— Смотри. — Иван закатал рукава и положил покрытые рисунками руки на стол. — Как-то раз после работы я очень устать. Заснул прямо в кресле. Проснулся — смотрю, Юрий ручкой рисовать на мне. На руках и даже лице. Он был очень маленький, пять или шесть лет, и так ему было весело, что я его не остановить и притвориться спать, пока он не закончил. Когда я открыл глаза, то понял: это самое красивое, что я видел. Мне так понравилось! Я в тот же день пойти к тату-мастер и оставить это навсегда.
— Не подумай ничего плохого: это, возможно, самое милое, что я слышал, но… ты не мог, ну, например, просто фото сделать?
— Зачем? Хранить в телефоне? Поставить в рамку? Телефон можно потерять. Фото можно потерять. Но их… — он похлопал себя по рукам, — нельзя потерять.
— Ну, технически это не так…
— Конечно, так! Как я потерять руку? Ее не уронишь за диван. Не оставить в тележке в супермаркете и не забыть в такси. Невозможно.
— Ты прав, — кивнул Дэнни. Пожалуй, обсуждать нюансы расчленения сейчас было бы некстати.
— Они, — продолжил Иван, с улыбкой проводя пальцем по неразборчивым каракулям сына, — со мной навсегда.
— Мне немного неловко, — признался Дэнни. — Я всегда думал, ты… ну… убил кого-нибудь.
— Я сказал: татуировки от Юрия. — Иван поднял голову. — Я не говорить, что никого не убивал.
И подмигнул; тут Дэнни окончательно запутался, где шутка, а где правда.
— Думаю, мне пора. — Дэнни решительно поднялся и направился к двери.
— Минуту. Надо сделать кое-что на кухне. Для Иваны.
— Тебе помочь? — предложил Дэнни. Он знал ответ заранее, но хотел посмотреть на реакцию друга.
— Нет! — воскликнул Иван неожиданно тонким голосом, затем откашлялся. — Я хочу сказать, нет. Порядок.
Он открыл дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в кухню — то есть практически настежь.
— Иван, — окликнул его Дэнни. Друг обернулся. — Спасибо.
— За что?
— Сам знаешь.
— Нет.
— Ну, просто… спасибо.
Иван нахмурился и покачал головой.
— Ты вести себя нелепо. — С этими словами он исчез в кухне.
Стройку окружал высокий проволочный забор. Зайти или выйти можно было только через огромные железные створки ворот, преграждающих вход. Рядом стояла будка: там резались в карты двое охранников. Всю территорию заливал свет огромных фонарей. Их лучи пересекались в самом центре, где находились бараки с кабинетами, прямо под которыми света почти не было; никто не заметил прячущихся в темноте Дэнни с Иваном.
— Это обязательно? — спросил Дэнни, разворачивая ткань: у него в руках оказалась черная маска с прорезями. — Мы доски воруем, а не нападаем на посольство Ирана.
— Камеры. — Иван покрутил пальцем над головой.
Дэнни натянул маску на голову и приладил прорези на места.
— Так, — огляделся Иван. — Готов?
Дэнни несколько раз глубоко вдохнул и сделал пару упражнений, растягивая мышцы бедер, как показывала Кристаль.
— Да. Пойдем.
Чтобы вскарабкаться на забор, он обеими руками ухватился за проволоку, но та только впивалась ему в пальцы, пока он искал ногами опору.
Иван сгреб его сзади за футболку и сдернул с забора:
— Что ты делаешь?
— А как, по-твоему? Пытаюсь перелезть!
Вздохнув, Иван покачал головой и поднял нижнюю часть проволоки: образовалась дыра, в которую они оба смогли бы протиснуться.
— Ну или так, — кивнул Дэнни.
Крадучись, они пересекли стройплощадку, стараясь прятаться в тени, пока не добрались до говносвалки — так называли место, где стояли большие желтые контейнеры с ненужными материалами. В первом лежала гора разбитых кирпичей и щебня, в другом — куски пластиковых труб и мешки из-под цемента; из третьего торчали выброшенные деревяшки.
— Вот. — Иван сложил руки, чтобы подсадить Дэнни. — Ищи, что надо. Я сторожить.
Дэнни старался копаться в контейнере как можно тише. Он выбирал подходящие доски и передавал Ивану, а тот осторожно укладывал их на землю. Набрав достаточно, украинец перевязывал их с обоих концов и соединял веревки посередине, чтобы можно было нести. Они почти собрали четыре штабеля, когда Иван вдруг замер и уставился вдаль.
— Что-то не так? — прошептал Дэнни.
Иван цыкнул в ответ, продолжая смотреть в темноту.
— Кто-то идет!
— Черт! Что делать? — зашипел Дэнни.
Иван вытащил из связки доску, взвесил в руке и постучал по ладони, словно это была бейсбольная бита.
— Нет, Иван! Никаких драк!
— Есть идеи получше?
Дэнни принялся судорожно оглядываться.
— Спрячь доски и полезай в контейнер! — скомандовал он.
— Что?
— Я сказал, полезай! Быстрее!
Заметив луч фонарика за углом, Иван быстро сдвинул доски в сторону и, схватив протянутую руку Дэнни, влез в контейнер, чуть не сбросив друга.
— Теперь что? — cпросил украинец. Дэнни уже окопался среди всяких деревяшек и досок. Иван поступил так же, почти зарывшись в обломки, и накрылся огромным листом фанеры.
Несколько секунд спустя из-за угла появился охранник.
— Кажется, это оттуда.
Его напарник шел следом. Когда он направил фонарик на контейнер, Иван и Дэнни зажмурились.
— Крыса, наверное, — бросил второй охранник. Выглядел он почти так же, как первый, только ниже и толще.
— Огромная должна быть крыса, чтоб навести такого шороху.
— Крысы иногда вырастают большими, — заметил тот, что пониже. — Я однажды видел крысу размером с собаку.
— Брехня.
— Правда. Ну, может, не с дога, но все равно здоровенную.
— Насколько здоровенную? — уточнил высокий.
— Не знаю. С болонку, наверное. Я ее видел на Лестер-сквер, она тащила в кусты сороку. Бедная птица была еще жива.
— Болонка не такая уж крупная, — высокий явно сомневался. — Максимум размером с кошку.
— Да пофиг. Вот такого размера.
— То есть ты хочешь сказать, что видел крысу размером с кошку.
— Нет. Размером с собаку, — поправил низенький.
— Ладно, крыса размером с собаку размером с кошку.
— Ага.
— Значит, размером с кошку, — настаивал высокий.
— Нет, размером с собаку!
— Господи боже. Смотри: если крыса такого же размера, как собака, а собака — размером с кошку, то крыса размером с собаку размером с кошку — это крыса размером с кошку размером с собаку. Так?
