Нита не ответила.
Ковит вздохнул.
– Зачем? Просто иди залезь к кому-нибудь в карман.
– Я не знаю, как шарить по карманам. И нет никакой гарантии, что сумма будет достаточной.
Он нахмурился.
– Я думаю, ты ищешь отговорки.
Нита молчала.
После затянувшейся паузы Ковит тихим голосом спросил:
– Что случилось?
– Мирелла мертва, – сквозь зубы процедила Нита.
– О.
Нита подняла брови, но лицо Ковита не выражало ничего.
– О? Это все, что ты можешь сказать?
Он бросил на нее ядовитый взгляд, а затем быстро сменил тему:
– Так теперь ты хочешь нацелиться на Рейес? Из мести?
– Нет. – Нита поджала губы. – Из практических соображений.
– Хм-м, – протянул Ковит, но не похоже, чтобы он ей поверил.
Гул кондиционера смешивался со стрекотом цикад на улице.
– Так, – начала Нита, не в силах сдержать любопытство, – кого ты разозлил, чтобы оказаться здесь? Я давно хотела услышать эту историю.
Ковит засмеялся:
– И сейчас хочешь?
Нита пожала плечами, не скрывая своего желания.
Его глаза блеснули.
– Хорошо, я с удовольствием расскажу тебе эту историю. Но, – его улыбка расползлась по лицу, словно змея, – сначала я хотел бы услышать твою.
– Мою?
– Конечно. Как девушка, чья мать дает ей тела для расчленения, оказалась здесь, на аукционе? – Он развел руками, будто хотел обхватить стеклянную камеру.
Отвернувшись, Нита стиснула зубы. Рассказать ему или нет? Имеет ли это значение? Она плевать хотела на то, что он думает о ней, и ей было любопытно услышать его историю – не важно, насколько правдивой она будет.
– Хорошо. – Нита пожала плечами, изображая безразличие. – Это не самая интересная история. Моя мама продает части тел сверхъестественных существ в интернете. Я расчленяю тела на продажу. – Она сделала паузу. – Расчленяла тела на продажу.
Ковит подался вперед, ожидая продолжения.
– Однажды мама привезла мне живого парня вместо мертвого. Он не был опасен, ничего такого, и я не особо хотела его убивать, поэтому позволила ему сбежать. Маме это не понравилось. – Нита обвела рукой помещение. – И вот я здесь.
– Твоя мать продала тебя?
Нита молчала долго, и когда наконец нашла силы говорить дальше, изо рта вырвалось всего одно слово, короткое и сердитое:
– Да.
Выражение лица Ковита стало бесстрастным. Нита понятия не имела, о чем он думает, и кивнула ему.
– Твоя очередь.
Ковит долго и молча разглядывал ее, затем улыбнулся, но это была грустная, нормальная улыбка.
– Боюсь, моя история не слишком отличается от твоей. С десяти лет я работаю на некую преступную группировку в Соединенных Штатах.
– Десять лет – это ужасно мало.
Он пожал плечами.
– После того как МПДСС арестовала мою мать и поместила под охрану мою сестру, я остался на улицах Бангкока один. Поверь, на тот момент присоединение к организованному преступному синдикату, который искал занни, было для меня, несомненно, лучшим вариантом.
Ковит дерзко улыбнулся – словно ждал, что Нита начнет спорить, но она лишь жестом попросила его продолжать.
– Ну, как бы там ни было, я работаю на эту Семью с десяти лет. – Его глаза затуманились воспоминаниями. – В основном в Штатах. Сейчас я впервые работаю с их латиноамериканской ячейкой.
У Ниты было хорошее представление о мафии, на которую работал Ковит. Поскольку многие сверхъестественные существа были обнаружены только в определенных местах в мире, многие преступные организации нуждались в международных партнерах или нескольких ячейках для удовлетворения растущего спроса на незаконно продаваемые части тел.
Ните стало интересно, на какую группировку он работал. Она знала только о чикагской мафии. В нее входило большое количество вампиров, которые каждые несколько лет проводили крупные подпольные аукционы в интернете, выставляя на продажу различные похищенные, собранные и приобретенные в ходе своей деятельности вещи. Абсолютно все – от адресов сотрудников МПДСС до интересных сверхъестественных существ.
– Несколько недель назад они дали мне кое-кого и сказали, что я должен наказать его в назидание другим, а потом они убьют его у всех на виду, – сказал Ковит, проводя рукой по волосам. – Знаешь, люди думают, что пытками можно получить информацию и все такое, но на самом деле ничего ты таким путем не получишь. Пытки годятся для того, чтобы наказывать или делать предупреждение.
Ковит немного помолчал и продолжил:
– Этот кто-то был из Семьи. Или другой человек из нашей организации. Я знал его шесть лет. Он был всего на несколько лет старше меня. Один из немногих, кто знал, кто я такой, и не избегал меня.
Ковит рассмеялся – резко и грубо.
– Очевидно, он был хорошим человеком, поэтому, когда этот день настал, он попытался воспользоваться моим сочувствием, чтобы избежать того наказания, которое ему предстояло. Это был умный ход – подружись с местным монстром, чтобы он не кусался, если ты когда-нибудь попадешь с ним в одну клетку.
– Но это сработало, да? – вырвалось у Ниты, прежде чем она смогла сдержаться. Слова прозвучали мягче, чем она ожидала.
Ковит поднял взгляд на нее, и она чуть не вздрогнула. Сердце бешено заколотилось в груди, но тут она вспомнила, что Ковит по другую сторону клетки.
– Ты ведь не жалеешь меня? – холодно и зло спросил он.
Сердце Ниты колотилось все так же быстро.
– На самом деле, нет. Но это ужасная ситуация, кто бы в ней ни оказался.
Ковит отпрянул от передней стенки. В его глазах все еще плескалась злость, губы кривились.
– Так и есть. А потом знаешь что? Все резко захотели стать моими друзьями. Они наконец-то поняли, что я монстр, но не такой монстр, каким они меня считали. Каждый думает: «Если я буду к нему добр, он не будет мучить меня, если я облажаюсь». И знаешь, что происходит потом? Каратель Семьи теряет всю свою репутацию и страх, который внушал раньше. А знаешь, кто еще теряет свою репутацию? Семья.
Ковит стиснул зубы и продолжал:
– Поэтому им понадобился новый занни, которого не так легко купить. При этом они не могут просто взять и отпустить меня, потому что я знаю слишком много. Поэтому я здесь – наверное, на самой худшей работе в мире – и жду, когда меня убьют.
Нита долго молчала. Это, конечно, не та история, которую она ожидала услышать, но она и сама не знала, чего ожидала.
Странным образом Ните казалось, что ее с Ковитом истории – это противоположные грани одного и того же алмаза. Разные, конечно, но похожие в некоторых основных отношениях, поэтому Нита чувствовала себя… странно. Ощущение было каким-то размытым – не совсем сочувствие, а своего рода «страхосочувствие»… что-то в этом роде. Нита не могла выразить это словами.
