— Сколько еще людей должно умереть?
Эрн смотрел на троицу, сидящую вокруг стола, и чувствовал себя совершенно опустошенным. Может быть, звонок от доктора действительно сделал все бессмысленным? Он закрыл глаза и внезапно понял, что самое худшее — это не осознание собственной смерти, а знание того, когда она придет. Что вы можете попытаться забыть о своей смерти до того дня, когда вам будет дана мучительно точная временная шкала оставшейся вам жизни. Крайний срок. В конце концов, покинуть этот мир можно даже внезапно, будучи здоровым человеком. Сердечный приступ на лыжне или во время сна. Автомобильная авария при прослушивании хорошей музыки.
— Давай поговорим об этом через минуту, когда приедут Джессика и Юсуф, — попросил Эрн, и остальные одобрительно хмыкнули. Ясно, что волчья стая почуяла его слабость. Еще совсем недавно было бы неслыханно пренебрегать прямыми приказами.
— Расмус, — наконец произнес Эрн, проглатывая неприятный привкус во рту.
В этот момент дверь открылась и вошла Джессика, а за ней Юсуф. Эрн бросил многозначительный взгляд на главного следователя, но решил приберечь подготовленную им тираду для более подходящего момента. И сказал лишь:
— Сядь. Слово берет Рас.
Расмус крепче прижал очки к носу и нерешительно потеребил воротник серого свитера. За этот день Расмус откуда-то зачерпнул щедрую порцию уверенности в себе, но по-прежнему оглядывался по сторонам, словно собака, ожидающая наказания.
— Дело в том, что можно найти связь между смертью швеи, хотя это и не было ритуальным убийством, и книгой. — Расмус залез под толстую стопку бумаг и вытащил книгу в мягкой обложке, страницы которой были украшены плюмажем из десятков разноцветных открыток. Затем он громко сглотнул и начал читать вслух:
Но зловещая тень вернулась туда, откуда появилась мгновение назад. Так плавно и быстро, что Эстер уже не была уверена, видела ли она его. Эстер знала, что она одна, потому что заперла дверь после ухода последнего посетителя. Она никогда раньше не испытывала страха в своей лавке, никогда не позволяла воображению скакать галопом, управлять своими мыслями.
Что-то изменилось. Возможно, это было из-за того, что она видела раньше в тот день. Только теперь она поняла, что это не являлось совпадением. И тут Эстер почувствовала, как ее окатила холодная волна. Еще не успев полностью осмыслить то, что только что осознала, она выглянула за стеклянные двери и увидела что-то, чего там не было. На мгновение его контуры совпали с контурами ее отражения. Но затем фигура двинулась, трансформируясь в отдельную сущность.
— В следующей главе полиция находит Эстер мертвой в ее магазине. Она была убита ударом по голове, — подытожил Расмус, закрыв книгу.
— Почему это не всплыло раньше? Эта портниха…
Расмус рассмеялся так резко, что Юсуф не успел закончить фразу.
— Эстер — не портниха. И других сходств между этими примерами тоже нет. Только способ убийства. Удар по голове. Который, кажется, самый распространенный способ убийства в мире.
— Но в книге сказано, что она что-то видела. Что-то, смысл чего она поняла прямо перед тем, как кто-то убил ее.
Голос Джессики вывел Эрна из состояния глубокой сосредоточенности:
— Да, это мотив убийства в книге Копонена, но он не имеет никакого сходства с тем, что произошло сегодня. В книге Эстер видит, как священник, возглавляющий инквизицию, целует женщину, подозреваемую в том, что она ведьма.
— И священник убивает ее?
— Да. Священник не может допустить, чтобы его отношения с подозреваемой ведьмой открылись, поэтому он прокрадывается в пекарню Эстер и убивает ее.
— Значит, Ирму Хелле убила женщина-священник, у которой был тайный роман с Кантором?
Острота Микаэля вызвала несколько улыбок.
— Вполне вероятно, что это убийство было совершено по одной причине: потому что в книге была убита булочница Эстер, — сказал Расмус и провел языком по губам, как будто что-то искал.
— Одно тело все еще не найдено, — внезапно произнес Эрн.
— Это так, — согласился Расмус. — Никто еще не был заколот кинжалом.
Эрн лениво кивнул, положив локти на стол, и опустил голову на руки.
— Итак, мы можем предположить, что в данный момент где-то в Финляндии — предположительно в Хельсинки или в столичном регионе — лежит человек с кинжалом в груди. Мы просто еще не обнаружили его.
— Кто сказал, что преступление уже произошло? — возразил Расмус, опустив взгляд на стол и что-то записывая в блокнот.
— Ты слышал, что сказал Рас, Эрн, — подключился Микаэль, вытаскивая новенькую пачку жвачки. — Приведение этих двух придурков в участок может помочь нам спасти жизнь какому-нибудь бедолаге.
Эрн спокойно ответил:
— Как вы собирались вытянуть из них информацию о следующей жертве? Выбить?
— Если это означает, что невинный человек не умрет, то да.
— Ха! Давай на минутку остановимся на этом. — Эрн тыкнул пальцем в Микаэля. — Невинный человек. Уверены ли мы, что жертвы действительно невиновны?
Нина нахмурилась.
— И не ведьмы ли они?
— Мария Копонен заказала смертную казнь не только себе, но и еще нескольким людям. Это звучит довольно странно для меня.
— Согласен, это действительно чертовски странно, — подтвердил Юсуф, проводя пальцем по своей линии жизни. — Но я все-таки начну с предположения, что Мария Копонен следовала чьим-то указаниям и не имела ни малейшего представления, для чего были заказаны у Ирмы Хелле черные платья.
— Инструкции ее мужа, разумеется, — вставил Микаэль.
— Может быть, — согласился Эрн и встал. — Я думаю, вам, ребята, нужно еще раз поговорить с Лорой Хелминен. Тыкать, подглядывать, понимать, утешать, давить… заставить ее открыться. Потому что если Хелминен что-то скрывает, если у нее есть связь с другими жертвами, мы должны это выяснить, черт возьми.
Джессика постукивала кончиками пальцев по подбородку.
— Если то, что связывает жертв охотников на ведьм, каким-то образом незаконно… тогда у Лоры Хелминен может быть причина лгать.
— Именно.
— Мы с Юсуфом разберемся.
— Будь осторожна, Джессика. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Проследи, чтобы она снова не закатила истерику, — попросил Эрн.
— Что с Карлстедтом и Лехтиненом? — спросил Микаэль.
Эрн повернулся и сердито посмотрел на своего подчиненного. Жуя жвачку, парень походил на большую безобидную корову. Возможно, Микаэль и прав. Они должны начать рисковать прямо сейчас. С таким же успехом он мог бы отказаться от борьбы за господство.
— Ладно. Убедитесь, что их заберут из дома в одно и то же время.
