Книга Несбывшаяся Россия, страница 75. Автор книги Андрей Буровский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Несбывшаяся Россия»

Cтраница 75

Возле мечети полагается строить минарет: высокую башню, с которой пять раз в сутки кричит и поет муэдзин — своего рода дьякон мусульманского мира. Муэдзин должен иметь красивый и сильный голос. При звуках этого голоса правоверные должны бросать все свои дела и спешить в мечеть. Если явно не успевают — надо молиться на месте, обращая головы в сторону Мекки. Подложил специальный молитвенный коврик — и молись.

Покорность Аллаху выражается и в том, что мусульманин не должен изображать живые существа — только Аллах может быть творцом. Великолепная резьба по камню в мусульманском мире не содержит ни малейших изображений живых существ.

Христианин твердо знает, что от его личных поступков прямо зависит, попадет ли он в рай или в ад после смерти. От мусульманина тоже зависит… Но слабее. Есть даже версия, что все мусульмане попадут в рай — как бы они себя ни вели. Ну, просто не могут они не быть избраны Аллахом!

Особенно хорошая судьба у тех, кто погиб в войнах за веру, в газавате. Этим можно будет пить вино — а мусульманам на земле запрещено. Умерших за веру с особенным старанием будут ублажать гурии — особые пылкие красотки.

Вот тем, кто изменил исламу, не хотел идти в газават или трусил в боях с неверными, будет плохо. В раю они будут прикованы к пальмам. Захотят напиться — а вода уйдет под землю. Протянут руки к гуриям — а гурии ускользнут. Другие будут пить вино и воду, трескать свинину и трахать гурий на твоих глазах, но не ты. Рай совмещается с адом. И, говоря между нами, представления и о том и о другом довольно убогие…

Мусульманин покорен властям. Ведь если бы не воля Аллаха, их бы не было. Покорен обстоятельствам жизни и мало склонен их изменять. Мусульманин скорее маниакально терпелив. Ведь от его действий мало что зависит на земле. Если что — надо молиться и терпеть.

Есть и хорошие качества: мусульманин трудолюбив, упорен, честен. Он стоек в несчастье, довольно легко принимает болезни и смерть. Ведь от него ничего не зависит! «Не спрашивают мяч согласия с броском…»

ПОСЛЕДСТВИЯ

Мусульмане завоевали Византийскую империю… Потому что империя уже рушилась, ее население было пассивно. Мало кто в Сирии и даже в Малой Азии хотел воевать за безмерно далекого от подданных императора в Константинополе и его чиновников. К тому же мусульмане всякий раз выставляли во много раз более многочисленные армии, чем христиане. Мусульмане неприхотливы. Они легче отдают многое, довольствуются малым. Тем более — во славу Аллаха, для торжества истинной веры.

В 1453 году при взятии Константинополя город защищали 8 тысяч византийских солдат. Еще 200 генуэзцев пришли к ним на помощь. А этим 8200 воинов противостояла армия в 150 тысяч человек. Удивляться ли, что султан Махмуд II взял город? Скорее надо удивляться, что он провозился две недели… И что под стенами Константинополя турки потеряли больше 30 тысяч человек.

Армии такой численности мир ислама собирал сравнительно легко и бросал на христиан. Вот последствия совсем не обязательно соответствовали такому перепаду в численности армий… И потери такие же колоссальные.

При том, что ведь персы и турки — вовсе не голые раскрашенные дикари. Это люди, ведущие правильное земледельческое хозяйство, знающие железо. Они уверенно пользуются стальными мечами и пиками, а их офицеры даже умеют читать.

Но во всех русско-турецких, русско-персидских войнах многие события кажутся просто фантастикой.

В качестве примера — действия генерал-аншефа русской армии Петра Александровича Румянцева. В июле 1770 года, в ходе очередной Русско-турецкой войны под румынским городишком Ларга встретился корпус Румянцева и армия крымского хана Каплан-Гирея. 38 тысяч русских солдат при 115 орудиях, а против них — 68 тысяч конных татар и 15 тысяч турецких пехотинцев, 33 артиллерийских ствола.

Двукратный перевес в силах! По всем законам божеским и человеческим надо немедленно отступать. А если и не отступать, то уж наверняка стоять в глухой обороне. Генерал-аншеф П. А. Румянцев принимает другое решение: оставив небольшой заслон против фланга противника, на раннем рассвете 18 июля 1770 года Румянцев сосредоточивает все силы на левом фланге и на рассвете начинает наступление. Нападение на врага, вдвое превышающего по численности! Что это? Самоубийство?

Оказывается, нет — вовсе не корпус Румянцева рассеивается по степи. Татары в панике бегут, вернее, скачут прочь. Турецким пехотинцам приходится тяжелее, у них нет лошадей. Турки теряют более 1000 убитыми, потеряна вся артиллерия, противник в панике бежит.

Всего через две недели, 1 августа 1770 года, армии сходятся под Кагулом.

Тот же самый корпус Румянцева, те же 38 тысяч человек — ведь под Ларгой потери составили несколько десятков человек, и то в основном ранеными.

Теперь против него стоят турки — великий визирь Халил-паша возглавляет армию в 150 тысяч человек, при то ли 130, то ли 180 орудиях. В тылу русской армии маячит уже один раз разбитая, но неистребленная татарская конница, до 80 тысяч человек.

Тут уже не двукратный, тут семикратный перевес в численности, плюс перевес в артиллерии. Что тут делать? Сдаваться! Что еще можно делать при таких обстоятельствах?! Сдаваться или бежать назад, в Россию.

Но граф Румянцев-Задунайский опять атакует. 11 тысяч человек Петр Александрович оставляет для прикрытия. Вдруг татары нападут, помешают ему обижать турок? Во избежание таких неприятностей он и оставляет эти 11 тысяч человек. Полагает, видимо, что 11 тысяч русских солдат наверняка справятся с 80 тысячами всадников.

Остальными силами — 27 тысяч человек, 118 пушек — П. А. Румянцев атакует противника. Пятью колоннами атакует одновременно с фронта, с фланга и с тыла. Двадцать семь тысяч атакуют сто пятьдесят, стоящих в собственном лагере. Без перевеса в артиллерии.

Но бегут как раз сто пятьдесят тысяч! Это невероятно, так не бывает — но это факт. Русская армия развивает успех, она продолжает наступление. Только 3 августа бегущих без памяти турок настигли у Картала, при переправе через Дунай. Бегущих рассеяли еще раз, частично перебили, частью прогнали в степь; у турок отбили 30 орудий и обоз.

Под Кагулом турки панически бежали, оставив на поле боя то ли всю артиллерию, то ли уведя с собой еще 50 орудий… Точно это неизвестно, потому и приходится так неопределенно оценивать, сколько же всего орудий было: то ли 130, то ли все 180.

Потери турок — более 20 тысяч человек. Русских — 1,5 тысячи.

Так не бывает. Соотношение потерь у наступающей и обороняющейся армий — всегда в пользу обороняющихся. По-другому никак не может быть. Но вот факты: 20 тысяч — и полторы тысячи.

Но самое фантастическое, неправдоподобное явление — это, конечно же, известный с детства Измаил. Неправдоподобно даже не то, что взяли одну из самых сильных в мире крепостей, окруженную рвом шириной в 12 и глубиной в 6—10 метров, валом высотой 6–8 метров с земляными и каменными бастионами. То есть подвиг налицо, но, в конце концов, и не такие крепости брали.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация