Карта 6. Территория Гомельской волости в правобережье р. Сож (по данным первой четверти XVI в.)
Список сел грамоты 1503 г. после Скарбовичей переносит нас в левобережье р. Сож. Перечисляемые здесь четыре села размещались от р. Сож (Залесье) к ее левому притоку Беседи (через Бабичи к Светиловичам и Голодно) и своим расположением отсекали все междуречье Сожа и Беседи в сторону Чечерской волости. Рядом, за р. Сож, стояли гомельские села Шерстино и Пресно, известные с середины XV в.
После села Голодно список неожиданно продолжается чечерским же селом Лапичи, которое исследователи помещают в правобережье Сожа, к северу от Уваровичей и р. Узы
[305]. Предварительно допустим возможность такой локализации, однако после села Лапичи в грамоте 1503 г. называется село Полешане, место которого, возможно, снова в левобережье р. Сож. Получается, что Лапичи выбиваются из общей логики составления списка. В поисках села Лапичи следует более внимательно изучить территорию между Светиловичами и Полешанами, в районе речек Покоть (левый приток Сожа) и Беседь
[306]. Карты XVIII–XX вв. оказываются бесполезными, однако в инвентарях Чечерского староства 1704 и 1726 гг. при описании границ села Хлусы (на р. Беседь, см. ниже) у р. Неменки (приток Сожа) встречаются земли села Лапичи, соседствующие с территорией сел Железники и Речка
[307]. В инвентаре 1726 г. есть даже описание села Лапичи. Однако неожиданно это оказывается то самое село, которое находилось (существует и в настоящее время) в правобережье р. Сож
[308]. Соседями Лапичей названы села Дуровичи и Даниловичи
[309]. В подробном инвентаре Чечерского староства 1754 г. Лапичи левобережья Сожа уже не упоминаются
[310]. Возможно, к середине XVIII в. это село запустело и потому не было зафиксировано на составленных позже картах.
Уверенности в определении местоположения Полешан тоже нет. Населенный пункт Полесье, в котором видят древние Полешане, и по своему отдаленному положению, и по существенной разнице в названии с большим сомнением может быть принят за искомое село. Посольские книги определенно свидетельствуют о существовании как Полешан, так и Полесья
[311].
В послании великого князя Василия III королю Сигизмунду (май 1531 г.) содержались жалобы московских наместников и приказных людей на то, что подданные короля «вступаются» в гомельские села и в стародубские волости и села. При этом были в полном составе перечислены села из грамоты 1503 г., к этому времени ставшие частью Гомельского уезда (среди них, конечно, и Полешане), а также добавлены гомельские или стародубские волости Лучитцкая (Олучичи), Маслов и Крюков десятки и села Волосавичи, Ореховичи, Полесье, Онисимковичи и др. Большинство «стародубских» сел и волости Маслов и Крюков десятки на самом деле являлись частью Чечерской волости и заполняли пространство между р. Беседью и ее притоком Колпитой с одной стороны и р. Сожем с другой стороны. Таким образом, в данном регионе также проявлялось настойчивое стремление московских властей установить четкую границу по естественному природному рубежу — в данном случае по р. Сож. Но сейчас важно то, что село Полесье совершенно естественно выглядит в окружении заявленных стародубскими сел. Оно находится рядом с Волосовичами и Онисимковичами (севернее) и Струменем (западнее)
[312]. Следовательно, село Полешане, известное с 1503 г., не следует отождествлять с селом Полесье. Косвенные данные заставляют искать село Полешане в правобережье Сожа, а Лапичи на его левой, восточной стороне.
В результате московско-литовских переговоров 1537 г. часть сел, «которые были писаны в перемирной грамоте имянно в великого князя сторону», вернулись в состав ВКЛ. Среди них были названы и Полешане
[313]. Совершенно понятно, что московские власти поступились именно теми селами, которые после возврата Гомельской волости оказались бы в окружении литовских владений. Они находились к западу и северо-западу от основной Гомельской территории. В то же время другая часть сел из списка грамоты 1503 г. (среди них видим и Лапичи) оставалась за Москвой
[314]. Заметим, что после потери Гомеля административно они были подчинены Поповой Горе.
Таким образом, села, отведенные в начале XVI в. в состав Гомельского уезда, можно четко разделить на две группы — правобережные и левобережные. Они создавали два территориальных массива к востоку и к западу от р. Сож.
При этом вероятнее всего, что между, условно говоря, западной и восточной территориями, доставшимися Гомелю, не было общей связи. Представляется, что московское наступление 1500 г. привело к захвату значительной части Чечерской волости между реками Сож и Беседь и осколков различных волостей до верховий правых притоков Сожа Липы и Узы. Чересполосица владений в этом районе облегчала отторжение некоторого количества сел от их волостных центров.
Дело в том, что соседние с Гомельской волостью села были разбросаны таким образом, что, например, стрешинские села находились к западу от земель Горвальской волости, в отрыве от основной территории своей волости. Горвольский Кошелев Лес при этом вклинивался на северо-восток, к реке Липе, возможно заслоняя своими землями прямой доступ Стрешинской волости к своим селам по р. Узе.
Не обращая пока внимания на новые уездные гомельские пределы, попытаемся предварительно обозначить часть границы исходной Гомельской волости. От Чечерской волости гомельскую территорию отделяла р. Сож (от устья р. Беседь)
[315]. Далее гомельская граница отрывалась от Сожа в районе устья р. Липы и следовала вдоль последней до участка между селами Дуровичи (гомельское) и Кошелев Лес (горвольское). Какой-то участок р. Липы в качестве границы оставался, видимо, актуален и для начала XVI в. Непосредственно у левого берега Липы оставалось под литовской властью чечерское село Лугиничи, о чем мы узнаем из «Списка о порубежных землях и о жалобах» 1527 г.
[316] Становится очевидным, что два массива сел списка грамоты 1503 г. были отделены друг от друга чечерскими землями.
