Я поехала в Бивертон по автостраде 1-5 — восьмичасовой путь под слепящим солнцем. Темные очки, конечно, забыла на кухне. В штате Вашингтон я начала расклеиваться: еще не доехала до Сиэтла, а на локтях выступила экзема. К тому времени, как я достигла Олимпии, руки будто покрылись высохшей грязью. Почти всю дорогу я плакала. Зрелище не из приятных. Водители во встречных машинах наверняка говорили себе: «Надо же, как сурово обходится с человеком жизнь», — и искренне радовались, что они не на моем месте.
На подъезде к Портленду я остановилась в мотеле и час просидела в облупленной ванной под звуки буйного веселья наверху, пытаясь смыть с себя дорожную пыль и набраться храбрости, прежде чем идти к этому Полу. Я рисовала его живущим в перекошенном фургоне в компании с одноглазым питбулем и девушкой, вооруженной бейсбольной битой и готовой вцепиться в меня ядовитыми зубами. В сущности, я оказалась недалека от истины. О чем, ну о чем я думала? Представьте себе эту картину: какая-то девка, взявшаяся невесть откуда, колотит в потресканную дверь домика в заброшенной части города без четверти десять вечера…
Когда дверь открылась, я потеряла дар речи. Передо мной стоял и Джейсон, и не Джейсон — волосы чуть потемнее, сам на несколько лет постарше, брови погуще, но что-то, какая-то внутренняя суть была той же.
— Э-э-э… Чем могу помочь, мэм?
Я шмыгнула носом. Поразительное сходство этого типа с Джейсоном насмерть меня перепугало, хотя именно из-за него я и приехала.
— Ясно. Я все понял. Ты телка Алекса, хочешь обратно его газонокосилку. Так вот, скажи этому дешевому ублюдку, что пока я не получу назад свой холодильник с пивом внутри, не видать ему газонокосилки.
Пол говорил высоким голосом, совсем не так, как Джейсон.
— Я…
— Что — я?
— Я не знаю никакого Алекса.
— Тогда кто вы, леди? Говорите скорее. А то у меня третья часть «Юрского парка» стоит на паузе, и я собираюсь досмотреть его прежде, чем Шейла вернется с тай-бо.
— Я Хэттер.
Пол повернулся и, щелкнув кнопкой на пульте, вырубил телевизор.
— Я что, тебя знаю, Хэттер? Погоди, ты, верно, чеканутая сводная сестра Шейлы? Только тебя здесь не хватало. Шейла вроде говорила, что ты из Техаса не вылезаешь.
Я не могла произнести ни слова — все искала Джейсона под личиной Пола.
— Так чего приперлась? — осведомился он. — Дурью я давно не торгую, можешь даже не спрашивать. А если нужны деньги, то ты обратилась не по адресу.
— Мне не нужны деньги, Пол, правда.
— Да? Тогда что же?
— Я просто… — Эту часть встречи я не обдумывала; видимо, надеялась, что все случится само собой.
— Я жду.
Я набралась смелости.
— Я люблю одного человека, а он пропал и не появлялся вот уже три месяца. Я не знаю, как быть — мне так его не хватает. И вот от отчаяния я забралась в государственную компьютерную систему, которая хранит изображения всех, кто имел дело с полицией. И нашла ваше фото. Оно так похоже на фотографию того, кого я ищу. Вот я и пришла, чтобы…
Я потеряла нить.
— Чтобы что?
Я разрыдалась и уставилась в землю, где сухая желтая трава встречалась с бетоном.
— Чтобы убедиться, действительно ли вы на него похожи.
— Вы что, леди, с дуба рухнули?
— Я не «леди». Меня Хэттер зовут.
— Хэттер, вы чокнулись?
Слезы душили меня.
— Ну присядьте, присядьте. Боже!
Я села на ступеньку. Он облокотился на поручень и зажег сигарету — точь-в-точь как это делает Джейсон.
— Это действительно возможно? Включить компьютер и найти того, кто на тебя похож?
Я громко высморкалась.
— О да. Добро пожаловать в будущее.
— Ух ты!
Пол помолчал, видимо, размышляя о том, чем обернется такая возможность. А до меня стала доходить глупость всей затеи.
— Ну и что я?
— Что?
— Действительно на него похож? На того, кого вы ищете?
Мое многострадальное тело молило об отдыхе.
— Да. Очень. Не совсем близнец, но, посидев на диете, перекрасив волосы и выщипав брови, сгодились бы.
— А?
— Мне пора.
— Подождите. Не уезжайте. Я принесу пива.
— Я за рулем.
— И что?
Я не стала спорить. Пол на время исчез, вернулся с банкой чего-то и даже открыл ее для меня. Какая галантность. Сказать по правде, я хотела еще раз взглянуть на его лицо. На лице остались рытвины от угрей, Пол слишком много времени проводил на солнце, имел лишние фунтов двадцать и татуировку на левом плече — но все это выглядело так по-джейсоновски.
— Он тебя бросил?
— Нет!
— Прости. Проклятое любопытство.
Мы молча смотрели друг на друга.
— Так что нужно сделать, чтобы найти своего двойника?
— Аналога.
— Что?
— Их называют аналогами. Вы аналог моего друга.
— Хорошо. Что надо сделать, чтобы найти своего аналога?
— Это невозможно. Мне просто повезло. Один мой приятель работает в конторе, где хранят такие компьютерные изображения.
Он сел рядом со мной — слишком близко — на крошащиеся бетонные ступеньки и положил руку мне на талию. Я аж подпрыгнула. В следующий миг черная дубинка вроде тех, на которых дерутся японцы в кино, врезалась ему в лоб. Это Шейла вернулась с тренировки.
— Ах ты вонючий кобель!…
— Шейла! Все не так, как ты подумала…
Я кинулась к машине, и, на мое счастье, Шейла меня проигнорировала. У Пола на лбу сейчас наверняка шишка с гусиное яйцо, и вряд ли сожительница ему поверила.
Редж, правда, долго смеялся, услышав эту историю, от чего мне весьма полегчало.
Суббота, 23.45
Близится полночь. Переевшие сахара дети наконец выдохлись. Странно, что у них до сих пор нет диабета.
Всю свою взрослую жизнь я слушала причитания в залах суда, но сейчас хочу сама встать на свидетельскую трибуну. Забудьте о моей безумной поездке в Бивертон. Мои показания касаются вчерашнего дня. Именно из-за вчерашнего я взяла ручку и начала писать про Джейсона. Я бы рассказала все Реджу, но у меня есть предчувствие — ему это не понравится.
Прежде скажу, что до встречи с Джейсоном моя жизнь была скучна. Не пуста, заметьте, — просто удовольствия от нее было мало. Я родилась в северном Ванкувере на семь лет раньше Джейсона. Я разве не писала, что старше его? Во время Делбрукской бойни жила в Онтарио. Окончив курсы стенографии, нашла работу на полставки — в Виндзоре, с помощью одного друга. Я всегда хорошо печатала, но стенография… Она основана на звуках, а не на буквах, и когда включаешься в работу, создается впечатление, что события, о которых говорят, давая показания, рождаются в вашей собственной голове. Как будто заново открываешь мир. Знакомые стенографистки говорят то же самое, словно мысли мои читают. Забавно, но хорошая стенографистка действительно почти читает чужие мысли — она безошибочно скажет, когда человек врет, а когда — говорит правду. Судья, присяжные — все они запросто проглотят ложь. Но только не стенографистка. Если вы меня спросите, чем я отличаюсь от других, пожалуй, так и скажу: я — ходячий детектор лжи.
