– Поехали, – без колебаний ответил Джо.
– Сид, Фиона… мы скоро вернемся, – пообещала Индия.
– Передайте ей, что мы ее очень любим. Скажите, что с Джеймсом все в порядке. Двоюродные братья и сестры прекрасно заботятся о нем… – дрожащим от горя голосом произнесла Фиона.
Сид обнял сестру за плечи.
– Отправляйтесь в палату, – сказал он Индии и Джо. – Не мешкайте.
Лифт поднял их на третий этаж. Вскоре Индия и Джо оказались у дверей карантинного отделения. Индия сама повязала Джо маску, предохранявшую нос и рот, и вошла первой. Джо въехал следом, закрыв за собой массивные двойные двери.
Проехав совсем немного, Джо остановился, оцепенев от количества пациентов и их страданий. Одна женщина кашляла кровью, другая судорожно дышала ртом. Тощий, похожий на скелет мужчина стонал и бредил.
– Где она? – спросил Джо.
– В середине палаты. Смотрю, ты побледнел.
– Я возьму себя в руки, – пообещал Джо.
Они с Индией пошли дальше.
– Папа, – послышался слабый голос, когда они приблизились к нужной кровати. – Папа, это Джо? Кажется, я слышала его голос. Вы исполнили мою просьбу и он здесь?
Индия остановилась. Джо тоже. Взглянув на Дженни, он едва ее узнал. Она невероятно исхудала, ее кожа приобрела пугающий синюшный оттенок. Дышала Дженни с трудом. Ее глаза были открыты: лихорадочно блестящие и уже остекленевшие. Джо перевел взгляд на преподобного Уилкотта и чуть не задохнулся, увидев безбрежное горе в глазах отца Дженни.
– Папа! – уже громче позвала Дженни.
– Я здесь, Дженни, – ответил преподобный Уилкотт, торопливо беря ее за руку.
– Мне нужна моя сумка, – тихим, возбужденным голосом произнесла Дженни.
– Дженни, она на месте. Прошу тебя, успокойся. Не надо волноваться по…
– Папа, пожалуйста!
– Ну хорошо… вот… вот она. – Преподобный Уилкотт нагнулся и достал из-под кровати сумку. – Что тебе оттуда вынуть?
– Там лежит конверт. Папа, позови Джо. Обещай, что позовешь. Потом отдай ему конверт. Пусть посмотрит содержимое. Скажи ему…
– Дженни, дорогая, Джо уже здесь. Он приехал. Он рядом, – ответил дочери священник.
Дженни попыталась сесть, но не смогла. Отец помог ей, поддержав за руки.
– Дженни, что в конверте? – осторожно спросил Джо, подъезжая к кровати и беря Дженни за руку.
Дженни тяжело закашлялась. Из носа потекла кровь, которую отец тут же принялся вытирать. Джо видел, каких усилий стоит Дженни говорить и даже дышать. Сейчас она сражалась не за свою жизнь. Дженни знала, что эту битву она проиграла. Сражение шло за несколько дополнительных минут.
– Я должна… должна тебе кое-что рассказать. В четырнадцатом году Макс фон Брандт… приходил ко мне.
Значит, это правда, подумал Джо. Боже, нет! Дженни, только не ты!
– …Он сказал, что является двойным агентом и нуждается в моей помощи. Ему нужно было переправлять в Германию поддельные документы, чтобы инакомыслящие немцы могли покинуть страну. Он сказал, что я буду получать конверты…
– От Глэдис Бигелоу, – подсказал Джо.
– Откуда ты знаешь? – кивнув, спросила Дженни.
– Глэдис покончила с собой. Мы полагаем, что ее шантажировали, – сказал Джо. – А еще, по некоторым сведениям, Макс тоже мертв, – добавил он, надеясь этим хоть немного утешить больную.
Дженни закрыла глаза. По щекам потекли слезы. Когда она снова заговорила, ее голос стал еще слабее:
– Он велел мне относить конверты в подвал церкви. Там лежит разбитая статуя святого Николаса. Конверты нужно было опускать в голову статуи. Макс говорил, что тем самым я помогаю ему спасать невиновных. Я ему поверила и безропотно относила конверты в подвал. Но он мне солгал. На прошлой неделе я открыла очередной конверт. Я должна была это сделать еще тогда, в самом начале войны. – Дженни пододвинула сумку к Джо. – Конверт внутри. Возьми его. Макс – шпион, которому я помогала все эти годы. Джо, они знают. О Шейми. О кораблях. Они знают. Прошу тебя, помоги ему… помоги Шейми… – Дженни замолчала, тяжело привалившись к протянутым рукам отца.
Джо открыл конверт и похолодел, увидев листы копировальной бумаги из кабинета Бёрджесса. Поднеся один лист к свету, он прочитал сведения о кораблях: названия, имена капитанов, численность команды и местонахождение.
– Дженни… – начал было Джо.
– Помолчите, – плачущим голосом остановил его преподобный Уилкотт. – Разве не видите? Она совсем обессилела.
Однако Дженни открыла глаза и посмотрела на Джо.
– Когда ты должна была относить конверты в подвал? По каким дням?
– По средам. В этот день я всегда прибирала в ризнице.
– А курьер – посланец Макса – тоже забирал их по средам?
– Не знаю. Я не проверяла. Всякий раз, когда я приносила новый конверт, прежнего уже не было.
– Спасибо, дорогая. – Джо крепко сжал руку Дженни. – Дженни, мы все исправим. Обещаю тебе. Мы прекратим этот кошмар.
Дженни улыбнулась ему сквозь слезы:
– Позаботься о Джеймсе. Обещай, что позаботишься. Скажи ему, что я любила его… что он всегда был моим прекрасным мальчиком… что бы ни случилось. Ты передашь ему? Обещаешь? – спросила она, вдруг снова придя в возбужденное состояние. – Пожалуйста, скажи ему, что…
– Успокойся, Дженни. Конечно же, я сделаю все, о чем ты просишь. Джеймс в надежных руках. Двоюродные братья и сестры очень заботливо к нему относятся. Он передавал тебе привет. Сид с Фионой тоже.
Дженни закрыла глаза.
– И Шейми скажи, что я люблю его… и что я виновата… – слабеющим голосом пробормотала она.
– Девочка моя дорогая, тебе не в чем себя винить. За тобой нет никакой вины. Дженни, ты слышишь меня? Дженни! – позвал дочь преподобный Уилкотт.
Но Дженни уже не слышала отца. Она покинула этот мир. Священник прильнул к голове дочери и заплакал. Индия нежно коснулась его спины. Джо, сжимая конверт, тихо поехал к выходу. У двери его остановила дежурная медсестра, сняла с него маску и заставила вымыть руки.
– Она скончалась, – сообщил Джо, вернувшись к Фионе и Сиду.
Фиона покачала головой, словно отказываясь в это верить.
– Мы оставили Джеймса под присмотром мистера Фостера. Он сейчас играет с нашими младшими. Как я объясню ему, что его мамочки больше нет? А как я сообщу Шейми? – спросила она, вытирая глаза.
– Фиона, дорогая, прости, что в такую минуту покидаю тебя, но мне нужно ехать. Я вынужден отодвинуть скорбь на потом. Нужно срочно увидеться с сэром Джорджем. Если я этого не сделаю, как бы нам не пришлось вскоре оплакивать Шейми.
– То, что Дженни успела тебе рассказать… о чем ты ее спрашивал… все это совпадает с рассказом Сида? Со всем, что касается Джона Харриса, Мэддена и Макса фон Брандта?
