– Какое платье! – восхищенно восклицает моя фея. – Ты только посмотри, сколько слоев ткани! А как обработано! Такого не сделает ни один портной в Амберлинге.
Я медленно опускаю платье в коробку и перехожу ко второму пакету. Когда снимаю с него оберточную бумагу, мое сердце бросается в дикий галоп. Я пойду на бал. У меня есть платье. Но откуда оно взялось? Кому потребовалось присылать мне такую дорогую вещь?
Восторженный писк заставляет меня вздрогнуть: в коробке, которую я сейчас открываю, моя фея обнаруживает туфли. Они выглядят так, словно целиком сделаны из стекла! Но когда прикасаюсь к ним, туфли становятся мягкими и податливыми – что за заклинание может быть скрыто в них?
Под туфлями лежит карточка. На ней несколько слов, подписи нет, но я точно знаю, от кого она.
«Чтобы моя принцесса не ходила в лохмотьях», написано на ней. «На случай, если у феи-крестной ничего не выйдет».
Добрая фея хмурится.
– Довольно странное сообщение прислала твоя мать! Почему у меня ничего не выйдет?
– А где, кстати, туфли, которые ты хотела мне принести?
Фея-крестная смотрит на хрустальные туфли и наконец отмахивается.
– Эти – лучше, – говорит она.
Сейчас я, в порядке исключения, абсолютно убеждена в ее правоте.
В этот вечер мы снова сильно ссоримся. Я говорю, что отнесу свое платье и туфли в рюкзаке в город, а там найду где-нибудь темное местечко, переоденусь и отправлюсь на бал. А ей непременно хочется наколдовать для меня карету!
Не то чтобы я была против этого, но только если бы она действительно могла это сделать, в чем я очень сильно сомневаюсь. Пока я умываюсь и мою волосы, а затем сушу их на воздухе, чтобы она высохли на теплом ветерке этой летней ночи, фея вытаскивает из сарая на улицу нашу единственную тачку.
– Эй! – протестую я. – Убери-ка свои руки подальше! Если ты сейчас уничтожишь ее, как мне потом перевозить домой урожай фруктов?
– Успокойся! Ничего страшного с твоей тачкой не случится.
Она произносит это, поднимает обе руки, выдает какую-то псевдомагическую тарабарщину и выпускает в тачку две белые молнии. Результат – оранжевый.
– Тыква? – вне себя от гнева спрашиваю я. – Немедленно верни все назад!
Моя фея озадачена и смущена, по крайней мере, немного. Когда она приподнимает руки во второй раз, она выглядит уже гораздо менее уверенной. Две зыбкие белые молнии врезаются в гигантскую оранжево-красную тыкву, превращая ее в тыкву с дверью и окнами.
– Ты сведешь меня с ума! – кричу я. – Я давно уже могла отправиться в город, а вместо этого мне приходится смотреть, как ты уничтожаешь мою тачку!
– Наберись терпения, – говорит моя фея, но я вижу, как ей неловко. Она сомневается, что у всей этой затеи с тачкой и тыквой будет счастливый исход. Тем не менее она храбро поднимает руки в третий раз, закрывает глаза и с каким-то неистовым боевым кличем направляет в тыкву еще одну большую молнию.
– Да! – вопит она. – УДАЧА!!!
Я, надо сказать, теряю дар речи. На лугу стоит карета, с большими высокими колесами; в ее центре качается кабина в форме тыквы. Не могу поверить!
– Теперь мне нужны пять животных.
– Хорошо, что не мертвых.
– А что, если управлять каретой буду я, а? – спрашивает моя фея. – Тогда хватит и четырех. Все они должны быть одного размера, и хорошо если атлетического сложения.
– Четыре курицы – подойдут?
– Хм.
– Да или нет?
– За неимением лучшего – да.
Я исчезаю в курятнике и возвращаюсь с первой курицей под мышкой. Мои угрызения совести сильны. Я разбудила бедное животное, теперь оно недовольно дергается у меня в руках, а все для того, чтобы предать его посредственному магическому мастерству моей феи-крестной.
– Ты не причинишь курице вреда? – с опаской спрашиваю я. – Правда же? Завтра она, радостная и веселая, снова будет бегать по саду?
Моя фея ограничивается неопределенным кивком, и в бедного цыпленка попадает первая белая молния. Не могу на это смотреть. Но все равно делаю это, когда слышу громкое «Ква-а-а-а!»: там, где была курица, восседает лягушка в перьях! Невероятно!
Фея-крестная поднимает руку, указывая мне не протестовать. Ей нужно сосредоточиться. Закрытые глаза, боевой клич, вспышка. Из пернатой лягушки вырастает всклокоченная лохматая корова со сказочно длинными рогами.
– Пойдет, – говорит моя фея. – Это сильное животное.
– Моя карета будет запряжена… четырьмя вьючными коровами?
– Даешь кур – получаешь коров. Так и должно быть. Если бы ты дала мне несколько гибких кошек, я добилась бы лучших результатов!
Я достаю из хлева еще трех кур, смотрю, как они превращаются в лохматых коров с огромными рогами, и по велению моей феи приношу пояс, из которого она колдует уздечки.
– Быстрее, быстрее! – кричит она. Переоденься и поправь прическу. Мы сильно опаздываем! Бал начался час назад.
Моя фея, держа поводья в руке, уже сидит на козлах, когда я выхожу из дома в своем новом бальном платье. Мне еще нужно привыкнуть к хрустальным туфлям – они удивительно удобны в носке, но на таких высоких каблуках я не ходила никогда. Я спешу, насколько это возможно в моей обуви, к карете, пока моя фея не придумала ничего лучше, как начать хлюпать носом. Когда она уже остановится?
– Ну что, поехали? – спрашиваю я, уже стоя на подножке, готовая нырнуть внутрь кареты.
Моя фея, совершенно зареванная, поднимает голову и кивает.
– Ты так прекрасно выглядишь! – выдавливает из себя она. – Ты, наверное, самая красивая из всех!
Теперь я тоже тронута, и на глаза наворачиваются слезы, но моя фея уже успокоилась и начинает выгонять коров на улицу, несмотря на то, что я еще не села. Поэтому лезу внутрь, захлопываю дверь и прижимаюсь носом к окну.
Когда некоторое время спустя четверка медлительных, но упорных коров тащит меня по улицам ночного города в сторону ярко освещенного замка, я чувствую себя так, словно попала в совершенно безумный сон. Что еще произойдет сегодня? Даже не знаю. Пожар, надгробие, платье… Я словно постоянно перепрыгиваю через пропасти и в то же время парю в облаках.
Что скажет моя мачеха, когда увидит разруху в салоне? Она обвинит во всем меня. Что сделают мои сестры, когда Наташа не выскочит им навстречу, как обычно, а останется, с опаленными усами и измученная, лежать на кровати Каниклы, где я оставила ее, уходя? Скажут, что я пыталась убить Наташу. И как отреагирует мой фальшивый камердинер, когда увидит меня в облачении, в котором я чувствую себя словно замаскированной? Эта принцесса на балу – слишком красивая, слишком нежная, слишком элегантная, чтобы действительно быть мной.
Я едва осмеливаюсь пошевелиться, опасаясь, что отскочит пуговица или рукав зацепится за гвоздь и порвется. В лохмотьях я чувствую себя увереннее. Но никто не утверждал, что сказочные балы и принцы снов – это нечто надежное и безопасное. Я пройду через это и, будучи девушкой, которая регулярно отправляется в Запретный Лес за сумрачными сморчками, со всем справлюсь. Надеюсь.
