– Будет сделано!
Уверенности у матроса больше в голосе, чем на самом деле. Уилсон, положим, неплохо плавал, но другие виды спорта ему давались с трудом. Получится ли прыгнуть на берег и не свалиться в воду?
Майк одобрительно поднял вверх большой палец, и Уилсону сразу полегчало.
Всё-таки ему повезло, что добрая школьная медсестра решила взять его под крыло и познакомила с сыном. Раз уж пришлось застрять в Лейкфилде, хоть время провести весело.
Уилсон не тешил себя иллюзиями. Хотя обе семьи были из Ирландии, но Майк и его родители были католиками, а Уилсон с отцом – протестантами. Уилсон хорошо знал, что для его отца дружба сына с католиком неприемлема. И вообще: богатые протестанты редко общаются с бедными католиками. Разная религия, социальное неравенство – по мнению отца, между Таггартами и Фаррелли не может быть ничего общего.
Уилсон редко спорил с отцом, но подобные суждения казались ему несправедливыми. Зачем отворачиваться от того, кто исповедует другую религию и не так богат, как ты?
– Приготовиться к швартовке! – крикнул Майк.
– Есть приготовиться к швартовке, капитан!
Майк умело подвел лодку почти к самому берегу, и Уилсон встал наизготовку. Он неуверенно балансировал на носу, прикидывая расстояние между движущейся лодкой и травянистым склоном. А вдруг он перевернет лодку?
– Крепить носовой!
– Есть крепить носовой!
– Так крепить!
Уилсон примерился к прыжку – берег всё же далековато. Потом схватил швартов и решительно прыгнул. Боже, только бы не опозориться! Получилось не ахти. Допрыгнуть-то он сумел, но приземлился неуклюже, чуть не упал. Зато заметил пенек и последним усилием, почти на лету, сумел набросить на него канат и крепко затянуть.
– Так держать! Молодец! – Майк, перебирая канат руками, подтянул лодку к берегу.
– Спасибо, – довольно хмыкнул в ответ Уилсон.
Похоже, их приключения только начинаются.
* * *
Люси замерла, не донеся угольный карандаш до листа альбома. Она сидела на пеньке на залитой солнцем полянке в глубине острова Уэбстер. Каноэ было тщательно упрятано в густых кустах. Хрустнувшая ветка предупредила ее – кто-то рядом. Но кто? Человек? Зверь? Она внимательно прислушивалась к далеким звукам. Ветка точно хрустнула, значит, кто- то покрупнее лисицы или кролика.
Может быть, даже медведь, тогда надо поосторожней, особенно если там медведица с медвежатами. Даже если человек – тоже ничего хорошего. Люси знала, что многие недолюбливают индейцев, и из племени оджибве, и из других племен. Глупо, конечно, но и члены племени подчас не особенно хорошо относятся к посторонним. Если ее застукают вне территории резервации, неприятностей не оберешься. Да еще она без спросу залезла в частное владение.
Но для этого ее надо сначала поймать. Девочка бесшумно встала, мгновенно спрятала альбом и карандаш и собрала остальные пожитки. Теперь она уже слышала голоса – и они приближались. Больше всего ей хотелось рвануть к лодке, но она сдержалась, стараясь не паниковать. Каноэ как раз в той стороне, откуда доносятся голоса, – нет смысла мчаться навстречу тем, от кого ты хочешь спрятаться.
Смех, болтовня – всё ближе к ней. Похоже, что мальчишки, а не взрослые. Всё же совсем не обязательно с ними встречаться. Она оглянулась в поисках укромного местечка. Подальше от берега подлесок гуще. Люси прижала к груди этюдник и стала пробираться к кустам. Крики были всё ближе – незнакомцы вот-вот выйдут на прогалину. Спрятаться не получится. Что делать? Лучше держаться уверенно, чем пытаться убежать. Она вернулась обратно к пеньку и поставила этюдник на землю.
Секунда-другая, и двое мальчишек ее возраста, хохоча, вырвались на полянку. Один повыше и пошире в плечах, с копной густых каштановых волос. Другой пониже и потоньше, темные волосы аккуратно причесаны. Оба в ужасе уставились на девочку.
– А ты как тут оказалась? – спросил тот, что по- выше.
– А вы тут откуда? – Люси ответила вопросом на вопрос.
– Мы… мы просто исследуем остров.
– Мы приплыли на парусной лодке, у нас пикник, – добавил мальчик пониже ростом.
– Ты из резервации? – спросил первый.
Да уж. Цвет кожи, густые смолянисто-черные волосы, заплетенные в косы, и одежда из дубленой кожи выдавали ее с головой. Люси кивнула.
– Если тебя тут поймают, обвинят, что ты залезла в частное владение.
Люси раздраженно фыркнула:
– Частное владение! Скажешь тоже. Вся эта земля была наша, пока правительство не отняло.
Мальчик повыше ростом задумался.
– Ты права, ничего не скажешь.
Люси думала, что он будет спорить, и, услышав его неожиданный ответ, даже немножко растерялась.
– Но ведь было много разных договоров. Теперь земля в резервации – ваша, да? – спросил тот, что пониже. – А эта принадлежит кому-то другому.
Люси только хотела разразиться пылкой речью о несправедливости всех этих договоров, как мальчик поднял руки вверх, словно сдаваясь, и добавил:
– Я не говорю, что это справедливо. Но так уж получилось.
– Я не пытаюсь тебя запугать, но, если тебя тут поймают, неприятностей не оберешься, – добавил тот, что повыше.
– А если вас тут поймают? – спросила девочка. – Вы, кажется, тоже залезли в частное владение.
– Что есть, то есть. Ты на нас не наябедничаешь, и мы на тебя не наябедничаем.
И высокий голубоглазый мальчик так весело рассмеялся, что Люси не смогла удержаться от смеха.
– Договорились!
– А зачем ты сюда приплыла? – спросил тот, что пониже.
– Зарисовки делать. – Люси показала на этюдник.
– А что ты рисуешь? – спросил второй.
– Всё, что мне понравится.
– Прямо всё-всё можешь нарисовать?
– Практически всё.
– Убей меня, я самой простой картинки не нарисую. А здорово было бы научиться.
– А нас можешь нарисовать? – снова спросил тот, кто пониже. Он был не такой улыбчивый, как его приятель, но глаза, как показалось Люси, светились умом и любопытством.
– Конечно!
– А это долго?
– Недолго. Но я…
– Давай, нарисуй нас! – попросил тот, кто повыше.
Люси всё еще раздумывала. Мальчик добавил с улыбкой:
– А говоришь, что всё можешь нарисовать.
За веселыми словами скрывалась подначка, и Люси не смогла удержаться. Она знала себе цену и часто развлекала маму, рисуя карикатуры на членов племени. Ну и отлично, посмотрим, как этим мальчишкам понравятся их портреты.
– Правда хотите посмотреть, какими вы у меня получитесь?
