Вот только она не сияет от chazoure. Она живая.
Я рассекаю ножом воздух между нами, не давая ей приблизиться. Ведь мне прекрасно известно, что уж из ее ран точно польется кровь.
– Не мешай, Жюли.
– Что происходит? – требовательно спрашивает она, пока ее широко раскрытые глаза скользят по пространству вокруг нас. – Что это за голоса? С кем ты дерешься?
Она знает – я рассказывала об этом своим тюремщикам в катакомбах, – но все еще не верит.
– С мертвыми душами.
Она сглатывает и обводит взглядом утес, стараясь держаться подальше от края. Жюли не обладает благодатью и не видит chazoure душ, но слышит их яростные крики и замечает, что внизу тридцать четыре женщины сражаются с невидимыми противниками.
Пока она приходит в себя, я бросаю взгляд ей за спину. В четырех с половиной метрах от нас два валуна сияют от слабого, пугающего свечения. Так вот где прятался вход на потайную лестницу? И в любой момент еще больше мертвецов появится оттуда, чтобы присоединиться к тем, кто взбирается по скалам. Нужно убрать с дороги своих бывших похитителей. Нужно добраться до мамы.
Я поворачиваюсь в другую сторону, почувствовав приближение Бастьена. Под светом звезд его резкие черты лица кажутся суровыми и грубыми, как песня сирены. Волна тепла окутывает мое тело, пока я смотрю на него сверху вниз.
– Тебе не следовало приходить сюда.
Неужели он хочет приблизить свою смерть?
– Тебе не следовало сбегать. – Он оглядывается вокруг. – В катакомбах ты была в большей безопасности.
Бастьен что, издевается? Он лишил меня света. Лишил костей благодати. С таким же успехом он мог вырезать у меня какой-нибудь жизненно важный орган.
– Так вот почему ты пришел сюда? Чтобы защитить меня? – Я бросаю еще один взгляд на валуны. Если мне удастся добраться до лестницы, не встретят ли меня там еще больше Скованных, чем здесь? – Ты собираешься защищать меня или убить?
– Отличный вопрос. – Жюли на мгновение отрывает взгляд от берега, откуда доносится нарастающий рев мертвых.
Бастьен стискивает челюсти.
– А разве ты не убила бы меня, будь такая возможность?
– С радостью, – огрызаюсь я, но вся моя бравада тонет в правде, пылающей между нами.
Сердце колотится в груди. Он знает, что я могла лишить его жизни этой ночью, но не стала. А он пощадил меня и вытащил из пропасти. Но как это меняет наши судьбы?
– Я готовилась к этому всю свою жизнь. И не нуждаюсь в твоей защите, – добавляю я.
Вот только его мои слова не убеждают.
– Почему крики стали громче? Сухопутный мост же исчез.
Все в груди сжимается. И я резко оборачиваюсь. Вода прилила настолько, что на мосту уже никто больше не стоит. Мама выбралась на мелководье у самого берега и сражается с двумя Скованными. Может, я смогу бросить ей флейту. Может, еще не слишком поздно. Если она не сможет призвать Врата сегодня ночью, нам придется ждать целый месяц до следующего новолуния.
Из-за края обрыва появляется сияющая женская рука. И она совсем рядом от Бастьена. С ее запястья, пылающего chazoure, свисают цепи.
– Уходи! – кричу я ему.
И в то же мгновение Жюли бросается ко мне. Я поворачиваюсь, чтобы увернуться от нее. Но она успевает выхватить из-за пояса костяную флейту.
– Отдай ее! – выдыхаю я.
Скованная душа женщины подтягивается на руках. В ее волосах сверкают украшения из драгоценных камней. Но мне сейчас не до нее.
– Пожалуйста, Жюли, ты не знаешь, как она важна.
– Она заманила Бастьена в ловушку и теперь вызывает мертвых. Это зло, и его необходимо уничтожить.
Жюли замахивается, чтобы выбросить флейту с утеса.
– Стой! Она необходима моей маме, – спешно объясняю я. – Если на флейте сыграть определенную мелодию, она откроет Врата в Загробные миры – в загробную жизнь, рай, ад, – называй как хочешь.
– Это и есть ключ? – интересуется Марсель, подбегая к нам. – Тогда она сможет помочь разорвать связь душ.
Сейчас меня беспокоит совершенно не это.
– Если мертвые не смогут пересечь мост душ, то не покинут этот мир.
– Я никогда не покину этот мир. – Скованная женщина шагает к нам, развязывая бархатную ленту на шее. – Мои богатства принадлежат мне.
Лицо Жюли бледнеет. Она смотрит на Бастьена.
– Ты это слышал? – хрипло спрашивает она.
Он кивает с серьезным видом.
– Не выбрасывай флейту.
Женщина не обращает внимания на их разговор. А медленно натягивает ленту между руками.
– Хорошо, – говорит Жюли, пряча флейту в карман. – А теперь давай заберем то, ради чего действительно сюда пришли. – Она вертит в руках нож. – Ну же, Бастьен.
На его лице вновь появляется решительность, но я вижу, как дрожит его рука, сжимающая нож. Они с Жюли шагают ко мне. Но не знают, что между нами стоит Скованная душа женщины.
Я отступаю назад, чтобы оставить побольше места для схватки. Но мне по силам справиться с четырьмя противниками. Правда, Марсель отступает назад.
– У Аилессы мой нож, – напоминает он.
Жюли с тревогой косится на него.
– Держись поблизости, слышишь? Мы не знаем, что…
Но он торопливо уходит прочь.
– Марсель, подожди!
Осталось трое. Еще лучше.
Жюли стискивает зубы и смотрит на меня. И нападает первой. Но это меня не удивляет. Ее нож рассекает воздух передо мной, вот только я успеваю подпрыгнуть и перекувыркнуться у нее над головой. А затем, прежде чем ей удается среагировать, приземляюсь на носки и ударяю ее по руке. Она шипит и поворачивается ко мне лицом. После чего еще трижды пытается ударить меня в те места, где раны не причинят сильной боли. Но я с легкостью блокирую ее удары. Она сражается в том же стиле, что и Бастьен на Кастельпонте.
Он замер неподалеку, хмуро сдвинув брови. Он колеблется или просто поджидает удачного момента, чтобы вмешаться в наше сражение?
Еще две сияющих chazoure души появляются над утесом, как два восходящих солнца. И их тела так же обмотаны цепями. Они не мешкают, как женщина с драгоценностями, а, вскочив на ноги, тут же бросаются ко мне. Но Жюли преграждает им путь.
– Берегись!
Но она не слушает меня. И один из Скованных – мужчина – хватает ее за талию и отталкивает в сторону. С криком она пролетает чуть больше метра, после чего падает на землю. А Скованный тут же бросается на меня. Я готовлюсь нанести удар, но кто-то стискивает мое горло, не давая вздохнуть. Это Скованная душа женщины стянула мою шею бархатной лентой. Я задыхаюсь, но пытаюсь вырваться из ее хватки, но Скованный бьет меня в живот. Мои глаза тут же закрываются от шока и нахлынувшей боли. А ведь я чувствую, как третий Скованный кружит вокруг, словно стервятник.
