– Зависит от того, насколько Ронан трезв, – ответил Ганси.
Адам спросил:
– Что он там вообще делает?
– Отливает.
– Линчу обязательно надо изгадить всякое место спустя пять минут после прибытия.
– Изгадить? Да он помечает территорию.
– В таком случае, ему принадлежит больше земли в Вирджинии, чем твоему отцу.
– Сомневаюсь, что Ронан хоть раз воспользовался нормальным туалетом.
С точки зрения Блу, это был типично мужской разговор – и типичное «агленби» – с обращениями друг к другу по фамилиям и шутливым обсуждением чужих туалетных привычек. Казалось, он мог продолжаться долго, поэтому Блу вмешалась и вновь перевела тему на Глендауэра.
– Кто-то правда стал бы так затрудняться, чтобы спрятать тело?
Ганси ответил:
– Ну, Нед Келли.
Он произнес эту бессмысленную фразу так спокойно, что Блу вдруг почувствовала себя полной дурой. Как будто системе государственного образования и правда чего-то недоставало.
Взглянув на Блу, Адам сказал:
– Никто не знает, кто такой Нед Келли, Ганси.
– Правда? – спросил тот с таким невинным испугом, что стало ясно: Адам не соврал – Ганси действительно никого не хотел обижать. – Это был австралийский преступник. Когда британцы убили Келли, то страшно надругались над трупом. Если не ошибаюсь, шеф полиции некоторое время использовал его голову как пресс-папье. Только представь, чтó враги Глендауэра сделали бы с ним! Если валлийцы хотели иметь хоть какой-то шанс, что Глендауэр воскреснет, они предпочли бы, чтобы его тело осталось нетронутым.
– Тогда почему горы? – продолжала Блу. – Почему его не похоронили прямо на берегу?
Ганси как будто вспомнил о чем-то, потому что вместо ответа повернулся к Адаму.
– Я звонил Мэлори насчет ритуала, спросить, как там у него успехи. Он сказал, что ритуал, очевидно, нельзя взять и провести где попало. Мэлори полагает, что его нужно совершить в самом «сердце» силовой линии, в том месте, где энергия сильнее всего. Я думаю, что именно там предпочли бы и похоронить Глендауэра.
Адам повернулся к Блу.
– А как насчет твоей энергии?
Вопрос застал ее врасплох.
– Что?
– Ты сказала, что усиливаешь связь для других экстрасенсов, – произнес Адам. – Это тоже энергия?
Блу, как ни странно, обрадовалась, что он об этом не забыл – и что он обратился к ней, а не к Ганси, который отгонял от лица мошку и ждал ответа.
– Да, – сказала Блу. – Видимо, я усиливаю то, что нуждается в энергии. Я – как ходячий аккумулятор.
– Как столик в «Старбаксе», за который все хотят сесть, – задумчиво отозвался Ганси, шагая дальше.
Блу хлопнула глазами.
– Что?
Ганси сказал через плечо:
– Ну, столик рядом с розеткой.
Он прижал датчик к дереву и уставился на то и другое с огромным интересом.
Адам покачал головой.
– Я имею в виду, что, может быть, Блу способна превратить обычный отрезок силовой линии в подходящее место для ритуала. Подожди, мы идем в лес? А как же Хелен?
– За две секунды мы не уложимся, – сказал Ганси, хотя это и так было ясно. – Насчет энергии – интересная мысль. Хотя… твой «аккумулятор» может разрядиться? От чего-нибудь, помимо разговора о проституции.
Блу не удостоила эту реплику немедленного ответа. Она вспомнила, как мать сказала ей, что мертвых незачем бояться – а Нив, казалось, в этом усомнилась. Дозор у церкви явно отнимал у нее силы; возможно, последствия были серьезнее, просто она пока о них не знала.
– Интересно, – заметил Ганси.
Он стоял, расставив ноги, над крохотным ручейком на опушке. Это была струйка воды, которая, журча, лилась из какого-то подземного источника и мочила траву. Внимание Ганси полностью сосредоточилось на показаниях датчика, который он держал прямо над водой. Лампочки перестали мигать.
– Хелен, – предупредил Адам.
Ронан присоединился к ним, и оба посмотрели в сторону вертолета.
– Я сказал – это интересно, – повторил Ганси.
– А я сказал – Хелен.
– Всего два шага.
– Она разозлится.
Лицо у Ганси было недоброе, и Блу сразу поняла, что Адам не устоит.
– Я предупредил, – произнес он.
Ручей неторопливо тек меж двух кизиловых деревьев с ромбовидным узором на коре. Следуя за Ганси вверх по течению, они вошли в лес. И сразу же температура упала на несколько градусов. Блу не сознавала, как громко шумели насекомые на поляне, пока все звуки не сменились тишиной, изредка прерываемой пением птиц. Это был красивый старый лес, сплошь огромные дубы и осины, которые цеплялись корнями за землю среди огромных потрескавшихся валунов. Из-под камней пробивались папоротники, стволы покрывал изумрудно-зеленый мох. Густо пахло зеленью, водой, растительностью. Воздух сквозь листву казался золотым. Всё было полно жизни.
Блу вздохнула.
– Как красиво…
Это было адресовано Адаму, а не Ганси, но она увидела, как Ганси посмотрел на нее через плечо. Ронан, шагавший рядом с ним, непривычно молчал, и вид у него был настороженный.
– Что мы хотя бы ищем? – поинтересовался Адам.
Ганси напоминал ищейку. Датчик тянул его вдоль расширявшегося ручья, через который уже нельзя было перешагнуть; теперь вода текла по гальке, острым камням и, как ни странно, попадавшимся там и сям устричным раковинам.
– То, что и всегда.
Адам предупредил:
– Хелен тебя возненавидит.
– Она пришлет эсэмэс, если слишком разозлится, – сказал Ганси.
В знак доказательства он вытащил из кармана мобильник.
– О… здесь нет связи.
Учитывая их местонахождение, отсутствию связи не стоило удивляться, но Ганси вдруг остановился. Когда они, все четверо, выстроились в неровный круг, он принялся тыкать пальцем в экран мобильника. Датчик в другой руке светился ярко-красным. Слегка изменившимся голосом Ганси спросил:
– У кого-нибудь есть часы?
В выходные Блу не требовалось точно рассчитывать время, поэтому она не надела часы; у Ронана на запястье были только узловатые кожаные шнурки. Адам поднял руку и продемонстрировал дешевые часы на потертом ремешке.
– У меня, – уныло сказал он, – но, кажется, они не работают.
Не сказав ни слова, Ганси повернул к ним экран телефона. На нем были часы. Блу не сразу поняла, что они стоят. Долгое время все четверо просто смотрели на три неподвижные стрелки на циферблате. Сердце Блу отсчитывало каждую секунду – вместо часов.
