— Для танцев, — добавил Иван и закружился, раскинув руки. — Ему нужна лицензия, чтобы танцевать!
— Лицензия, чтобы танцевать? — удивился Акула, качая головой. Пальцы забарабанили по столу еще активнее.
— Да! — ответил Дэнни. Он даже не подозревал, что способен выкидывать такие коленца. — Лицензия, чтобы танцевать!
— Но нам не нужна лицензия, чтобы танцевать! — Акула оттолкнулся от кресла и вскочил. — Смотрите!
Он замахал руками, как ветряная мельница, изобразил пинок в воздухе, а потом пристроился к ноге своего приятеля. Судя по смирению, отразившемуся у того на лице, это происходило уже не в первый и точно не в последний раз.
— Нет, не нужна! — В подтверждение своих слов Иван жестами показал большую рыбу, рыбку поменьше и картонные коробки.
— Вам — нет! — воскликнул Дэнни, безуспешно пытаясь изобразить лунную походку. — А мне — да!
— Нам — нет! — повторил Иван, приседая и выпрыгивая — видимо, это был гопак. — Ему — да!
— Вы поможете? — Дэнни, сбросив куртку, вытирал пот со лба.
— Да! — Акула, щелкнув пальцами, принялся бегать на месте. — Помогу! Но сначала потанцуем!
— Мы уже танцуем! — отозвался Дэнни.
— Я никак не остановиться! — с ноткой паники в голосе добавил Иван.
— Сколько это обычно продолжается?! — взвыл Дэнни.
— Пока звучит музыка! — ответил Акула.
— Какая музыка? — удивился Иван.
— Вот именно!
* * *
Дэнни не знал, долго ли они танцевали с Акулой. Проснувшись утром, он не мог вспомнить, во сколько попал домой и как вообще добрался до квартиры, хотя, кажется, они с Иваном танцевали посреди Розенхайтского туннеля, а машины объезжали их. Он не был уверен, исполнит ли Акула его просьбу, но несколько дней спустя обнаружил в почтовом ящике конверт. Внутри, как и было обещано, лежала лицензия уличного артиста. И записка, прочитав которую Дэнни улыбнулся. Послание гласило: «Продолжай танцевать!»
Глава 12
Дэнни пнул свой контейнер — не настолько сильно, чтобы его опрокинуть, хотя очень хотелось, но достаточно, чтобы монеты внутри звякнули. Дэнни уставился на них, надеясь увидеть поднявшиеся со дна деньги покрупнее: два фунта, один, пятьдесят пенсов — словом, хоть что-нибудь серебряное; но видел только старую бронзовую мелочь.
Он сгреб свои гроши, пересчитал и записал итоговую сумму в блокнот.
— Фунт двенадцать, — пробормотал он.
Число выглядело грустно даже без знака минуса перед ним. Всего за первую официальную неделю работы выручка Дэнни составила 13,46 фунта, или 34 пенса в час — примерно столько же, сколько получали бездомные. И Дэнни не преувеличивал, а знал наверняка: именно так сказал ему настоящий бомж тем утром — без самодовольства, а с искренней жалостью.
Предыдущие семь дней Дэнни провел, дрыгаясь, расхаживая, спотыкаясь и потея под коллекцию музыкальных дисков Лиз, но пока сэкономил лишь на том, что каждый вечер возвращался домой пешком — целых четыре мили. Самый удачный день принес ему чуть больше семи фунтов — и то пятерку он просто нашел в парке. А самой большой толпой, которую ему удалось собрать, была группа по спортивной ходьбе, которая просто остановилась рядом с ним перевести дух, а потом, сверкая пятками, удалилась.
Причина его провала была проста: он не умел танцевать. Дэнни не владел даже очаровательно-дерьмовым стилем, заставлявшим окружающих вспоминать о родителях и тянуться за телефоном, чтобы позвонить им. Не получалось у него и «так ужасно, что даже смешно», чтобы подростки снимали его и выкладывали на YouTube — Дэнни почему-то находил это оскорбительным, учитывая, над какими странными вещами смеялись в интернете. Кажется, забавным его считала только Кристаль: однажды она проходила через парк как раз тогда, когда Дэнни пытался изуродовать макарену.
Заметив у нее во рту жвачку, Дэнни испугался, что она снова в него плюнет, и танцевальными движениями уплыл из зоны поражения, притворяясь, будто не видит ее — однако это было весьма непросто, так как девушка стояла прямо перед ним. Чем дольше он танцевал, тем громче она смеялась, и чем громче она смеялась, тем больше он злился. В конце концов он просто выключил музыку, сложил руки на груди и стал ждать, когда Кристаль уйдет.
— Продолжай! — воскликнула она. — Это самое смешное, что я видела за сегодня!
— Видимо, ты утром не смотрелась в зеркало, — бросил Дэнни, все еще обиженный после их стычки в автобусе.
— Сказал человек в костюме барсучьего геморроя.
— Я тебе уже говорил, я панда.
— Да пофиг. Вызвать тебе скорую или как? — Она помахала у него перед носом телефоном.
— Зачем мне скорая?
— Стоп, хочешь сказать, это был не припадок?
— Очень смешно, — отозвался Дэнни. — Это называется «танцы». Просто чтоб ты знала.
— Нет, это называется «выставлять себя идиотом на публике». Просто чтоб ты знал.
— Ну, кажется, людям нравится.
— Уверен? — Кристаль уставилась на жалкие гроши у него в контейнере. — Как-то странно они это демонстрируют.
— Тогда покажи, как надо.
— Не хочу терять время.
— Просто ты не умеешь.
— Еще как умею!
— Докажи! — воскликнул Дэнни, срывая маску. Он впервые оказался с ней лицом к лицу.
— Что?..
Дэнни бросил ей маску и начал расстегивать спрятанную в меху молнию. После случая с украденной сумкой он поступал умнее и надевал под костюм спортивные штаны и футболку.
— Ставлю двадцать фунтов, что ты не заработаешь больше в ближайшие десять минут, — сказал он, швырнув костюм ей под ноги.
— За двадцать фунтов я это даже не надену, не говоря уже о том, чтобы танцевать. — Кристаль пнула костюм и попятилась, словно тот мог броситься на нее.
— Хорошо. Пятьдесят.
— У меня нет времени на такую ерунду. — Кристаль развернулась и двинулась прочь по дорожке.
— Так и думал. — Дэнни ухмыльнулся, наслаждаясь редкой победой. Он поднял костюм с травы и стряхнул с него окурок. Но не успел он снова одеться пандой, как Кристаль примчалась обратно.
— Сотня! — заявила она.
Дэнни улыбнулся.
— Идет.
Кристаль поставила сумочку на траву и очень осторожно влезла в костюм, словно так материал мог не коснуться ее кожи.
Опустившись на корточки рядом с магнитофоном, она выбрала диск из коллекции Лиз и включила, бормоча себе под нос, какое это старье и что единственные, кто до сих пор слушает диски, — Дэнни даже не пытался понять почему — это дорожные регулировщики, девственники и те, кто держит дома змей.
