Второй вопрос — место съемки. Фотографии были сделаны или на пляже, или возле гостиницы «Дель Коронадо». Но когда? И почему эта пленка — отснятая в Штатах, в том нет сомнений, — оказалась в посылке из Вьетнама?
Босх еще раз просмотрел фотографии, пытаясь определить время съемки. И не смог.
— Как ни крути, у парня неплохо получалось, — сказал Клоди. — Глянь, какая раскадровка.
Босх согласился.
— Он умер? — спросил Клоди.
— Да, — ответил Босх. — Погиб во Вьетнаме.
— Жалость-то какая…
— Да. Я видел другие его снимки. Из джунглей. С вылазок.
— Вот бы посмотреть. Вдруг из них что-то получится.
Не отводя глаз от фотографий, Босх кивнул.
— Можешь сказать, когда были сделаны эти снимки? — спросил он.
— Нет. На кадрах нет временно́й метки, — ответил Клоди. — Ее тогда еще не придумали.
Босх ожидал такое услышать.
— Но могу сказать, когда изготовили пленку, — добавил Клоди. — С погрешностью в три месяца. На «Фуджи» ставили маркировку производственного цикла.
Обернувшись, Босх посмотрел на Клоди:
— Покажи.
Клоди шагнул вперед, к фотографии, сделанной с испорченного негатива. На ней был виден краешек пленки.
— Видишь? Год и трехмесячный производственный цикл. Вон она, маркировка. — Он указал на код: 70-АИ. — Пленку сделали в промежуток с апреля по июнь семидесятого года.
Босх обдумал услышанное.
— Но ведь отснять ее могли когда угодно после июня?
— Да, — подтвердил Клоди. — Код показывает, когда была сделана пленка, но не когда ее поставили в фотоаппарат.
Что-то тут не сходилось. Фотограф погиб в декабре 1970 года. Пленку изготовили не раньше апреля. Ну да, Сантанелло запросто мог купить ее в любой из восьми следующих месяцев, отснять и отправить домой с остальными вещами.
— Ты же знаешь, где это снято? — спросил Клоди.
— В «Дель Коронадо», — ответил Босх.
— Гостиница почти не изменилась.
— Верно.
Босх снова рассмотрел фото матери с ребенком, и тут до него дошло, что к чему. Он все понял.
В 1969 году Доминик Сантанелло был в тренировочном лагере неподалеку от Сан-Диего, но в конце того же года его отправили за океан. Босх смотрел на фото, снятое в Сан-Диего не раньше апреля 1970 года, а тогда Сантанелло давно уже был во Вьетнаме.
— Он возвращался, — сказал Босх.
— Чего? — переспросил Клоди.
Босх не ответил. Сейчас он чувствовал себя как серфер на гребне волны. Все мелочи лавиной сошлись в одно целое. Гражданская одежда в коробке, длинные волоски на щетке, фотографии, снятые с крышки сундука, спрятанные снимки малышки на пляже. Сантанелло тайком приезжал в Штаты. Он спрятал негативы, потому что те могли служить доказательством его проступка. Рискуя пойти под трибунал и оказаться в военной тюрьме, он все же отважился проведать свою подругу.
И свою малышку-дочь.
Теперь Босх мог с уверенностью сказать, что у Вэнса была наследница: внучка, рожденная в 1970 году.
Глава 17
Чтобы фотографии не помялись, Клоди сложил их в папку из плотного картона и вручил ее Босху. В машине Гарри открыл папку и еще раз взглянул на фото женщины с ребенком. Он знал, что в его версии много пробелов, и некоторые он никогда не сможет заполнить. Снимки были напечатаны с негативов, спрятанных в фотоаппарате Ника Сантанелло, но это не значит, что он был автором фотографий. Возможно, их сделал кто-то другой, а потом отослал пленку во Вьетнам. Гарри понимал, что такое маловероятно, но допустимо. Однако в глубине души он был уверен в обратном. Негативы оказались в фотоаппарате, рядом с другими пленками Сантанелло. Босху было ясно, что Ник собственноручно сделал снимок женщины и ребенка.
Открытым оставался еще один вопрос: почему Сантанелло скрывал отношения с женщиной и свое отцовство от семьи в Окснарде. В особенности от сестры. Босх знал, что взаимоотношения членов семьи — почти такая же уникальная штука, как отпечатки пальцев. Не исключено, что потребуется еще несколько раз съездить к Оливии, чтобы понять, как все было устроено в семье Сантанелло. Босх решил, что для начала нужно установить, был ли Доминик сыном Уитни Вэнса и является ли девочка с фотографий у гостиницы «Дель Коронадо» его дочерью. С остальным можно разобраться позже, по мере необходимости.
Он закрыл папку и перехватил ее эластичным ремешком — тот шел в комплекте с подарком Клоди.
Прежде чем завести мотор, Босх достал телефон и позвонил Гари Макинтайру, следователю СУ ВМС США. Днем раньше Оливия Макдоналд отправила ему электронное письмо — сообщила, что дает Босху разрешение на доступ к послужному списку брата. Теперь же Босх хотел узнать, как продвигаются поиски.
— Только-только закончил все собирать, — сказал Макинтайр. — Архив большой, в почту не пролезет. Выложу на наш сайт, в раздел закачек. И пришлю тебе пароль.
Босх не знал, когда сможет добраться до компьютера, чтобы скачать большой файл. И не был уверен, что поймет, как это сделать.
— Славно, — ответил он. — Но сегодня я еду в Сан-Диего. Вряд ли смогу что-то скачать. Мне бы узнать, что ты нашел по тренировочному лагерю, раз уж я буду в тех краях.
Просьба повисла в воздухе. Босх знал, что Макинтайра донимают запросами из всех уголков страны и ему пора уже переходить к следующему делу. Но он надеялся, что интрига, сокрытая в деле Сантанелло — ведь этот солдат погиб сорок шесть лет назад, — склонит чашу весов в нужную сторону, и хотя бы на несколько вопросов Макинтайр ответит по телефону. По большей части следователи СУ ВМС США проводят время за разбором личных дел ветеранов войны в Ираке, обвиненных в преступлениях, которые были совершены под действием алкоголя или наркотиков. Или принудительно закрытых в дурке по закону Бейкер
[3].
Наконец Макинтайр ответил:
— Мне тут только что принесли сэндвич с тефтелями. Могу ответить на пару вопросов во время еды. Но предупреждаю: буду чавкать.
— Идеальный вариант, — сказал Босх и достал записную книжку.
— Что ты ищешь? — спросил Макинтайр.
— Давай, чтобы не запутаться, начнем с краткого обобщения его записей. Ну, что, где, когда.
— Давай.
