Драконий двор разработал восемь вариантов плана кампании. Ключевой фактор неопределенности состоял не в том, что сделает Сайгон, а в том, как отреагирует Вашингтон. Ханой понимал, что ни Китай, ни СССР не ударят палец о палец, чтобы сдержать вмешательство США; все зависело от того, как новая республиканская администрация оценит настроения американского народа. Киссинджер остался госсекретарем и сохранил свое прежнее влияние: он наставлял не слишком глубокомысленного нового главнокомандующего по вопросам внешней политики, отдавал распоряжения о прослушивании телефонных линий якобы болтливых сотрудников госаппарата и их контактов в СМИ и доминировал на совещаниях, заставляя присутствующих выслушивать свои пространные, высокомерные монологи. Какие шаги госсекретарь — в свете своего великого видения истории — убедит президента Джеральда Форда предпринять на этот раз? Хорошей новостью, с точки зрения Ханоя, было то, что после войны Судного дня в октябре 1973 г. и спровоцированного ею нефтяного кризиса все внимание Киссинджера было сосредоточено на Ближнем Востоке; Вьетнам отошел на задний план.
С 13 декабря 1974 г. по 6 января 1975 г. две дивизии ВНА провели пробную операцию по захвату провинции Фыоклонг в 150 км к северо-востоку от Сайгона. Ханой пристально следил за реакцией США на такое открытое и неспровоцированное расширение своей территории. Вашингтон пригрозил направить на помощь ЮВ авианосную группу Enterprise, но так и не исполнил своей угрозы и намеренно отвел глаза, когда красные кхмеры сжали кольцо окружения вокруг столицы Камбоджи Пномпеня. 21 января на пресс-конференции президент Форд заявил, что не может представить себе обстоятельств, при которых США будут вынуждены вновь отправить свои вооруженные силы в Индокитай. Две недели спустя конгресс отклонил новые просьбы о помощи. Премьер-министр Северного Вьетнама Фам Ван Донг на заседании Политбюро уверял своих соратников, что «американцы не вернутся, даже если заманивать их конфетами». Но, разумеется, никто не мог быть в этом уверен наверняка. Когда генерал-майор Ан и его штабные офицеры наблюдали за тем, как обливающиеся потом носильщики тащат боеприпасы на артиллерийские позиции на высотах вдоль шоссе № 14, они со всей остротой осознавали, что B-52 на Гуаме только лишь ждут приказа своего главнокомандующего. Зяп по-прежнему считал, что достижение окончательной победы потребует завершающей крупномасштабной кампании в следующем году.
Стратегический план кампании 1975 г. был самым впечатляющим с точки зрения военного искусства из всех, что были разработаны коммунистами в этой войне. Главной целью первого этапа был город Буонметхуот, столица Центрального нагорья со стотысячным населением. Окруженный кофейными плантациями, обеспечивавшими хорошее прикрытие, город занимал стратегическое положение на шоссе № 14 север-юг между Контумом и Сайгоном в 50 км от камбоджийской границы. Генерал-полковник Чан Ван Ча, тщеславный и амбициозный военачальник ЦУЮВ, нес на себе многолетнюю «стигму» за свою роль в тактических провалах Тетского наступления 1968 г. и теперь жаждал реванша. Впоследствии Ча утверждал, что именно он предложил нанести первый удар на Центральном нагорье
, хотя генерал-лейтенант Хоанг Минь Тхао настаивал на таком же плане и был назначен командующим местным фронтом.
Вместо того чтобы бросать войска в прямое наступление на Буонметхуот, первым делом коммунисты изолировали город. Предприняв серию скоординированных атак, начавшихся рано утром 4 марта, они перерезали дороги в 150 км к северу от него в районе Плейку. Общее командование кампанией на Центральном нагорье осуществлял начальник штаба ВНА генерал Ван Тьен Зунг. Успеху этой операции придавалось большое значение: если четыре дивизии ВНА сумеют разгромить относительно слабые силы южан в этом округе, это даст возможность рассечь Южный Вьетнам на две части и отрезать Сайгон от крупных сил ВСРВ на севере.
