Эдриенн повернулась к коту и увидела, что тот начал проявлять сильное беспокойство: зрачки расширились, шерсть встала дыбом, и Вольф издал долгий, низкий предупреждающий вой, попятившись в темный угол комнаты. Его взгляд был прикован к самому дальнему окну, и Эдриенн повернулась туда. Луна висела над домом, и за темным стеклом невозможно было что-то разглядеть.
Но она услышала щелкающий звук.
Эдит ходила там, слоняясь вокруг дома, скрытая в бесконечной тьме, которая поглотила все за пределами гостиной. Ее костлявые пальцы касались стен и окон дома, простукивая его, прощупывая так, словно она прощупывала саму Эдриенн. Шум смешивался с щелканьем ее костей. Эдриенн повернулась, чтобы проследить за звуком. Он двигался вдоль стены гостиной, приближаясь, пока труп не оказался метрах в двух от Эдриенн, затем прошел мимо и начал стихать, пока не исчез совсем.
Часы в коридоре пробили час ночи.
Эдриенн хотела остаться на месте, но сохранять равновесие было тяжело, а мышцы ее сильно ослабли. Крепко держа кочергу, она опустилась обратно в кресло.
Через несколько минут Вольфганг выбрался из укрытия и вернулся на свое место рядом с ней. Она почесала его по голове, чтобы успокоить, но почувствовала, что питомец по прежнему напряжен. Он был напуган ходячим мертвецом так же сильно, как и она сама.
Все будет хорошо. Двери заперты, окна закрыты. В дом не попасть.
В эту ночь Эдит приходила несколько раз.
Каждый час, перед самым ударом часов, щелкающий звук вновь появлялся. Первые два раза Эдриенн вскакивала, а Вольфганг забивался в темный угол, но по мере того, как ночь подходила к концу и их усталость росла, оба привыкли просто оставаться на своих местах и безмолвно прислушиваться, пока звук проходил мимо.
Глава 32
Утренний выбор
Эдриенн умудрялась уснуть минут на тридцать-сорок, пока Эдит пропадала. Сон ее был прерывистым, она постоянно видела свою мать с дикими от ужаса глазами, она крепко прижимала к себе Эдриенн и бежала прочь от Эшберна, а шесть капель крови поблескивали на ее подбородке.
К рассвету девушка была настолько сильно измотана и физически, и эмоционально, что, казалось, готова была утонуть в этой усталости. Только что она наблюдала, как кроваво-красный рассвет расползается над верхушками деревьев, а в следующее мгновение проснулась, услышав звон напольных часов. Солнце светило уже по-другому. Эдриенн замерла, быстро дыша, пока считала удары часов. Одиннадцать. Как я так долго проспала?
Она посмотрела вниз. Вольфганг дремал у ее ног, повернувшись спиной к тлеющим углям костра. Он выглядел вальяжным и довольным.
Эдит, должно быть, ушла с рассветом. Быть может, свет причиняет ей боль? Может, это ее слабость?
Эдриенн поднялась со стула. Острая боль в лодыжке сменилась тупой и ноющей, и, внимательно следя за тем, чтобы не наступать на ногу, девушка заковыляла на кухню. Она не ела ни крошки со вчерашнего завтрака и подозревала, что именно голод был причиной непроходящей тошноты и слабости. Эдриенн взяла два пакета лапши быстрого приготовления, кастрюлю, несколько кухонных полотенец, миску и вилку и, чтобы удобнее было все это нести, завернула все собранное в одну из вязаных скатертей. Затем она наполнила водой чайник со свистком, накинула повязанную узлом скатерть на сгиб локтя и, держа чайник в другой руке, понесла все добро обратно в гостиную.
Огонь почти потух, но немного растопки и заботливые руки оживили его. Эдриенн подождала, пока пламя разгорится, а затем повесила чайник на металлический прут, чтобы тот вскипел. Откинувшись на спинку кресла, она провела пальцами по волосам, пытаясь собраться с мыслями.
Вольфганг потянулся, вытянув когти, затем неторопливо подошел к переполненной миске. Эдриенн смотрела, как питомец ест. Он вновь казался счастливым, что, как она предполагала, означало, что они были одни.
Сейчас мы были в безопасности, но не думаю, что это надолго.
Она повернулась к ближайшему окну. Лес двигался и раскачивался на легком ветру. Стекло было слишком грязным, чтобы различить за ним детали, но ей легко было представить сгорбленное и разъяренное существо, выжидающее своего часа в чаще леса.
Эдриенн почувствовала, что внутри нее что-то сломалось прошлой ночью. Она думала, что будет дрожать в панике от одной мысли о том, что мертвая – или восставшая из мертвых, или как бы то ни было – женщина преследует ее. Но она чувствовала себя так, словно все ее слезы и страх выгорели за ночь, оставив после себя маленький тлеющий уголек: несгибаемую решимость вытащить себя и Вольфганга из этого дома.
Мне нужно расставить приоритеты. Первое место в списке – это физическая безопасность. Эдит хотела попасть в дом. Тот факт, что у нее это не вышло, несмотря на то что она всю ночь кружила вокруг Эшберна, говорит о том, что она не может ворваться через запертые окна или двери. Слава богу. Но это означает, что мне нужно быть осторожной, когда я выйду на улицу. Или не покидать дом вообще.
Засвистел чайник. Эдриенн стащила его с огня, сняла крышки с обеих чашек с лапшой и влила туда кипяток. Не дожидаясь двух минут, пока всё разварится, девушка тут же принялась черпать еду из первой чашки. Лапша хрустела, а вода была настолько горячей, что обжигала язык, но Эдриенн была слишком голодна, чтобы беспокоиться.
Второй по важности пункт – выбраться из этого места. Может быть, кто-нибудь в городе позволит нам с Вольфом остаться у них на ночь или две, пока я не найду постоянное место жительства. Без денег. Без родственников. Почти без друзей. Нагнувшись над чашкой с лапшой, она скорчила гримасу. Как-нибудь разберемся. Все лучше, чем оставаться здесь.
Она выбросила пустую чашку из-под лапши и взяла следующую. Как я выберусь отсюда – это совсем другой вопрос. Эдит, скорее всего, не выносит солнечного света, но я не знаю, как сильно он на нее действует. В безопасности ли я днем, или она все еще там, ждет, когда я выйду из дома? Это возвращает меня к главному приоритету – физической безопасности. На данный момент, не имея доказательств, свидетельствующих об обратном, она должна была считать, что Эдит была активна и при свете дня.
Она смогла догнать меня, пока я бежала изо всех сил, что сейчас, с раненой ногой, делает меня совсем легкой добычей. Мне нужен транспорт, чтобы выбраться отсюда. Если мне повезет, кто-нибудь приедет сюда, чтобы проверить, как я. И Пегги из ветеринарной клиники, и Сара ждут меня в ближайшие дни. На сколько я должна пропасть, чтобы они заволновались?
Это было связано с ее следующими проблемами: еда и возможность получить инфекцию. И уменьшающиеся запасы в кладовой, и ее лодыжка отсчитывали часы до ее смерти. Эдриенн прикончила вторую чашку лапши, встала и попрыгала обратно на кухню, чтобы проверить запасы еды. Там было достаточно, чтобы продержаться полтора дня или даже чуть больше двух, если она сможет себя ограничивать. Вероятно, она сможет продержаться еще пару дней после того, как слабость от голода станет слишком сильной. По крайней мере, вода была доступна в неограниченных количествах, при условии, что Джейн ее не отключит.
