полицейский, и как только мальчик отводит руку назад, готовясь бросить камень, он упирается в мундир полицейского. Мальчишка смотрит на полицейского и игриво подбрасывает камень, ловит его, а потом невинно отбрасывает в сторону, потихоньку удаляясь от полицейского, а затем переходя на стремительный бег.
Мы с Джеки подробно изучили всю механику сценки. Я попросил его понаблюдать за мной, делая особый упор на ключевых моментах:
– Вот у тебя камень в руке; вот ты смотришь на окно; а теперь готовишься бросить; ты отводишь руку назад и чувствуешь прикосновение к мундиру полицейского, дотрагиваешься до медных форменных пуговиц, а потом смотришь вверх и встречаешься взглядом с полицейским; затем ты игриво подбрасываешь камень вверх, а потом бросаешь его в сторону и медленной, вальяжной походкой уходишь, стремительно переходя на бег.
Мы репетировали сценку три или четыре раза, пока, наконец, он не стал настолько уверен в механике действия, что эмоции появились сами собой. Иными словами, механика действия пробудила эмоции. Эта была одна из самых лучших сцен, сыгранных Джеки, и едва ли не лучшая во всем фильме.
Конечно же, не все удавалось столь легко. Самые простые сцены вдруг превращались в проблемы. Один раз я попросил его удариться о дверь, но он делал это так осторожно, что мы оставили попытки. Очень трудно вести себя естественно в кадре, если в голове ничего не происходит. Для актера-любителя восприятие инструкций и объяснений представляется делом очень трудным, делает зажатым и чересчур осмотрительным. Джеки же работал не только механически, но еще и голову включал, и это было просто супер.
Вскоре отец Джеки закончил работу для Арбакля и мог находиться у нас в студии вместе с сыном, даже сыграл вора-карманника в одной из сценок. Иногда он очень нас выручал. В сценке, когда два сотрудника детского дома пришли забрать малыша у Шарло, Джеки надо было заплакать. Я рассказал кучу душещипательных историй, но они его совершенно не тронули, он пребывал в веселом и добродушном настроении. Спустя час после неудачных попыток отец Джеки сказал:
– Сейчас он у меня заплачет.
– Но только не бейте и не пугайте его, прошу вас.
– Да что вы, нет, конечно.
Джеки был в таком веселом настроении, что у меня просто не хватило мужества смотреть на то, как отец заставит его разреветься, и я ушел к себе в уборную. И вот через пару секунд я услышал крики и плачь бедного Джеки.
