Капитан Кидд выяснил, что местный кузнец загружен работой: подковывает волов, ремонтирует стяжки, выбивает на наковальне болты с квадратными подголовками. Надежда на ремонт треснувшего обода в очередной раз растаяла. Ничего не поделаешь, придется еще немного потерпеть.
Капитан арендовал торговое здание под названием «Дэвенпорт». За час чтения удалось собрать сумму, достаточную, чтобы проехать оставшуюся часть пути до Кастровилла. Он внимательно перечитал газеты, вылавливая последние крохи новостей. Например, о том, что Техас снова приняли в Союз. В свете фонаря надел очки и начал выступление. В городе Цинциннати создана первая профессиональная бейсбольная команда – новое слово в спорте. Ада Кепли стала первой женщиной, получившей диплом юридического колледжа. Продолжается строительство моста с острова Манхэттен в Бруклин. Символом Демократической партии выбран осел. В Лондоне, на улице Стрэнд, открылся театр водевиля: шокирующая демонстрация женских прелестей на сцене.
К этому времени Джоанна уже окончательно избавилась от страха перед толпой белых людей: спокойно сидела возле двери и протягивала каждому входившему банку для денег. Капитан знал, что девочка воспринимает монеты не столько как средство платежа, сколько как боеприпасы. Она заглядывала в лицо каждому новому человеку, а если кто-то пытался проскользнуть, не заплатив, цепко хватала за рукав и требовала:
– Десять цент! Чоенна стлелять!
Хотя слова оставались непонятыми, смысл высказывания сомнений не вызывал.
Холмы скрылись за спиной, уплывая все дальше до тех пор, пока не превратились в неровную темную линию на горизонте. Постепенного входа в холмистый край и плавного выхода из него не существовало. Спустившись с горы, путешественники сразу оказались в прерии – обширном пространстве, где росла только жесткая, короткая трава. По вечерам ветер приносил сюда мягкое дыхание Мексиканского залива и нижнего течения реки Рио-Гранде, ароматы мескитовых деревьев, пальм из Ресака-де-ла-Пальма и даже пушечный дым тридцатилетней давности. Капитан знал, что это останется с ним, как осталось все, что он делал прежде: оседланные лошади, ночи с Марией-Луизой, работа печатного станка, ставни в доме Бетанкуров, умирающий на его руках капитан. Телеграфные провода памяти не теряли ни единого сообщения. Странно, очень странно. Мягкий солоноватый южный ветер шевелил гриву Фэнси.
– Кеп-дан?
– Да, Джоанна?
– Моя кукла.
Капитан Кидд на миг задумался и ответил:
– Куклу ты оставила на берегу Ред-ривер.
– Да. Она смотлит на тот белег. Смотлит, смотлит. – Девочка разжала руки и положила их на колени ладонями вверх. – Ты читать Кастловилл? Я говолить десять цент?
– Нет, Джоанна. Больше читать не будем. – Почему-то сердце предательски дрогнуло. – Никогда, дорогая.
Девочка придвинулась ближе и положила маленькую руку в сгиб его локтя.
– Да.
– Нет. – Капитан показал вперед. – Onkle, Tante.
Джоанна почувствовала приближение чего-то плохого, страшного, одинокого. Тот, кто сидел рядом на козлах, оставался единственным близким, почти родным человеком. Сильным, мудрым, добрым. Они вместе воевали. Ради него она ела вилкой и носила ужасно неудобные платья. Так что же не так? Наверное, она плохая. Повозка катилась по унылой плоской местности. Вокруг росли мескитовые деревья, кусты, а время от времени встречались возделанные поля. Путников обгоняли белые люди в разных повозках. Треснувший железный обод издавал звук, похожий на очень медленное тиканье часов.
– Kontah смеись! Ха! Ха! Ха! – вдруг закричала Джоанна. Капитан обернулся и увидел, что по щекам у нее текут слезы, а веснушки от жары и пота кажутся еще ярче. Она подняла клетчатую юбку и вытерла подолом мокрое лицо. – Kontah?
– Привыкнешь, – произнес он твердо. – Я получил немалые деньги и пообещал вернуть тебя родственникам. Значит, должен сдержать слово.
– Kontah хлопать! – Джоанна попыталась улыбнуться.
– Поступить иначе было бы бесчестно, стыдно. Нет, не хочу хлопать.
Девочка так низко опустила голову, что пышные волосы, словно занавес, закрыли лицо и колени. Она поняла интонацию, ощутила жесткость руки. Где-то впереди жили чужие белые люди, которых звали дядя и тетя. Она едва их помнила, но ехала к ним жить. Это как-то можно было понять, но вот куда же поедет, что будет делать Kontah? Ветер не приносил известий о ее людях. Они исчезли навсегда. Джоанна убрала ладошку с рукава капитана. Подол платья слегка шевельнулся от движения воздуха. Она продолжала плакать. Сломанный железный обод отсчитывал часы и мили: клик, клик, клик.
С дороги направлением север – юг они свернули на дорогу в Сан-Антонио и среди вспаханных полей направились на запад. Работавшие на земле люди оборачивались и удивленно смотрели вслед экипажу с надписью «Целебные воды».
Кастровилл представлял собой скопление каменных домов с высокими крышами. Среди них попадались и двухэтажные особняки с галереями и высокими окнами. На балконах женщины трясли одежду и выбивали ковры, беззастенчиво осыпая головы прохожих пылью и мусором. Город напоминал гравюры с изображением европейских деревень, вот только вместо пышных цветов и кустов во дворах росли кактусы и мескитовые деревья. Однако, как и в Европе, жители изо дня в день работали в поле. В первый день апреля капитан расстался с брезентовой курткой и сейчас ехал в рубашке с закатанными рукавами и брюках на широких подтяжках. Здесь, внизу, на равнине, было очень тепло, так что каждое дуновенье ветерка радовало. При всех сложностях он все-таки сумел довезти девочку целой и невредимой и даже сохранить лошадей.
Миновали постоялый двор и мельницу на реке Медина, среди диких зарослей ореха пекан. Почти три акра занимала семинария ордена Непорочной Девы Марии, а улицы вели ту размеренную, чинную жизнь, которую горожане привезли с собой из Эльзас-Лотарингии. Большой склад семенной компании Хута казался темным и мрачным. Привязанный сзади Паша поначалу окликал других лошадей, но скоро устал: сородичей оказалось слишком много.
Капитан Кидд без особого труда выяснил, что Вильгельм и Анна Леонбергер жили в пятнадцати милях к западу, в общине под названием Д’Ханис. Там же, возле церкви Святого Доминика, были похоронены родители и младшая сестра Джоанны. Он ни словом не обмолвился ни о семье девочки, ни о том, что везет ее из плена. Сразу сбежалась бы толпа с пирогами, перинами и одеялами. Мальчишки принялись бы свистеть, девочки с любопытством разглядывать лишенное выражения лицо, а взрослые начали бы приставать с разговорами на эльзасском диалекте. Капитан просто продолжил путь по плоской пыльной дороге на запад и вскоре увидел на горизонте высокую колокольню и крышу церкви Святого Доминика.
Подъехав, он остановился возле могил, снял шляпу и, как учили в далеком детстве, приложил ее к груди. Джоанна равнодушно взглянула на памятники с плачущими ангелами, тут же отвернулась и принялась смотреть вокруг – на прирученную, возделанную землю и тяжеловесные каменные здания.
