Книга Гувернантка с секретом, страница 69. Автор книги Анастасия Логинова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Гувернантка с секретом»

Cтраница 69

– Интересно, как вы это сделаете? – разозлилась и я в ответ. – Родители вас с собой не возьмут, и даже денег на извозчика вам никто не даст. Пешком пойдете?

– Пешком! – на глазах у Мари выступили слезы: – Ненавижу вас, ненавижу, ненавижу!

Уже не сдерживаясь, она разрыдалась и, задев меня плечом, выбежала в коридор.

Я же без сил прислонилась к косяку двери. Кажется, мне суждено покинуть дом проклинаемой всеми без исключения членами этой семьи – и осознавать сей факт мне было неожиданно горько. Кроме того, вполне могло статься, что я действительно только что разрушила будущее счастье Мари.

И лишь позже я подумала, что она ведь действительно попробует сбежать… В результате, следующий час я потратила на то, чтобы не дать этому свершиться: строго-настрого запретила Федору выпускать Мари из дома, предупредила Елену Сергеевну и Аннушку.

Позже я помогала Полесовой руководить упаковкой чемоданов – как обычно делала она все в последний момент, суетилась без толку и больше мешала, чем помогала. О том, чтобы ей отменить поездку и остаться вместе с детьми, и речи не шло: «Это ведь именины! Мы не можем так обидеть Афанасия Никитича, он столько для нас делает…». И, даже более того, сама сказала мне, что и Лёлечке, ее младшей, тоже придется остаться, раз я не еду – ведь Елена Сергеевна будет слишком занята в Березовом, чтобы возиться с ребенком.

О том, что супруг ее не явился вчера вечером, отделавшись лишь странной запиской, что, мол, заночует у приятеля, она совершенно не беспокоилась. Наверное, она бы не расстроилась, если б Георгий Павлович не поехал в Березовое и вовсе.

Но Полесов все же явился – помятый, неухоженный и хмурый. Вчера мы долго спорили с Кошкиным о том, что с ним делать. Отпустить? Он расскажет о моих странных отношениях с полицией при первой же возможности. Оставить в остроге, а родным солгать о командировке или еще чем-то? Но это насторожит его близких, и уж точно насторожит Сорокина, потому как Полесов никогда не ездил в командировки, и должность его этого не предусматривала…

Я настаивала, что его нужно отпустить. В конце концов, Полесов не сделал ничего такого, за что его следовало бы арестовывать. Степан Егорович же, твердо сказав, что хотя бы эту ночь его следует продержать взаперти, согласился отпустить Полесова наутро.

При появлении Георгия Павловича я поспешно ушла к себе, дабы его не провоцировать, и надеялась, что хотя бы до отъезда в Березовое он не успеет меня выдать. Уехала чета Полесовых только в четвертом часу дня – в экипаже, присланном Курбатовым. Сам граф с внуком, насколько я знала, выехали, как и планировали, в полдень.

О том же, как прошел остаток дня, и вспоминать не хочется… Дети, разочаровавшись во мне, снова принялись устраивать мелкие пакости – признаться, я уже стала забывать, что это такое, так что потеряла сноровку и реагировала вовсе не так бесстрастно. Около часа мне пришлось потратить, чтобы просто собрать их в классной; потом еще полчаса я искала хорошо спрятанный задачник, а кончилось все тем, что, когда нашла его и раскрыла – по моим рукам, столу и юбке тотчас начали расползаться отвратительные жирные тараканы… От неожиданности и омерзения я взвизгнула совершенно по-идиотски, принялась стряхивать их и с ногами забралась на стул.

Оттуда, придя немного в себя, я подняла взгляд на мальчиков и Мари, мстительно улыбающуюся. И в этот момент не выдержала: унижение, обида, осознание полной своей беспомощности – что не могу даже с детьми управиться – накатили на меня с такой силой, что я тотчас бросилась вон из класса. Самое ужасное – расплакалась я еще до того, как спустилась со стула.

И далее я повела себя совсем непедагогично: заперлась в своей комнате, бросилась на кровать и с полчаса, наверное, рыдала, как истеричка. Мне даже не было дела в тот момент, что Мари без присмотра могла запросто сбежать из дома и поехать за своим любезным Алексом в Березовое. Пускай едет! Пускай вообще делает, что хочет!

Урок я так и не продолжила – да и какой урок, если за окнами уже темнело? Когда я, пряча заплаканное лицо, выбралась все же из комнаты, Аннушка заверила меня, что в классной прибрала, а детей – наказала, отправив без ужина спать. Вот так, без лишних сантиментов и скидок на их статус юных господ. Неизвестно, делала ли Мари попытки сбежать, но сейчас, как я убедилась, она находилась в своей комнате и притворялась, будто спит.

Я и сама полночи провалялась без сна, думая все еще о детях. Увы, но мне уже было не все равно – любят они меня или ненавидят…


***


Проснулась я среди ночи – внезапно и даже сама не поняла отчего. В комнате моей стоял полумрак, который рассеивал лишь лунный свет, пробивающийся сквозь щель между портьерами. В этом слабом свете я разглядела, что в комнате как будто все по-прежнему, и дверь плотно закрыта… вот только стул, которым я по-привычке подпирала ее, сейчас аккуратно стоял у стены…

А в следующий момент, испуганно повернув голову, я увидела Ильицкого. Который мирно спал, сидя возле моей кровати и привалившись спиной к комоду. Рука его покоилась на моей подушке и чуть касалась разметавшихся по ней моих волос – это, должно быть, меня и разбудило. Тотчас я вспомнила, что сама же пригласила его вчера – даже ключ дала. И уснула. Хороша я, ничего не скажешь…

Однако сейчас, глядя на него, спящего, такая нежность охватила мое сердце, что я долго еще не решалась потревожить его сон, и готова была, кажется, смотреть на него вечность. Но все-таки решилась и осторожно провела пальцами по шершавой и неожиданно теплой щеке.

Евгений от моего легчайшего прикосновения вздрогнул и тотчас проснулся, поднимая на меня сонный взгляд. По-видимому, он и сам не сразу сообразил, как оказался здесь. А сообразив, пробормотал с некоторым укором и разминая затекшую шею:

– Я все бросил, пришел… а ты, вместо того, чтобы трепетно ждать всю ночь, оказывается, спишь самым бессовестным образом…

– Так разбудил бы, – ответила я, все еще с умилением улыбаясь.

– А я пытался тебя растолкать, но ты меня так пихнула за это! И в таких выражениях ответила… честное слово, твои подружки-смолянки со стыда бы сгорели!

Я лишь рассмеялась на это, приподнимаясь на локтях – ни толики сомнения у меня не было, что он лжет.

– Ты не будил меня, – уверенно ответила я, – ты и коснуться меня не посмел, прошел на цыпочках и даже дышал, должно быть, через раз, чтобы не потревожить меня. А потом смотрел с умилением, как я сплю. Можешь не отвечать – я знаю, что все так и было. Я же знаю, какой ты на самом деле. Зачем ты все время кем-то притворяешься?

Ильицкий смотрел на меня серьезно и излишне внимательно – я, увлекшись его «обличением» позабыла, что из одежды на мне лишь ночная рубашка на кружевных бретелях, оголяющая столь многое, что вряд ли Ильицкий вообще меня слушал.

Но, кажется, он меня все-таки слушал.

– Какой я на самом деле? – хмуро переспросил он. Поднялся с пола и в мгновение ока оказался на моей девичьей постели, грозно нависнув надо мной. – Я покажу тебе, какой я на самом деле…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация