Я надеялась предложить ей Эшберн и попросить, чтобы она продолжала зажигать по свече раз в неделю. Однако твоя мать воспротивилась моему рассказу и не пожелала здесь поселиться. Я не виню ее. Она была молода, и у нее на руках был маленький ребенок, о котором необходимо было заботиться. Рассказы о вампирах и проклятиях, должно быть, стали для нее столь же пугающими, сколь и невероятными.
Ты, четырехлетняя девочка, бродила по дому, пока мы беседовали, и наш разговор был таким разгоряченными, что в течение нескольких минут никто из нас не заметил твоей пропажи. Когда это случилось, мы бросились тебя искать. Я нашла тебя первой. Ты каким-то образом поднялась на чердак, словно притянутая туда неведомой силой, и смотрела на фотографию моей сестры.
В тот момент я почувствовала, что тебе суждено стать моей преемницей.
Сейчас будет часть, за которую я должна просить у тебя прощения. Видишь ли, в то время как моя сестра обладала врожденным даром и древней мощью, я переняла несколько трюков, пока росла рядом с ней, и использовала свои знания, чтобы связать наши души воедино.
Для ритуала мне пришлось сделать порезы на наших ладонях, чтобы соединить нашу кровь. Твоя мать, найдя нас, совершенно объяснимым образом впала в истерику. Она тут же увезла тебя и больше не отвечала ни на одно из моих писем. Мне очень жаль, что я так огорчила ее.
Прошу тебя, знай, что эта связь вовсе не призвана тебе навредить. Я позаботилась о том, чтобы весь риск был исключительно моим. Магия лишь привязала меня к тебе, чтобы, когда я умру, моя душа оставалась в Эшберне до тех пор, пока жива ты. Я сделала это, чтобы быть уверенной, что смогу присматривать за тобой и защищать, если это возможно. Не знаю, сколько силы у меня останется в этом воплощении – вероятно, очень мало, – но я всегда буду рядом, если тебе понадобится моя помощь.
Если ты захочешь увидеть меня, повесь в доме зеркало, и я постараюсь в нем появиться. Просто будь осторожна, чтобы вместо моего лица там не появилось лицо сестры. Ты без труда отличишь нас друг от друга – жизнь под землей изуродовала ее и лишила рассудка.
И наконец, если случится худшее и моя сестра восстанет из мертвых, помни, что огонь – твое спасение. Элеонор прекрасно горит.
С любовью, твоя двоюродная бабушка Эдит, которая хотела бы узнать тебя получше.
Глава 44
Нити
– Ах, чуть не забыла, твоя почта, – Джейн вытащила из сумки небольшую пачку писем и передала их Эдриенн. – Должно быть, тебе невыносимо тащиться к концу подъездной дороги, поэтому я принесла их для тебя.
Бет, у которой одна булочка была во рту, а другая – в руке, заговорила с набитым ртом:
– Попроси почтальона придержать их у себя. До него дорога и то будет короче.
– Я познакомлю вас, когда ты поправишься настолько, чтобы добраться до города, – добавила Сара.
– Это было бы потрясающе, – Эдриенн кивнула на свою ногу, обмотанную бинтами. – Мне должны снять их через пару дней.
– А если не снимут, просто позвони мне, – сказала Джейн. – Мы привезем еду и все, что тебе понадобится.
– Девчонки, вы потрясающие. Спасибо. – Говоря это, Эдриенн взглянула на Мэрион. Девушка не сводила глаз с ее ног. Она не произнесла ни слова с тех пор, как приехала.
– Возьми еще одну булочку, – сказала Эдриенн, подталкивая тарелку к Мэрион. – Варенье просто невероятное. Думаю, что, даже если очень постараешься, ты не сможешь сделать его невкусным.
Мэрион фыркнула и отвела глаза, но Эдриенн увидела улыбку, мелькнувшую на ее лице.
Когда доктора спросили, что стало причиной травм Эдриенн, та ответила, что на нее напала дикая собака. Это была слабая отмазка. Человеческие зубы и клыки животного оставляли очень разные отметины, а скептические взгляды врачей подтвердили, что они не поверили ее рассказу. Эдриенн помогло то, что она была под болеутоляющими и устала настолько, что готова была отдать все, что угодно ради глубокого сна.
Она была почти уверена в том, что Мэрион винила себя в том, что произошло той ночью. Девушка, похоже, ничего не помнила после того, как увидела Элеонор в зеркале заднего вида в ночь аварии. Семья, должно быть, сказала ей, что она провела несколько дней в шоке, а затем Мэрион очнулась в чужом доме с ножом в руке и окровавленной Эдриенн.
К несчастью, у Эдриенн не было никакого способа объяснить невиновность своей подруги, не упоминая призраков, проклятия и множество историй, которые звучали бы как полнейшая чушь. Самое большее, что она могла сделать, – старательно избегать упоминаний о той ночи и сделать так, чтобы Мэрион чувствовала себя желанным гостем в ее доме.
Однако было во всей этой неразберихе и кое-что положительное – она была уверена, что должна благодарить за этот визит именно Мэрион. В последний раз, когда Эдриенн видела Джейн, она была убеждена, что четверо девушек больше не вернутся в Эшберн. Но всего через четыре дня после того, как ее выписали из больницы, они сидели в гостиной на креслах с розовым узором, а рядом с ними стояла корзина, полная свежих продуктов. Она догадывалась, что именно Мэрион хотела навестить ее, но не хотела приходить одна.
Эдриенн и мечтать не могла бы о лучшем дне для гостей. Солнце, теплое и яркое, струилось сквозь свежевымытые окна. Свет преобразил Эшберн. То, что когда-то казалось холодным и состарившимся, теперь выглядело уютным и домашним.
Брат Пегги починил ноутбук в обмен на доступ к дороге, которая была частью пути к ее дому. Чего Эдриенн не ожидала, так это того, что другие горожане оказались тоже готовы на подобный обмен. Несмотря на то, что Эдриенн неоднократно утверждала, что жители могли пользоваться дорогой бесплатно, ей вымыли окна, постригли газон и почистили камин. По мере того как новости о приветливости Эдриенн распространялись, все больше гостей появлялось каждый день со своими предложениями.
Интерес к старому дому был настолько сильным, что Бет попросила разрешения открыть свое дело. Она планировала водить людей по дому и делиться с ними его историей, слухами и рассказами о привидениях, предложив Эдриенн разделить с ней прибыль.
– О! – Бет хлопнула в ладоши. – Чуть не забыла – мне говорили, что прошлой ночью на чердаке Эшберна появился свет. Что это значит? Призраки доставляют тебе проблемы? – Эдриенн рассмеялась. Она репетировала свою отмазку с десяток раз.
– Пятничные огни, кажется, очень популярны в Ипсоне. Поскольку Эдит зажигала их целых восемьдесят лет, я подумала, что могла бы продолжить традицию и немного подогреть интерес детей к историям о привидениях.
Первым, что Эдриенн сделала после выписки из больницы и возвращения в Эшберн, был визит на чердак. Пепел Элеонор, разбросанный по деревянным доскам, лежал там, где она его оставила, поэтому она смела его в ведро.
В письме Эдит не было ничего конкретного, но казалось разумным предположить, что она победила свою сестру – как в детстве, так и в юности – поборов ее огнем. Но из-за того, что Элеонор забрала оставшиеся годы всей своей семьи, простого обращения ее в пепел было недостаточно, чтобы ее уничтожить. Несколько лет она медленно восстанавливалась, пока не стала достаточно сильна, чтобы выкопать себе путь из могилы.
