Но Эшберн теперь официально принадлежал Эдриенн, а ей хотелось, с одной стороны, сохранить уважение к памяти Эдит, а, с другой, почувствовать себя уверенно в собственном доме.
Прошлой ночью коридоры и лестницы казались очень холодными и пустыми. Может быть, присутствие кого-то нового и их голоса могли немного оживить застывшее здесь время. Я не стану показывать весь дом и, уж точно, не спальню Эдит, но некоторые из нижних помещений и коридор с картинами… в этом ведь нет ничего такого?
Сначала Эдриенн показала девушкам гостиную, в которой спала накануне. Открыв перед ними дверь, она отступила, чтобы те могли войти.
– Здесь я буду жить, пока не найду подходящую спальню. Простите за беспорядок.
Бет шагнула в центр комнаты. Ее глаза метались из стороны в сторону, пока она изучала все детали.
– Черепов нет, но у Эдит был очень жирный кот. Круто.
Эдриенн проследила за взглядом подруги, который был устремлен на верх книжного шкафа, и расхохоталась.
– Нет, прости, кот мой.
Вольфганг, забившийся в узкую щель между книжным шкафом и потолком, моргнул, словно желая доказать, что он вообще-то здесь.
– О, он великолепен, – Мэрион, больше заинтересованная котом, чем гостиной, подошла к Вольфгангу и протянула ему руку, чтобы тот обнюхал ее. – Это наполовину мейн-кун, верно?
– Я взяла его с улицы, поэтому не совсем уверена, – Эдриенн глуповато ухмыльнулась и пожала плечами. – Мама говорила, что он просто толстяк.
Вольфганг подтолкнул головой руку Мэрион, явно требуя, чтобы она его погладила. Та была счастлива выполнить его безмолвный приказ, и принялась ворковать над ним, почесывая коту шею и усы.
Бет просмотрела книги, стоявшие на нижних полках, и разочарованно поморщилась. Казалось, она надеялась увидеть там тома по оккультизму.
– На стене в прихожей есть надпись и еще несколько рисунков на лестнице, – сказала Эдриенн, зная, что это именно то, что нужно Бет. Она вновь распахнула дверь и подождала, пока девушки пройдут. Мэрион неохотно оставила своего нового друга, который томно зевнул и плюхнулся на бок.
Вернувшись в прихожую, все остановились, чтобы прочитать послание, вырезанное напротив гостиной: НИКАКИХ ЗЕРКАЛ. Свет проникал через открытую дверь и усиливал контраст между царапинами и деревом, на котором была вырезана надпись. Сара издала какой-то невнятный горловой звук, но остальные были зачарованы.
– Она написала это по всему дому, – Эдриенн почесала затылок. – Везде, где должны были висеть зеркала. Возможно, именно из-за этого сегодня утром я выгляжу немного потрепанно.
– Нет, все в порядке, – Бет наклонилась, уперев руки в колени и рассматривая царапины. – Обычно мы не наряжаемся так шикарно. Это просто наше дурацкое правило клуба на этот месяц.
– О, так у вас есть клуб?
– Ага, его организовала Джейн. Она считает, что мы должны делать что-то каждый месяц, чтобы совершенствоваться. В марте мы читали по одной книге в неделю. В этом месяце мы наряжаемся, как жители какого-то крупного города.
Это объясняло их шикарные наряды и прически, которые были одновременно эффектными и не совсем уместными. Эдриенн подозревала, что они черпали вдохновение из телешоу и фильмов, потому что почти никто в ее городе не одевался так чудно.
– Я постоянно получаю за это в клинике, – Марион, ухмыляясь, уже направлялась к лестнице. – Но все равно это весело.
Эдриенн подождала, пока Бет вдоволь насмотрится на царапины на стенах, и поманила девушек наверх.
– Кстати, Джейн, ты рассказала, где работают все, кроме тебя.
Бет понизила голос до глубокого зловещего шепота.
– Она работает на правительство.
– Господи, – уши Джейн вновь порозовели. – Не слушай Бет. Она заставит тебя верить в то, что я из Интерпола или чего-то в этом роде. Но нет, я просто администратор в коммунальной службе, – она искоса взглянула на Эдриенн. – Кстати, позвони нам через несколько недель, чтобы мы открыли твой счет, хорошо? Я подключила тебя к электричеству и воде, но я не знаю твоих данных, поэтому счет сейчас выписан на Джейн Доу из 1800-х.
– Коммунальные услуги… – Черт, я должна была сделать это еще до въезда, верно? – Спасибо, я даже не подумала…
Красный цвет разлился от ушей Джейн к ее щекам, и девушка отмахнулась от благодарности.
– Ерунда. Я узнала от Бобби, что дядя Сэма слышал, что ты приедешь в эти выходные. Поэтому я тебя подключила. Нет ничего хуже, чем жить без электричества или воды.
– Спасибо.
Эдриенн все больше радовалась тому, что открыла дверь, когда Джейн в нее постучала. Ее первое впечатление было настолько обманчивым, что она едва не отказалась от знакомства с девушками.
Подруги, настаивал голос в ее голове, и Эдриенн постаралась не улыбаться, ведя их по темному коридору.
– Взгляните на это, – Бет присвистнула, оглядывая ряд портретов.
– А их много.
– И на всех одна семья, – нахмурилась Мэрион. – Разве это не странно?
Отлично, я рада, что не одна нахожу это странным.
– Может, они были очень самовлюбленными, – предположила Джейн.
Мэрион переходила от одной картины к другой, прищуриваясь, чтобы в тусклом свете разглядеть детали.
– И все же такие качественные полотна должны стоить дорого. И портреты выглядят так, словно их нарисовали всего несколько лет… видите эту девушку? Здесь она совсем ребенок, а вот здесь выглядит лет на восемь. Но я нигде не могу найти ее подростком.
Глаза Бет округлились, когда она посмотрела на своих подруг.
– Подождите, вы не знаете?
– Выкладывай, Бет, – сказала Джейн.
– Девчонки, это же семья мисс Эшберн, – Бет махнула рукой в сторону портретов. – Мистер и миссис Эшберн, Эдит Эшберн в детстве и невестка мистера Эшберна. Единственный член семьи, не изображенный на картинах, – это брат мистера Эшберна, Чарльз.
Она остановилась, выставив ладони вперед и широко раскрыв глаза, явно ожидая волны изумления, но та так и не последовала.
Джейн огляделась и пожала плечами.
– И что?
– О боже, что за бескультурщина! – Бет закрыла лицо руками в драматическом жесте отчаяния. – Вы действительно хотите сказать, что никогда не слышали о Чарльзе Эшберне? Знаменитом художнике?
– Ах, да, кажется, у моей мамы в гостиной есть один из его пейзажей, – сказала Мэрион. – Ты хочешь сказать, это он их нарисовал?
– Да! И еще куча таких же картин висит в музее. Как вы могли их не видеть?
Мэрион поморщилась.
– В музее пахнет мертвечиной, а мистер Бенсон может вышвырнуть вон, если слишком много болтать.