Южане получили достаточное количество разведданных об угрозе для Буонметхуота, в том числе от пленных солдат ВНА. Но, как обычно, обилие «шума» — как сотрудники разведки называют противоречивые индикаторы — скрыло важный «сигнал», настоящую цель Ханоя. Наступающие части ВНА вели обманные радиоигры вокруг Плейку. 8 марта они перерезали шоссе № 14 к северу от Буонметхуота, затем шоссе № 21 в сторону побережья. Чтобы окончательно ввести несчастного Тхиеу в заблуждение, коммунисты нанесли одновременные удары к северу и востоку от Сайгона, в дельте Меконга и в провинциях Тхыатхиен и Куангчи, где были развернуты формирования генерала Ана.
8 марта в 05:45 артиллерия Ана подвергла близлежащие базы ВСРВ шквальному огню, вслед за чем началась атака пехоты. В раннем утреннем тумане ряды угрюмых пехотинцев 324-й дивизии ВНА двинулись на позиции противника. Первые атаки не увенчались победой. Оперативное командование всегда было слабым местом коммунистов: одни наступающие подразделения сбились с пути, другие понесли тяжелые потери под огнем южновьетнамской артиллерии и минометов. На следующий день, 9 марта, южане предприняли успешные контратаки. Бои за ключевую стратегическую высоту 224 продолжались целую неделю. Ни одна из сторон не отступала; артиллерия ВСРВ расстреливала по 4600 снарядов в день. Генерал Ан с непривычной откровенностью писал о своих людях: «На этом этапе боевые качества корпуса были низкими». За восемь дней ожесточенных сражений северяне так и не смогли добиться прорыва на северном фронте, что заслуживает особого внимания ввиду широко распространенного убеждения в том, что армия Южного Вьетнама дрогнула с первых же дней Весеннего наступления.
Между тем, несмотря на упорное сопротивление ВСРВ на севере, на Центральном нагорье разворачивалась драма — поначалу в полном соответствии со сценарием Драконьего двора, а затем превзойдя самые дерзкие прогнозы. 9 марта пехота ВНА при поддержке всего двух 105-мм орудий с полусотней снарядов, застигнув южан врасплох, захватила населенный пункт Дыклап в 80 км к юго-западу от Буонметхуота
[1408]. Три батальона ВСРВ обратились в бегство; северяне захватили 14 орудий и 22 единицы бронетехники, после чего двинулись на север к Буонметхуоту — к тому времени саперные подразделения и небольшие отряды пехоты уже просочились в город. Эти передовые отряды атаковали аэродромы и штаб-квартиру ВСРВ, когда рано утром 10 марта началось общее наступление, в котором участвовали 12 полков, усиленных 64 танками и бэтээрами. Пехотинец Бао Нинь удивленно, с благоговением смотрел на невиданную ранее концентрацию сил: «Прежде мы воевали в основном, как партизаны, на уровне рот»
[1409]. Боевой дух был невероятно высок, поскольку никто не сомневался в том, что рано или поздно они победят: «Мы знали, что без американцев южане вдвое слабее».
Командующим II корпусом ВСРВ на Центральном нагорье был генерал Фам Ван Фу, 47-летний ветеран Дьенбьенфу, которому явно недоставало военных талантов, чтобы сорвать сложно организованное, стремительное наступление коммунистов. Фу убедил себя в том, что главной целью противника был Плейку, и сосредоточил там основные силы. Плотный зенитный огонь не позволял южновьетнамской авиации нанести удары по сконцентрированным силам северян, и через 23 часа после начала штурма Буонметхуота генерал Зунг сообщил в Ханой о взятии штаба 23-й дивизии ВСРВ вместе с огромными запасами боеприпасов ценой относительно небольших потерь. Только защитники хорошо укрепленной базы 53-го полка на аэродроме в 5 км к востоку от города продолжали держать оборону. Ободренные первоначальными успехами, 14 марта северяне отважились предпринять ночную атаку с участием танков, которая превратилась в фарс. Один танк сломал свое орудие, врезавшись в дерево; другой — свалился в канаву
[1410]. Пехота ВНА отступила с тяжелыми потерями: командир базы подполковник Нгуен Во Ан показал себя мужественным и грамотным офицером, чья героическая стойкость во главе 500 защитников заслуживает того, чтобы о ней помнили.
