Девочка смотрела на него широко распахнутыми глазами — такими они казались из-за толстых стекол в очках, а вовсе не потому, что ее удивила странно пахнущая панда.
Идеи иссякли, а смущение лишь крепло; Дэнни снова помахал. Девочка обернулась к маме. Та улыбнулась, словно извиняясь, достала из сумки кошелек и протянула дочке немного денег.
— Это мне? — спросил Дэнни, когда девочка подошла ближе, сжимая пальцами монету в один фунт.
Но вместо того, чтобы отдать деньги ему, девочка, зачарованная видом мелочи в контейнере, быстро сгребла ее и сунула в карман; мама, все еще улыбаясь, безучастно наблюдала за происходящим.
— Эй! — воскликнул Дэнни, инстинктивно хватая девочку за руку.
Та закричала, да так громко, что несколько человек остановились и обернулись.
— Тамара! — завопила мать. — Убери от нее руки, извращенец!
Женщина подбежала и сгребла дочь в охапку.
— Она украла мои деньги! — заявил Дэнни.
— Плохой дядя меня потрогал! — выла девчонка.
— Я ее не трогал! — возмутился Дэнни, обращаясь к прохожим, один из которых уже снимал его на телефон. — Ну то есть трогал, но не в том смысле, — добавил он, изобразив в воздухе кавычки, чем только усугубил свое положение.
— Скажите спасибо, что я не вызвала полицию! — воскликнула мать.
— Это вы скажите спасибо, что полицию не вызвал я! — отозвался Дэнни, тыкая пальцем в мех на груди. — Я тут пострадавший!
— Пострадавший! — фыркнула мамаша и указала на дочь. — Ей всего пять!
— Столько же было мальчику из «Омена»!
— Вы что, назвали мою дочь Антихристом?! — Женщина повернулась к парню с телефоном. — Вы это записали? Он назвал мою дочь Антихристом!
— Не могли бы вы перестать снимать? — попросил Дэнни.
— Ни за что, — бросил прохожий. — Я это на YouTube выложу.
— Что значит «Антихрист»? — пропищала девчонка.
— Ничего, милая, — ответила мать. — Идем подальше от плохого дяди.
Женщина гордо удалилась, уводя дочку за собой. Та обернулась на ходу и, буквально на мгновение перестав театрально всхлипывать, нагло ухмыльнулась Дэнни.
Тот поднял свой контейнер и вздохнул: не хватало больше половины денег. Однако точно посчитать Дэнни не успел: неизвестно откуда выскочивший маленький мальчик пнул его в голень. Контейнер упал, и монеты разлетелись во все стороны.
Дэнни схватился за ушибленную ногу и стал вприпрыжку собирать мелочь. Мальчик хихикнул и снова его пнул.
— Прекрати! — рявкнул Дэнни.
Он замахал стоявшему неподалеку огромному мужику в слишком тесном костюме. Но тот был слишком занят: отчитывал по телефону какого-то Дейва, называя его некомпетентным придурком, и не обращал на сына ни малейшего внимания.
Мальчик поднял двухфунтовую монету и поманил Дэнни.
— Отдай! — закричал тот.
Мальчишка помотал головой.
— Отдай. Сейчас же, — отчеканил Дэнни, стараясь изобразить строгого отца.
Пацан вроде бы пошел на попятный и протянул пухлую ладошку, но как только Дэнни попытался забрать монету, отдернул руку и опять заехал ему по голени, а затем, неистово хохоча, убежал показать папе монетку, которую только что «нашел» на дорожке.
Дэнни устало опустился на четвереньки и стал шарить по земле в поисках мелочи. Он и не заметил, как к нему приблизились другие дети, пока их ботинки не оказались прямо у него перед носом.
— Ты кто? — спросили красные ботинки. Они принадлежали девочке не старше шести лет, прижимавшей к груди вислоухого зайца.
— Барсук, дурочка, — ответил ее брат с такими же рыжими волосами и веснушками, как у сестры.
— Не люблю барсуков, — заметила девочка.
— На самом деле я панда. — Дэнни поднялся на ноги и отряхнулся.
— Не люблю панд, — нахмурилась сестра.
— А ты знаешь кунг-фу? — спросил брат.
— Панды не знают кунг-фу.
— А Кунг-Фу Панда знает, — настаивал мальчик.
— Кунг-Фу Панда — ненастоящая панда, — покачал головой Дэнни.
— Ты тоже!
Тут нечего было возразить.
— Покажи кунг-фу! — велел брат.
— Да, покажи кунг-фу! — заныла сестра.
— Нет.
— Почему? — протянула девочка.
— Потому что не умеет, — заявил мальчик.
— Точно, — подтвердил Дэнни.
— Ты худшая панда на свете!
— Ладно. Понял. Смотрите. — Дэнни изобразил несколько жалких ударов из карате. — Довольны?
— Фигня, — бросил брат.
— Фигня! — повторила сестра.
Мальчик указал на другую сторону парка.
— Там волшебник творит магию.
— Ну и молодец, — ответил Дэнни.
— Заставь меня исчезнуть! — потребовала девочка.
— Да если бы я мог.
— А жонглировать умеешь? — не унимался мальчик. — Там парень жонглировал.
— Да, пожонглируй!
— Слушайте. — Дэнни показал им монету. — Вот пятьдесят пенсов. Берите и уходите.
— Пятьдесят пенсов каждому? — уточнил мальчик.
— Хочу фунт! — заявила девочка.
Вздохнув, Дэнни потряс коробку, словно пытался намыть золота.
— Вот. Два фунта. Один тебе и один тебе. А теперь, пожалуйста, уходите.
Дети выхватили деньги и убежали, на ходу споря, чья монета больше.
Дэнни опустился на ближайшую лавочку и закрыл лицо руками. Неизвестно, сколько он так просидел, пока вдруг не раздался скрип дерева: кто-то устроился рядом. Подняв голову, Дэнни увидел уличного музыканта с котом на плече и папироской в руке. На животном был стильный фиолетовый кардиган, тогда как на самом артисте — потрепанный твидовый пиджак, сбившаяся на бок бабочка, розовые вельветовые штаны и невысокий цилиндр с голубиным пером. Гитарист немного напоминал пугало, только из карманов торчала не солома, а табак для самокруток.
— Как ты заставил его так сидеть? — Дэнни кивнул в сторону кота.
— Милтона? — переспросил музыкант, не отрывая взгляда от самокрутки. — Он сам туда залезает. Притворяется, будто ему нравится вид, но я-то знаю: он просто наслаждается чувством собственного превосходства.
Он протянул Дэнни ладонь.
— Тим, — представился музыкант.
— Дэнни.
— Первый день? — спросил Тим, пожимая ему руку.
— Скорее последний.
— Все так плохо?
— Ну смотри: меня обозвали извращенцем, несколько раз пнули, у меня меньше денег, чем было, когда я начал, а начал я двадцать минут назад.
