Старуха уже не было такой хрупкой и сонной.
— У тебя тоже есть это.
— О чем вы говорите?
— Твой мозг. Он уникален. Вот почему ты такая, какая есть.
— А теперь я ухожу. Юсуф! — хрипло крикнула Джессика, но снизу не донеслось никакого ответа.
— Юсуф! — снова крикнула она, на этот раз громче, и сделала шаг к миссис Адлеркройц. Потом откуда-то донеслись шаги. Но они были не с лестницы, а откуда-то поближе. Скрипнула дверь.
— Тереза была больна, — начала миссис Адлеркройц, когда Джессика сжала в руке пистолет.
— Юсуф!
— И даже несмотря на это, она все еще была моей любимой ученицей. — Старуха издала тихий смешок.
— О чем, черт возьми, вы говорите? — голос Джессики задрожал. Она целилась из пистолета в миссис Адлеркройц и в дверь позади нее. Моя любимая ученица. Фотографии из коридора и лестничной клетки врезались в сознание Джессики. Ее хватка на пистолете ужесточилась.
— Уйди!
В тот же миг в дверях появились две фигуры. Джессика различила изогнутые рога в темном коридоре, и с ее губ сорвался вопль. Пистолет стал шатким продолжением ее руки, когда она попятилась к окну.
— Юсуф!
— Юсуф не придет, — отрезала миссис Адлеркройц, пока один из мужчин прошел мимо нее в комнату. — И этот твой пистолет… Можешь его опустить. Он теперь бесполезен.
Джессика почувствовала, как ее охватила паника, в ушах шумело, а перед глазами все расплывалось. Потом пришла боль. Она целилась из пистолета в ногу медленно приближающегося рогатого монстра, но спусковой крючок не двигался: боек заклинило. Какого черта? Микке проверил пистолет. Пистолет упал к ее ногам. Она почувствовала, что ее обхватили большие мужские руки, а на лице — мокрое полотенце. Борясь изо всех сил, она поняла, что постепенно погружается куда-то глубоко: во все более темный омут, непроницаемый для солнечных лучей.
Все в порядке, дорогая.
101
Эрн смотрел на свой безмолвный телефон, сцепив пальцы за шеей. Жизнь Нины была в опасности, и даже если половина полиции Хельсинки станет искать ее уже через секунду, что-то внутри Эрна подсказывало ему, что это не закончится хорошо. Скоро он будет иметь честь сидеть в конференц-зале, объясняя Микаэлю, почему он послал Нину на прогулку с двумя убийцами. Это уже второй раз за 48 часов, когда Эрн уговаривает кого-то подвезти убийцу. И где, черт возьми, Джессика? Он не слышал от нее ни звука с тех пор, как она написала ему сообщение.
— Две минуты до цели, — раздался голос из радиотелефона на столе.
— Принял. — Эрн несколько раз сглотнул.
В дверях появился Расмус. Выражение озабоченности на его лице сменилось чем-то похожим на недоумение.
— Что случилось?
— Я не могу найти Мике…
— Что ты имеешь в виду?
— Он… он ушел.
Эрн снял очки с нахмуренного лба.
— О чем ты говоришь?
Расмус сделал несколько шагов, пока не останавился посреди комнаты, уперев руки в бока. Его голос неуверенно задрожал.
— Именно это мне и сказали. Что Мике ушел с Карлстедтом и Лехтиненом в наручниках. Очевидно, они направлялись к лифтам. Внизу мне сказали, что они вышли из здания. В своих пальто…
— Куда, черт возьми, Мике мог отвезти наших главных подозреваемых посреди ночи?
— Может, он услышал, что Нина в беде? Может быть, он пошел искать ее?
— И забрал с собой подозреваемых? В этом нет никакого смысла. Кроме того, откуда он мог знать о Нине? Ты ему сказал?
— Я даже не нашел его… Может быть, Нина позвонила ему напрямую? — Это странно. Я позвоню ему, — покачал головой Расмус.
— Я уже это сделал.
Раздался стук в дверь, и в комнату заглянула Рикка Вудворд с ручкой в зубах.
— Вот информация, которую ты просил, Эрн, — сказала она, освободив рот, и протянула листок Расмусу, который схватил его. Он сделал несколько шагов по направлению к Эрну, но затем остановился прочитать документ.
— Камилла Адлеркройц? Директор фонда?
— Я попросил Вудворд выяснить это… Что там написано? — Эрн уже стоял, навалившись всем своим весом на стол. Вудворд исчезла в коридоре, а Расмус протянул Эрну листок бумаги:
— Что она живет в Кулосаари. Это прямо напротив дома Копоненов.
— Секундочку… — Эрн нырнул обратно в кресло и схватил мышку. Он открыл одну из фотографий из истории фонда. На ней был изображен старый деревянный дом с красивой отделкой. Вилла Моргон.
Эрн повернул экран к Расмусу.
— Может быть, это тот самый дом, в который вошли Джессика и Юсуф, чтобы посмотреть на крышу Копоненов?
— Адрес совпадает.
— Но… — Эрн снова поднялся на ноги. Он потянулся за своим серым свитером, надел его, а затем просунул руки в рукава темно-зеленого пальто. — Я недавно спросил Микке, говорит ли ему что-нибудь имя Адлеркройц. Он сказал, что никогда раньше его не слышал.
Из радиотелефона донесся сигнал. Эрн поднял его и прижал к груди. Вызываю штаб.
— Но Мике получил от Юсуфа список всех соседей, — пробормотал Расмус. — Может быть, это вылетело у него из головы?
— Но если нет…
Вызываю штаб.
— Надеюсь, что так оно и было, Рас, — сказал Эрн и поднес радиотелефон ко рту: — Штаб слушает.
102
Джессика открыла глаза и увидела пламя, мерцающее во мраке. Она ощутила в ноздрях сырость, смешанную с резким запахом горящего топлива. Если не считать шепота пламени, пылающего на кончиках деревянных столбов, в комнате царила абсолютная тишина.
Ее веки отяжелели. Но у нее ничего не болело. Она чувствовала себя легкой, как бабочка, отдыхающая на лилии. В нескольких метрах от нее на полу было расстелено большое красное одеяло, прикрывающее что-то под ним.
— Джессика фон Хелленс, — раздался за ее спиной женский голос.
Джессика ответила почти против своей воли:
— Что?
— Добро пожаловать.
Джессика никого не видела. Она пыталась осмотреться и обнаружила, что ее голова зажата в деревянной подставке для шеи, которая мешала ей повернуть голову.
De primo, fratribus et sororibus.
Джессика напрягла пальцы, ее запястья обтягивали путы.
Тем временем в помещении появилась группа полуголых людей. Они прошли мимо нее по обе стороны от кресла, в котором она сидела. Их четыре человека, пять, шесть, восемь. Они были одеты в черные накидки, капюшоны закрывали их лица. Тихий шорох отдавался эхом, когда босые ноги шлепали по каменному полу.
