– Нита, давай!
Повернувшись на голос, она обнаружила, что Ковит уже отвязал лодку и ждет ее. Он сгорбился, как будто ему было больно. Приглядевшись, Нита увидела его подрагивающие руки, изогнутую спину, полузакрытые глаза и поняла: да, он действительно чувствует боль – только не свою.
Полувброд, полувплавь она преодолела путь к лодке, ухватилась за борт и забралась внутрь. От веса Ниты лодка накренилась и закачалась взад-вперед, зачерпывая воду. Хотя воды на дне и так оказалось немало, поэтому ничего страшного не случилось.
А может, в лодке была пробоина? С такой удачей, как у Ниты, это неудивительно.
Она взглянула на Ковита, но он лежал на дне лодки, совершенно не обращая внимания на окружающий мир. Его тело раскачивалось от удовольствия, глаза были полузакрыты, губы изогнулись в самой привлекательной улыбке, которую она видела на его лице. Пальцы его подрагивали: он как будто играл на только ему видимом пианино и тихонько бормотал неразборчивые слова только ему слышной песни.
Нита попыталась позвать его по имени, но Ковит не отвечал. Кайф от боли был слишком сильным.
Кряхтя, Нита схватила лежавшее в лодке весло, погрузила его в воду и уперла конец в дно реки. Она пыталась действовать веслом как рычагом, чтобы лодка отплыла от берега. К ее удивлению, после нескольких таких толчков руки устали, но она не обращала на это внимания. В такой близости от огня они с Ковитом не были в безопасности.
Рядом, чуть не опрокинув их лодку, пролетело моторное судно. Ниту окатило водой, и она схватилась за края лодки. Ее сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. По реке на гидроцикле мчалась перепуганная женщина в пижаме. За ней неслось еще одно моторное судно.
Когда Ните показалось, что лодка отдалилась от берега на достаточно безопасное расстояние, она оглянулась на рынок. Огонь поглотил все. Даже пирс уже исчез из виду, и, судя по лодкам, Нита решила: выбраться из пожара, прежде чем это стало невозможным, смогли меньше десятка человек.
Посреди ада на берегу раздался еще один взрыв, но звук был мимолетным. Нита слышала только рев двигателей, до сих пор не утихший звон в ушах и испуганные крики птиц над головой.
Нита опустилась на скамейку.
Она сделала это.
В голове пронеслась мысль о криках, которые она слышала во время пожара. Ей даже казалось, что она слышит их сейчас, но такого просто не могло быть. Все люди на берегу наверняка уже мертвы.
Не все из них заслуживали сгореть заживо. Некоторые были жертвами, как и сама Нита. «Товаром», как выразилась Мирелла. И теперь Нита несла ответственность за их смерть.
Но… какой бы ни была их жизнь здесь, она не могла быть хорошей. Так же, как дни Ниты и Миреллы, дни этих людей были сочтены. А теперь все, больше никаких жертв. Это была последняя партия «товара», которую видели берега Меркадо де ла Муэрте.
Даже удовлетворившись этим оправданием, Нита не смогла удержаться и свернулась калачиком на дне лодки. Вода впитывалась в ее и так промокшую одежду и хлюпала в туфлях.
Замерзшая и мокрая, Нита вспоминала крики людей на берегу, а Ковит катался по дну лодки, хватая ртом воздух и испытывая экстаз от их боли.
Глава 37
В итоге Ните самой пришлось вести лодку посреди Амазонки и ждать, когда Ковит придет в себя, однако она не совсем понимала, куда ей грести.
Сначала она волновалась за Ковита. Несмотря на то что вся боль явно исчезла, он продолжал дергаться и стонать и, похоже, пребывал в бессознательном состоянии. Она не знала, нормально это или нет. Может, боли было так много, что в его организме нарушился какой-то механизм, как случается с компьютером, если его перегрузить данными? Такое вообще возможно?
«А он не заболел?» – подумала Нита и тут же спросила себя, есть ли в мире человек, который мог бы вылечить его, если это так. И вообще, захочет ли кто-нибудь ему помочь?
Нет, не нужно так думать. В конце концов, занни встречались редко, и в узких кругах их работа высоко оплачивалась. Ведь членам этих кругов не плевать, что их сотрудники могут умереть, да?
Ковит перевернулся на другой бок, и Нита увидела, что его лицо блестит от… нет, не от пота. Масла? Чего-то другого? Его губы были слегка приоткрыты, дышал он тяжело и часто.
Нита сжала край рубашки и выдавила немного холодной речной воды на его лицо, надеясь, что это либо поможет, либо, по крайней мере, приведет Ковита в чувство на время, за которое он успеет указать ей нужное направление.
Когда вода попала на лицо, он издал тихий звук, похожий на мяуканье котенка, приоткрыл глаза и посмотрел на Ниту.
– Ковит, в какой стороне Бразилия? – спросила она.
Парень смотрел на нее прищуренным взглядом, и она не была уверена, что он ее понял. Но тут он прошептал:
– Налево. Налево от пристани, на Табатингу.
– Хорошо, – выдохнула Нита. – Спасибо.
Она взяла весла. Глаза Ковита снова закрылись. Он вздрогнул и, как показалось Ните, провалился в сон или, возможно, какую-то «болевую» кому. Что бы это ни было, он пока не мог помочь ей вести лодку.
При свете все еще бушующего пламени, которое выбрасывало в небо дым и распространялось все дальше в лес, Нита начала грести. Пока она проплывала мимо охваченных пожаром участков, встало солнце, и света стало больше. Руки Ниты уставали, но она сняла напряжение и нарастила силу мышц быстрее, чем следовало. Это не отняло слишком много усилий – мышцы были наращены еще с того времени, как Нита находилась в камере. Однако все эти изменения в организме не прошли бесследно. Сосредоточиться и использовать свою способность становилось все труднее. Она могла только методично грести и радоваться, что течение ей помогает.
Плывя по реке, Нита заметила, что некоторые суда, которые покинули рынок, направляются в ту же сторону, что и она. Другие двигались в противоположном направлении – на запад, в Перу. Большинство судов, плывущих в Табатингу, были моторными и проносились мимо Ниты, вздымая в реке волны.
Увидев первую опрокинутую моторную лодку, Нита не могла объяснить, почему та перевернулась. Никаких признаков плывущих на ней людей не было. Через несколько минут она натолкнулась на еще один корабль-призрак на воде, и там тоже никого не было. Нита заволновалась.
Она продолжала грести, настороженно высматривая камни или другие предметы, за которые могла зацепиться лодка, но ничего не видела. Напротив нее по воде скользила еще одна пара гребных лодок. На них плыли другие люди с рынка, которые не успели сесть на моторные суда и взяли те, что остались.
Послышался всплеск, и одна из лодок перевернулась.
Нита перестала грести. Она услышала, как кашляет мужчина, ухитрявшийся при этом проклинать реку. Размахивая руками, он барахтался в воде и пытался ухватиться за мокрый, скользкий борт перевернутой лодки.
