– Чего надо-то?! – Зло цыкнул слюной через выщербину в зубе атаман шайки. – А хоть бы и Андреевские даже, однако, мы тут тоже на своей земле! – и он отступил чуть назад.
– Ну да, а хоть бы даже на своей, и что, вот так вот среди бела дня, значится, можно мальца грабить?
– Эй, мелкий, а ну-ка подь сюда! – и Митрий, нахмурив брови, перевёл взгляд на того парубка, кто сейчас удерживал малыша. Он вдруг резко дёрнул рукой с швырковиком, показывая ложный бросок. Руки, удерживавшие мальца, разжались, и тот, вскочив на ноги, быстро кинулся к Митяю.
– Что они забрали у тебя? – спросил Андреевец, не спуская глаз с воров.
– Да у меня куна в кошеле была. Мамка муки наказала купить. То ведь последние деньги уже в семье были, а у нас пятеро малых ещё, и все они меньше меня, а тятя с отходного промысла пока не вернулся, – бормотал мальчишка.
– Кошель сюда, быстро, – прошипел Митяй. – Считаю до трех, потом вас всех здесь порубим на куски, а Посаднику доложим, что катов на торгу кончили. Хочешь проверить на себе боевую сталь, Щербатый?! Раз! Два! – и Митяй чуть отвёл назад руку с мечом для замаха.
– Клоп, отдай этому кошель, – зыркая глазами, медленно, сквозь зубы проговорил атаман.
Самый маленький из воровских заманух подбежал и, боязливо поглядывая на занесённое оружие, сунул в руки мальца потёртый кожаный мешочек.
– Ну, значит, тебе опять сегодня повезло, гадёныш! – Сощурил глаза Митрий. – Голова-то не болит с того раза, как четыре года назад я приложил тебя об бревно? Ну что, чай, не узнал, лесовина?
Глаза Щербатого расширились, а на лице промелькнуло удивление.
– Узнал, узнал, значит, – усмехнулся Митька. – Ну, на третий раз я тебя точно убью, знай, а пока что живи, – и Андреевцы синхронно, шаг в шаг отступили назад, оттесняя своими спинами мальца к выходу.
– Увидимся ещё. – Скривился атаман и снова сплюнул на землю. – Я тебя сам порву, фуфлыга
[10]. Посмотрим еще, чья тогда возьмёт, – и влепил подзатыльник Клопу. – Какого ляда, божедурь ты лесная, эту куну из кошеля-то не вытащил? Тебе же сказали только его отдать, а про деньгу здесь вообще речи не было! Солому жрать теперь будешь! – и он в злости пнул пацана грязной поршнёй в живот.
* * *
– Как зовут-то тебя, паря? – спросил у только что отбитого мальца Митяй, идя по мосту.
– Да Перваком меня кличут, дядь, – охотно пояснил мальчишка, – потому как я первым у тятеньки с матушкой народился.
– Ну да, а в семье у вас ещё пять мал мала, слышали уже, – усмехнулся Марат.
– Ага-а, – протянул мальчишка. – Много нас, и все ведь есть хотят. Что-то тятеньки больно долго нет, как бы чего худого с ним не вышло, он ведь бондарь у нас. На Ладоге большой ряд у них с товарищами был. Должен бы уже прийти давно домой. Ведь придёт он, да, дядьки? – и малец с надеждой посмотрел на Андреевцев.
– Да какие мы тебе дядьки, так, года на четыре-то всего постарше будем, – усмехнулся Марат.
– Ага-а, конечно, – недоверчиво протянул мальчишка. – Вон как эти вас на торгу забоялись.
– Да и ты не промах, не поддался шпане, а синяки ничего-о, заживут, главное, что деньгу для семьи сохранил.
Мост они уже миновали, и теперь ребятам нужно было расходиться по разным новгородским концам. Митяй подал руку пареньку.
