Оставил машину за углом, прошагал по Арройо, подошел к дому. В реальности жилище Форсайт выглядело даже милее, чем на Гугл-картах в режиме просмотра улиц. Это было выверенное до мелочей строение в классическом стиле калифорния-крафтсман. Босх поднялся на широкую веранду и постучал в деревянную дверь. Он понятия не имел, дома ли Форсайт, — возможно, у нее оставались дела в поместье Вэнса. Если так, Гарри намерен был дождаться ее возвращения.
Но второй раз стучать не пришлось. Женщина, к которой он явился, распахнула дверь и взглянула на него так, словно видела его впервые.
— Миссис Форсайт?
— Мисс.
— Простите, мисс Форсайт. Вы меня помните? Я Гарри Босх. На прошлой неделе я был у мистера Вэнса.
Теперь она его узнала:
— Да, конечно. Зачем вы здесь?
— Ну, во-первых, я хотел бы принести свои соболезнования. Мне известно, что вы давно работали у мистера Вэнса.
— Да, так и есть. Это было настоящее потрясение. Знаю, он был стар и болен, но странно было узнать, что такой могущественный человек умер в одночасье. Чем могу помочь, мистер Босх? Мистер Вэнс поручил вам какое-то расследование. Но оно, пожалуй, теперь утратило всякий смысл.
Босх решил, что сейчас не время юлить:
— Я здесь, чтобы поговорить о письме. Том, что вы отправили мне на прошлой неделе.
Прежде чем ответить, женщина в дверях застыла на добрых десять секунд. Босх видел, что ей стало страшно.
— Вы же знаете, что за мной следят? — спросила она.
— Нет, не знаю, — ответил Босх. — Прежде чем постучать, я осмотрелся, но никого не увидел. Но если за вами и правда следят, лучше пригласите меня в дом. Машину я оставил за углом. Понять, что я здесь, можно лишь по моей фигуре у вашей двери.
Форсайт нахмурилась, но отступила в сторону и раскрыла дверь пошире:
— Входите.
— Спасибо, — сказал Босх.
Прихожая была широкой и длинной. В дальнем конце была кухня, а рядом с ней — небольшая гостиная. Окна ее выходили во внутренний двор. Проводив туда Босха, Форсайт указала на кресло.
— Зачем вы пришли, мистер Босх?
Босх сел. Он надеялся, что Форсайт тоже сядет, но она осталась стоять. Босху же не хотелось, чтобы разговор проходил в напряженной обстановке.
— Для начала позвольте повторить вопрос, который я задал у двери, — сказал он. — Это ведь вы отправили мне письмо?
Теперь ее руки были сложены на груди.
— Да, я, — сказала она. — Потому что меня попросил мистер Вэнс.
— Вы знали, что в конверте? — спросил Босх.
— На тот момент — нет. Но теперь знаю.
Босх тут же встревожился. Неужели воротилы из корпорации Вэнса уже говорили с ней о письме?
— Откуда? — спросил он.
— Когда мистер Вэнс скончался и тело увезли, мне было велено прибраться у него в кабинете, — ответила она. — Я заметила, что золотой ручки нет на месте. И вспомнила, что в конверте, который я отправила вам по поручению мистера Вэнса, был тяжелый предмет.
Босх с облегчением кивнул. Форсайт знала про ручку. Но если ей не было известно о завещании, то о нем, пожалуй, никто не знает. Значит, Холлер по-прежнему остается в выигрышном положении.
— Что сказал мистер Вэнс, когда передавал вам конверт?
— Велел положить его в сумочку и забрать домой, а следующим утром, перед работой, зайти на почту и отправить вам. Так я и сделала.
— Утром он спрашивал о письме?
— Да, как только я пришла. Я сказала, что заходила на почту, и он был рад это слышать.
— Если я покажу вам конверт с моим адресом — тот, что мне отправили, — вы сможете его опознать?
— Пожалуй. На нем почерк мистера Вэнса. Его я узна́ю.
— И если я составлю документ на основании ваших слов, вы готовы будете подписать его в присутствии нотариуса?
— Зачем? Чтобы доказать, что ручка принадлежала мистеру Вэнсу? Если вы собираетесь продать эту вещицу, я готова ее выкупить. И предложу хорошую цену, выше рыночной.
— Дело не в этом. Я не собираюсь продавать ручку. В конверте был документ, и его подлинность будут оспаривать. Вероятно, я должен буду объяснить, как этот документ оказался у меня. И мне потребуются доказательства — чем больше, тем лучше. Эта ручка — фамильная ценность Вэнсов, и с ее помощью я смогу подтвердить свои слова. И ваши показания с подписью — тоже.
— Не хочу связываться с советом директоров, если вы об этом. Это не люди, а животные. За долю в наследстве готовы собственную мать продать.
— Мисс Форсайт, обещаю: я не обременю вас новыми заботами.
Она наконец села в одно из свободных кресел.
— Новыми? Что вы имеете в виду? У меня нет никаких забот.
— В конверте было завещание, написанное от руки, — сказал Босх. — И вы указаны там в качестве бенефициара.
Он внимательно изучал ее лицо. Казалось, Форсайт была озадачена.
— Хотите сказать, мне полагаются какие-то деньги? — спросила она.
— Десять миллионов долларов, — ответил Босх.
Он заметил, как глаза ее на мгновение вспыхнули, когда она поняла, что скоро разбогатеет. Стиснув правую ладонь в кулак, Форсайт прижала ее к груди. Она опустила голову, но Босх все равно видел, что губы ее задрожали, а на глаза навернулись слезы. Он не понимал, как расценивать эту реакцию.
Тянулись секунды. Наконец Форсайт посмотрела на Босха и сказала:
— Это неожиданно. Я не являюсь членом семьи. Я работала по найму.
— На этой неделе вы тоже выходили на работу? — спросил Босх.
— Нет. В последний раз была в поместье в понедельник. На следующий день после смерти мистера Вэнса. Мне сказали, что отныне в моих услугах не нуждаются.
— А в воскресенье, когда умер мистер Вэнс, вы там были?
— Он позвонил мне. Велел прийти после обеда. Сказал, что ему нужно написать несколько писем. Я сделала, как было велено, и обнаружила в кабинете его тело.
— Вам позволили пройти туда без сопровождения?
— Да, у меня всегда была такая привилегия.
— «Скорую» вызвали?
— Нет. Очевидно было, что он мертв.
— Он был за столом?
— Да, он умер за столом. Подался вперед и немного вбок. Похоже, смерть наступила быстро.
— И вы позвали охрану?
— Я позвонила мистеру Слоуну, он пришел и вызвал одного из своих людей — тот имеет медицинскую подготовку. Мистеру Вэнсу пробовали сделать сердечно-легочную реанимацию, но безуспешно. Он был мертв. Мистер Слоун вызвал полицию.
— Вы не знаете, как долго мистер Слоун работал на Вэнса?
