Когда дверь открылась, в лицо ударила струя воздуха из кондиционера. Задохнувшись от внезапной перемены, Нита справилась с первым потрясением и пошла к телу Рейес. Она была очень благодарна за то, что в здании есть кондиционер. Без него, с такой температурой, как на улице, тело Рейес уже начало бы гнить и вонять.
Ните нужны были инструменты. Вспомнив, что видела кое-какие в местном секционном зале, она поспешно отправилась туда, думая о том, как долго Ковит сможет тянуть время.
«Пожалуйста, просто задержи их на несколько минут, Ковит», – думала она. Если охранники решат на него напасть, у Ниты будут большие проблемы. После него они придут за ней.
Нита нашла медицинскую пилу – не лучший вариант, но хотя бы что-то. У девушки не было времени пилить кость – это ручная пила, а не электрическая. Ей нужно высвободить руку из плечевой впадины, а уже потом резать там, где это будет легче всего. Неидеальный вариант. Здесь не помешал бы другой, электрический инструмент.
Она вернулась в коридор и посмотрела на Рейес, тело которой частично растянулось на полу, а голова и часть груди вроде как «прислонились» к стене.
Перед Нитой лежал человек, которого она убила и которого убила и которого сейчас собиралась расчленить.
«С каких пор ты стала серийной убийцей, Нита?» – прозвучал голос в ее голове.
«У меня сейчас нет на тебя времени».
В помещении раздался дребезжащий и пронзительный звонок. Нита опустилась на колени и нашла телефон Рейес. Это был новый, замечательный смартфон с чехлом-накладкой. Нита щелкнула по нему ногтями и положила в карман, игнорируя звонок.
Затем прижала пилу к телу и начала резать.
Ей удалось заглушить угрызения совести, поскольку во время работы она не чувствовала вины за содеянное и ее не тошнило. Нита испытывала только какие-то грустные, смутные и отвлеченные эмоции. Такие возникали, когда она смотрела на тело на своем секционном столе и видела в нем признаки хронического артрита. Это было не настоящее сочувствие и даже не жалость. Нита не знала, какими словами описать эти ощущения. Возможно, другие не испытывали подобных эмоций, а может, просто не хотели признаваться в этом и притворялись, что умеют проявлять сочувствие.
А возможно, Нита все еще была так напугана, что не могла размышлять о чем-то другом. Пила с хрустом пробивалась сквозь тело. Нита втиснула ее между бороздками плечевого сустава и попыталась полностью оторвать руку. Плоть рвалась с хлюпающим, коротким звуком.
Нита вытерла со лба пот, который тут же сменился темными кровяными полосками. Но рука была у нее. Девушка взяла ее и развернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась. Она не может просто взять и побежать по рынку с человеческой рукой.
Или может? Это же Рынок смерти. Разве она не видела на улице еще более ужасных вещей?
Зажав отрубленную руку под мышкой, Нита выскочила из здания и бросилась через рынок и джунгли обратно к дому Рейес. Сердце вздрагивало с каждым шагом, капли пота падали на землю, отмечая путь. В горле пересохло, но все остальные части тела были такими мокрыми, словно на улице шел дождь.
Натыкаясь на ветки, Нита преодолевала ужасную тропу, ведущую к дому Рейес, и внезапно почувствовала, что за шиворот футболки упал сверчок. Злясь из-за этой задержки, она раздавила насекомое и двинулась дальше.
Добравшись до поляны с домом, Нита вытащила телефон Рейес и тут же поняла, что он заблокирован.
Проклятье.
Она могла принимать звонки, но позвонить самой возможности не было. Нужно, чтобы Ковит позвонил первым.
Застонав, она собралась с духом и включила болевые рецепторы в другом пальце. И тут же упала на колени, задыхаясь от боли. К этим ощущениям никогда не привыкнуть.
Телефон зазвонил мгновение спустя.
Нита дважды убедилась, что звонит именно Ковит, и только потом ответила:
– Прости, что не смогла позвонить. Телефон Рейес заблокирован.
– Я получил сообщение.
Несомненно. Нита пошевелилась, испытывая неловкость от мысли, что он ест ее боль.
– Рука у меня.
Она услышала, как Ковит шумно выдохнул.
– Хорошо.
– Я заброшу ее в окно, через которое вылезла.
– Понял. Запишу это в бумагах, которые лежат в кабинете.
Нита замешкалась. Охранники явно прислушивались к разговору.
– Так ты хочешь, чтобы я забросила ее в окно кабинета?
– Да, верно.
– Ладно. – Нита обошла здание и остановилась под окном кабинета. Оно находилось рядом с тем окном, из которого она выпрыгивала, поэтому определить было легко. – Я бросаю.
Она размахнулась и бросила руку в сторону окна. Пролетев по дуге, та ударилась в стену дома и, отскочив, упала на землю. Нита выругалась, подняла ее и попробовала еще раз. На этот раз все получилось.
– Она внутри, – сказала она в трубку.
– Отлично. Тогда я ее передам. Спасибо.
Раздался щелчок, и связь прервалась.
Нита в изнеможении прислонилась к стене дома. Глаза заливал пот, одежда неприятно прилипала к телу. Высохший пот образовывал на коже хрустящую корочку, а свежая влага накладывалась на нее, создавая еще один слой, пока Нита не собрала весь в пот в один цельный пласт.
Входная дверь открылась.
Нита застыла соляным столбом. Она понимала, что следовало спрятаться, когда у нее был шанс. Лоренцо и Хорхе уходили и не увидели Ниту, но, если сейчас они вдруг обернутся, она окажется прямо у них перед глазами.
«Черт возьми, Нита. Если ты все испортишь такой дурацкой ошибкой, ты никогда этого не переживешь».
«Конечно, потому что моя жизнь закончится».
– Я мог бы встретиться с тобой позже… – говорил Лоренцо.
– Даже не мечтай. – Хорхе нес руку Рейес в сумке, которую где-то нашел. – Я с тебя глаз не спущу. Ты опять нанюхаешься, и тогда Рейес точно отдаст тебя Ковиту. Она слов на ветер не бросает, дружок.
Лоренцо тихо вздохнул и потер виски.
– Знаю, знаю. Но я просто… я думал вернуться домой. Знаешь, теперь, когда Италии не нужно присоединяться к МПДСС из-за предписаний ЕС, цены на порошок из кости единорога стабилизируются.
– Ты уезжаешь? – в голосе Хорхе прозвучала боль.
Ните хотелось только одного – чтобы они побыстрее ушли и она снова могла двигаться. Чем дольше они болтают, тем больше у них шансов ее заметить.
Лоренцо пожал плечами.
– Не знаю. Я подумал, может, ты захочешь поехать со мной. Италия прекрасна. Тебе понравится.
– Я не хочу ехать в Италию, Ренцо. Мне и здесь нравится.
Пока охранники проходили через поляну и исчезали в деревьях, сердце Ниты неистово колотилось, а сама она замерла, словно труп. Их голоса медленно удалялись, и она наконец позволила себе расслабиться и прислонилась к стене дома. Ее всю охватило облегчение.