– Я Митрий, а это мой друг Марат, мы курсанты воинской школы отроков из Андреевской бригады Сотника. Надумаешь к нам идти – долго не думай, пока годов не набрал, а я за тебя слово замолвлю, у тебя вон струнка воинская есть. И вот ещё, на-ка вот возьми, а то без хлеба семья осталась, – и он посмотрел на друга. Марат согласно кивнул, и Митяй сунул прямо за пазуху пацану узелок с купленными на торгу калачами.
– Братьёв с сестрёнками угостишь. Ну, давай, Первачок, до встречи! – и, махнув рукой, Андреевские пошли в свою сторону.
– До свиданья, дядьки, – пробормотал мальчишка, глядя им вслед. – Спасибо вам за всё!
Глава 6. Домой
– Ну, вот и всё, одним врагом у нас пока меньше, – задумчиво проговорил Ярослав и помахал уходящим вниз по Волхову в направлении к Ильмень-озеру посольским ладьям литвинов. – Хоть на какое-то время наши южные рубежи теперь будут прикрыты. А ведь ты прав оказался, Иванович, насчёт подготовки крестоносцев в поход на Эстляндию. Ну да теперь в следующее лето они туда без литвинов-то точно уже не сунутся. Годика три у нас есть до той войны. Даны за это время усилятся, вот и увязнут Ливонцы в сваре с данами посильнее. А нам-то ведь и на руку это будет. Однако про сговор с Псковом я всё же, Иванович, не верю. Ну не могут псковитяне такими-то пустыми дурнями быть. Похоже, что специально латиняне их очернить пытаются, дабы между нами клин раздора вбить.
– Дело твоё, князь, моё же было тебя предупредить, – ответил ему Сотник. – В декабре, как ты и приказал, мой Дозорный эскадрон прибудет к Новгороду, старшим на него я поставлю сына Василия. И всё же ещё один совет разреши тебе дать.
– Ну-у? – заинтересованно протянул Ярослав. – Говори, конечно. Слушаю!
– Народ, князь, волнуется, бузить сильно начинает. Как бы бунта какого в граде не вышло. Сам ведь знаешь, Великий Новгород со своим вечевым управлением на это дело весьма будет горазд. Тут вот военный поход намечается, неурожай такой страшный, все корма и зерно у людей погнили, да ещё и князь на другой стол уходит. Надо бы усилить дружину княжичей, да и за большими княжьими амбарами хорошо приглядеть. Зерна-то с неметчины здесь много заложили, но его ещё сохранить и правильно в дело пустить нужно.
Ярослав выслушал и небрежно махнул рукой.
– Пустое! Я тут воеводу сильного с большой сотней оставляю. У Владыки свой полк в граде есть. Да и тиун Яким у нас калач тёртый, чай, давно уже на большом хозяйстве стоит. Мне сейчас дружина и во Владимире нужна будет, сам ведь понимаешь: вся сила князя – в его войске. Коли сильная дружина у него, так и собачиться никто с ним не станет. Да и вернусь я уже назад совсем скоро. Всё хорошо будет, но за совет всё равно тебе спасибо.
Андрей молча поклонился и чуть отступил назад.
На следующий день Андреевцы начали подготовку к отправке домой. Уходить нужно было пятью речными ладьями по поднявшейся от многоводья реке, а это значило, что будет много работы на вёслах. Да и внимания нужно будет уделять реке гораздо больше, чем обычно, ведь нет-нет, а в её мутных водах мелькали подмытые деревья, сучья, ветки и какой-то крупный мусор.
За день до оправки каравана в Новгород прибыл из немецких земель Путята. Два закадычных друга крепко обнялись.
– Э-э, да ты никак постарел, медведь, вон уже новое серебро в бороде появилось! – Улыбался Андрей.
– Да с тобой не только серебро появится, скоро уже вообще весь седой стану, – усмехнулся купец. – Три последних седмицы уже, почитай, не спал, пока вон сюда с Любека шли. Ладно хоть ушкуйники Редяты четыре наших больших когга исправно охраняли. Не то за Готландом шведы бы точно всех вырезали. Злые они на русских нонче, но и сломя голову тоже уже не лезут. Щукари развернулись было, а тех уже и след простыл. Побаиваются!
