— Ладно, все равно спасибо.
Иван пожал плечами, на этот раз снисходительно.
— Лучше бы ты сразу сказал, что Дмитрий работать на твоего домовладельца: не пришлось бы выставлять себя идиотом.
Дэнни перевел взгляд на Уилла и Кристаль: те понарошку душили друг друга, в лицах разыгрывая, как Дент схватил Реджа. Он смотрел, как они болтают и смеются, и подмигнул сыну, встретившись с ним глазами.
— Честно говоря, мне кажется, в итоге все сложилось отлично. — Он поднял кружку. — Выпьем!
— За танцующих крыс! — произнес Иван.
— Мы панды! — поправил его Уилл.
— Да! — поддержала Кристаль. — Мы панды.
— За панд! — воскликнул Дэнни.
— Пофиг, — отозвался Иван, поднимая кружку. — Выпьем!
Эпилог
Снега выпало всего на полдюйма: ровно столько, чтобы посеять панику всюду на юго-востоке Англии. Рейсы переносили или перенаправляли; поезда отменяли или задерживали; чай и туалетная бумага пропадали с полок магазинов с такой скоростью, словно покупатели готовились к новому ледниковому периоду. Все задавали один и тот же вопрос, звучавший каждый раз, когда погода становилась именно такой, какой ей и положено быть в декабре.
— Почему у нас не может быть, как в Швеции? — спросил сидевший напротив Дэнни старик, вытирая запотевшее стекло и разглядывая дорогу через окно автобуса. — Шведы не начинают путаться в собственных трусах каждый раз, когда идет снег!
— К чему ты упомянул трусы? — уточнила его жена, сидевшая рядом.
— Я не про трусы, Эдна. Я про то, до чего довели страну!
— Ну, шведы же в этом не виноваты?
— Да я их и не обвиняю!
Старик бросил взгляд на Дэнни и покачал головой. Дэнни улыбнулся.
— Это из-за Оливера? — спросила жена.
— Что?
— Мужа Сары.
— Я знаю, кто такой Оливер. Почему ты вспомнила Оливера?
— Он тебе никогда особо не нравился.
— А это здесь при чем?
— Он же швед!
— Он из Бернли!
— Вовсе нет, у него фамилия Густавсон. Тебе никогда не нравилось, что наша Сара взяла фамилию Густавсон!
— Да я вовсе не про Оливера!
— А про что тогда?!
Старик уже собирался ответить, но автобус затормозил, и его жена поднялась, направляясь к выходу. Заметив на руке Дэнни обручальное кольцо, старик устало улыбнулся.
— У тебя все это еще впереди. — С этими словами он встал и поспешил за женой.
Дэнни выдавил улыбку и опустил взгляд на кольцо. Вытащил застрявшую под ним ниточку и проследил за тем, как она опускается на пол.
Уилл легонько пихнул его под ребра.
— Ничего, — сказал он. — Положись на меня, я всегда подкину тебе трудностей.
Дэнни пихнул его в ответ:
— Давай, начинай.
* * *
Несмотря на мороз, на кладбище собралось больше народу, чем обычно. До Рождества оставалось совсем чуть-чуть, и многие могилы украшали свечи, венки и праздничные красные ленты.
Дэнни остановился у надгробия Лиз и осторожно стер иней с ее имени.
— Вот и мы, — сказал он. — Привет, красавица.
Рядом Уилл переминался с ноги на ногу.
— Ей бы все это понравилось, согласен? — Отец окинул взглядом лежащий кругом снег.
Сын кивнул, но ничего не сказал.
Они молча стояли под пустым белым небом и смотрели на густой снег, одеялом укрывший могилу.
— Хочешь что-нибудь сказать маме? — спросил Дэнни. — Может, пожелать ей счастливого Рождества?
Уилл на минуту задумался.
— Папа теперь стриптизер, — выдал он.
Старушка, прибиравшаяся на соседней могиле, подняла голову и злобно уставилась на Дэнни.
— Папа вовсе не стриптизер, — возразил он так, чтобы соседка услышала.
— Стриптизер, — прошептал Уилл маме.
— Не слушай его, Лиз, — возмутился Дэнни. — И не поощряй. А то я тебя знаю. Я не стриптизер. Я артист.
— Который раздевается.
— Артист, который зарабатывает деньги, чтобы мы могли жить в нашей милой новенькой квартирке с твоей милой новенькой спальней.
— Тебе бы очень понравилось, мам, — заверил Уилл. — Полно места для тренировок.
— Мы придумываем новый номер для выступлений в парке. По выходным Уилл танцует вместе со мной.
— У меня теперь есть настоящий костюм.
— Видела бы ты его, Лиз. Зрители его обожают. Особенно девочки.
— Да пофиг, — отрезал Уилл, хотя щеки у него покраснели. — Покажем маме новый танец?
— Что, прямо тут? — удивился Дэнни, озираясь.
Уилл воодушевленно кивнул.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Почему?
— Танцевать на кладбище… как-то не принято.
— Мама бы не возражала.
— Зато другие могут. — Дэнни бросил взгляд на старушку, которая все еще смотрела на него с подозрением. — Лучше дедушке с бабушкой покажешь.
— Они приедут на следующей неделе, — сообщил Уилл маме.
— Твой отец позвонил ни с того ни с сего и предложил встретить Рождество вместе, — объяснил Дэнни. — Знаю, я и сам не мог поверить.
— Они болтали целую вечность. Извинялись, и все такое.
— Это он извинялся. И вовсе мы не говорили целую вечность. Всего несколько минут.
— Но все-таки пообщались.
— Ага, — улыбнулся Дэнни. — Кстати, расскажи маме, что мистер Коулман говорил о тебе на родительском собрании на прошлой неделе.
— Он сказал, я самый милый, вежливый и почтительный ученик, который у него когда-либо был.
— Не это. Другое.
— Он сказал, я слишком много болтаю на занятиях.
— Слышала, Лиз? Слишком много болтает! Ну не здорово ли?
— Вряд ли это был комплимент, — заметил Уилл, когда Дэнни с гордостью взъерошил ему волосы.
— А еще у него появился новый друг, да, приятель? Как там его зовут? Мэтт?
— Марк Робсон, — ответил Уилл. — Самый сильный парень в школе.
— Уилл обещал познакомить его с Кристаль, так что теперь Марк его бережет как зеницу ока.
— И Мо. Тут на днях какой-то пацан пошутил про его слуховые аппараты, и Марк ему так трусы натянул, что пришлось идти к медсестре.
— Кстати, когда мы должны встретиться с Мо? — Дэнни взглянул на часы.
