— Связь становится глубже, но она все еще довольно шаткая. Лечил ли Альберт фон Бунсдорф больных шизофренией?
— Мы пока не знаем. Но собираемся разобраться.
— Основываясь на рассказах Раса, я думал, что этот Альберт фон Бунсдорф — довольно ясный случай, с его статуями козла…Полагал, что мотивом была ересь. Но у Марии Копонен и Леа Блумквист, похоже, не было никаких необычных интересов или убеждений. Не говоря уже о нашей полицейской из Савонлинны, Санне Поркке, которая просто оказалась не в том месте и не в то время. Даже исходя из внешности, Поркка не вписывается в картину. — Юсуф порылся в кармане папки и достал еще несколько фотографий, на этот раз обугленной фигуры, привязанной к дереву. — А что с ним?
— Мистер Икс.
— Согласно отчету Сарвилинны, мужчина, около сорока.
— Которого еще никто не хватился.
— День — это не так уж много времени. Особенно если человек, о котором идет речь, живет один.
— Сомневаюсь, что мистер Икс оказался не в том месте и не в то время. Место убийства находится так далеко, что для того, чтобы оказаться там случайно, нужно быть самым невезучим сборщиком ягод в мире.
— И самым тупым. Земляника в это время года встречается очень и очень редко.
— Именно.
— Должно быть, он все это время сидел в машине Карлстедта, — предположил Юсуф.
— Или в багажнике Роджера Копонена, — парировала Джессика, и эта мысль, кажется, встревожила Юсуфа.
— Вероятная причина смерти мистера Икс, — продолжила Джессика, просматривая отчет Сарвилинны, — остановка сердца, в этих случаях часто вызванная большим всплеском адреналина. Кроме того, дым в легких. Так что он был еще жив, когда его привезли туда, и сожжен заживо. По-видимому, зубы были удалены после сожжения.
— Может быть, все это стало для него неожиданностью. Может быть, он все это время сидел в «Кайене» с Карлстедтом и Лехтиненом и думал, что они вместе уничтожат Копонена. Но потом дирижер решил, что музыканты должны поменяться местами. Кто знает, может быть, это стало неожиданностью и для Копонена.
Джессика вытянула шею.
— Это не такая уж надуманная идея. Может быть, Копонена заставили смотреть, как Поркку и мистера Икс привязывают к деревьям и сжигают. Может быть, его убедили присоединиться к игре, заверив, что и его ждет та же участь, если он не подыграет.
— Они превратили Копонена в марионетку, которая делает то, что ей говорят. Это объясняет, почему он не знал, что нужно избегать камер видеонаблюдения на станции метро. Возможно, он напуган, и мысль о том, что полиция может отследить местоположение его телефона, просто не приходит ему в голову.
— Но руки спокойные, лицо как у Моны Лизы. — Джессика открыла видео из туннеля метро с помощью нескольких щелчков мыши.
— Ты права, Джесси. Этот мудак выглядит огурчиком, хотя его жена только что умерла. И даже несмотря на то что он предположительно был свидетелем двойного убийства в Юве.
— С другой стороны, именно так может вести себя человек в состоянии шока, — раздраженно проворчала Джессика, затем откинулась назад и вытянула руки над головой. Ее футболка задралась до пупка, и боковым зрением Джессика отметила, что Юсуф украдкой бросил взгляд на ее голый живот.
— Ты возвращаешься в Пасилу? — спросила она через минуту.
Юсуф зевнул.
— Я не знаю, надо ли?
— Надо. Поговори с Расом, это он слушает звонки. Я хочу получить более четкое представление о Торстене Карлстедте и Кае Лехтинене. — Джессика отодвинула стул от стола. Юсуф медленно поднялся на ноги. Он смотрел на вещи, разбросанные на диване.
— Эй. Моя карточка.
Джессика судорожно сглотнула.
— Что? — Она знала, о чем говорит Юсуф, но ее бумажника, в котором лежала карточка, в студии не было. Он лежал на кухонном столе в ее квартире по соседству.
Черт возьми!
— Я забыл попросить ее вернуть.
— Ага… Извини, Юсуф… — промямлила Джессика, чувствуя, что ложь, которую она придумала на лету, уже звучит неубедительно.
Юсуф хихикнул.
— Она у тебя, не так ли?
— Я оставила ее в участке. Извини, она, наверное, у тебя на столе.
— Вот, блин… Значит, мне нужно заправиться и… Я тут подумал, не перекусить ли мне.
Джессика вытянула губы в тонкую линию. Если бы ей удалось заставить Юсуфа выйти хоть на минутку, она могла бы подскочить и взять карточку, а потом позвонить ему и заявить, что нашла ее в кармане пальто.
— Если ты никуда не собираешься, то можешь одолжить мне свою…
Холодная волна снова окатила Джессику.
— Нет.
— Что?
— Это звучит безумно, но… моя карточка не работает. Я не знаю, что с ней не так.
— Она не работает?
— Я заказала новую.
— У тебя есть наличные?
— Нет, мне очень жаль.
Юсуф нахмурился, потом пожал плечами и снял пальто со спинки стула. Джессика не была уверена, что ее выдумка звучала правдоподобно, но она не могла придумать ни одной причины, по которой Юсуф мог бы подумать, что она лжет. Никто и за миллион лет не догадается, что по ту сторону стены есть еще одна ее квартира. Юсуф медленно пошел к двери и натянул ботинки.
— Лежало ли в нем что-то такое, чего раньше не было? — наконец спросил он.
— В чем?
— В твоем бумажнике, — сказал Юсуф. Вопрос был логичен, обоснован и мог означать неприятности. Она сделала глубокий вдох и встала.
— Я бы сказала что-нибудь, если бы там было хоть что-то, чего там не должно быть, черт возьми.
— Ты хорошо смотрела?
— Да, — отрезала Джессика, и ее тон сделал то, чего ей не приходилось делать уже долгое время, особенно с Юсуфом: напомнил ему о субординации.
— Хорошо. Скоро поговорим. — Юсуф открыл дверь и исчез на лестничной клетке.
72
Юсуф захлопнул дверцу машины и посмотрел на темно-серый фургон «Тойота» на противоположной стороне улицы — засаду парней из службы безопасности. Фургон был оснащен записывающими устройствами и восемью сверхточными камерами, которые обеспечивали 360-градусный обзор внешнего мира через небольшой экран. В машине сидели двое мужчин. Во время круглосуточного наблюдения один смотрел на экран, а другой отдыхал. Фургон для слежки был снабжен большими запасами воды и консервов, переносным туалетом и резервным источником питания, что делало возможным непрерывное наблюдение в течение нескольких дней. Сидеть там было не очень здорово: Юсуф знал, что первоначальный всплеск романтизированного саспенса, вдохновленного такими фильмами, как «Чайнатаун», быстро превращался в жуткую клаустрофобию.
