Несколько лет назад Агентство национальной безопасности было поделено на две части: одна занималась отслеживанием сигналов и связей (SIGING и COMINT), другая – безопасностью коммуникации и информации (COMSEC и INFOSEC). Уже в то время, примерно в 1988 году, ребята из COMSEC предупреждали, что стандарт шифрования данных DES давно пора заменить на новые, более современные меры безопасности внутренних коммуникаций и финансовой инфраструктуры. Однако спустя десять лет АНБ и ФБР по-прежнему делают все, чтобы ограничить мощную криптографию и пресечь распространение надежных систем безопасности.
Похоже, пользователям придется ставить защиту самим, в обход этих запретов.
Виртуальные сообщества
Мы уже упоминали о виртуальных сообществах, состоящих из отдельных лиц или групп, необязательно связанных географическим местоположением. И хотя слово «виртуальный» подчеркивает нефизическую связь, оно вовсе не значит, что такие объединения в чем-то уступают привычным физическим сообществам.
Примером виртуального сообщества в «Подлинных именах» выступает Ковен. Другие примеры – это церковь, различные клубы, криминальные группировки, картели, группы фанатов и так далее. Католическая церковь и бойскауты – примеры хорошо организованных виртуальных сообществ, охватывающих весь земной шар и культивирующих чувство принадлежности, ощущение «сообщества». Мафия, с ее механизмами принуждения и собственным порядком, тоже является сообществом. Есть множество других примеров: масоны, «Красный крест», Интерпол, наркокартели, террористические группировки, политические движения, в академических кругах – «невидимые сообщества» ученых… Соединенные компьютерными сетями, эти виртуальные образования значат для своих членов больше, чем любое физическое соседство, включая коллег в собственном университете.
Таких виртуальных сообществ, без сомнения, гораздо больше, чем государств, а связь между их членами намного сильнее шовинистско-националистических импульсов. Каждое из сообществ устанавливает свои правила, порядок доступа, ритуал вступления, цензуру и прочее. Проникнуть в них, особенно если их сетевая топология замаскирована сильной криптозащитой, властям далеко не просто.
Фундаментальным принципом виртуальных сообществ является добровольность участия. Здесь превалирует свободный выбор и добровольное принятие правил (хотя случается и принудительное членство). Бывает, что виртуальные сообщества подвергаются нападкам со стороны несогласных или имеющих к ним претензии. «Шифропанки» неоднократно становились мишенью спам-атак, когда к ним подключали массивные списки рассылок, замыкали их рассылку в цикл или штурмовали нереально объемными посланиями не в тему. Следует ожидать скорого усовершенствования методов защиты от подобных атак. Пока же остаются только «убойные файлы» и блокирующие фильтры.
Примером виртуального сообщества можно считать корпорации с разбросанными по разным странам филиалами и частными каналами связи (как правило, недоступными для внешнего мира, включая правительственные органы). Они имеют в распоряжении собственную охрану, сами определяют систему наказаний (в допустимых пределах), свои цели и методы. Многие писатели-фантасты в жанре киберпанк на самом деле ошибаются, предполагая, что в будущем миром будут править транснациональные мегакорпоративные «государства». Корпорации – это лишь один из видов виртуальных сообществ, которые в скором времени фактически выйдут с государствами на один уровень.
Как правило, проникнуть в виртуальное сообщество извне трудно – такие попытки удаются крайне редко. Поскольку правоохранительные органы и службы разведки могут затесаться в виртуальную группу и установить там средства электронной слежки (ELINT), неудивительно, что именно эти сообщества одними из первых внедрили криптотехнологии, начиная от непрослушиваемых мобильных телефонов и кончая непробиваемым шифрованием PGP. Мощная криптозащита уже в ходу у различных революционных и антиправительственных движений, включая повстанцев в Бирме и Мексике. Применение сильной криптографии в «очагах революции» растет с каждым днем.
Помимо собственных правил и процедур доступа, виртуальные сообщества зачастую устанавливают свои моральные и этические стандарты. Революционные или так называемые террористические группы – лишь один тому пример; непробиваемая криптография неминуемо способствует появлению групп, имеющих собственные нравственные нормы.
«Политически некорректным» доступом к виртуальному сообществу считается использование «расового бита» для пропуска членов по их принадлежности к определенной расе. Это можно проделать даже с псевдонимами, пользуясь системой «удостоверения без раскрытия личности». Например, «Арийская кибернация» может потребовать подтверждения принадлежности к европеоидной расе. Забавно, что схожий, но политически корректный пример – это «исключительно женские» форумы в Сети. В этом случае женщина может присоединиться к форуму, если предъявит свой «гендерный бит». Проще всего это сделать через поручительство других членов, которые поставят свою цифровую подпись на заявлении кандидата. А самым надежным и застрахованным от фальсификации способом будет применение алгоритма Чаума, не требующего раскрытия личности. В любом случае смысл в том, что виртуальные сообщества сами определяют условия допуска и устанавливают механизмы их соблюдения.
Раз сообщество виртуально и не привязано ни к одной конкретной инстанции, как заставить его подчиняться национальным законам? Страны могут, конечно, запретить членство в таких несанкционированных группах, но как отследить тех, кто пользуется переадресацией и тому подобным? (За этим неизбежно следует запрет на ремейлеры, зашифрованные сообщения, введение обязательной регистрации персональных компьютеров и программ и так далее.)
Сторонники ограничений на допуск граждан к серьезному шифрованию доказывают свою правоту тем, что криптография не должна попасть в руки «врагов»: педофилов, террористов, расистов и отмывателей денег – тех, кого я называю «Четырьмя всадниками инфокалипсиса». Аргумент этот опасен по ряду причин. Основным правом на свободу слова является право говорить на языке, непонятном соседям или руководящим структурам, то есть право на зашифрованное слово.
Многие из нас уверены, что возрастающая важность виртуальных сообществ означает неотвратимую кончину государств как таковых. Для многих из нас соседи по киберпространству гораздо ближе соседей по месту жительства. И приверженность общим интересам (вспомните «Гринпис», «Саентологов», «Арийские нации», «Сияющий путь» и прочие группы) зачастую сплачивает людей сильнее, чем патриотические чувства. (За это вечно ругали католическую церковь, мол, католики питают больше преданности Папе и Ватикану, чем их королевству или правителям.)
В таких рассредоточенных сообществах набирает популярность проверенный временем механизм «блокировки». Списки тем и людей, с которыми члены сообщества не желают иметь дело, избавляют от чтения неприятных им текстов: они просто отфильтровываются.
Сила репутации
Что побуждает людей к выполнению электронных сделок? Зачем быть честными? Если человека нельзя выследить, потому что следов не остается, как вообще может работать цифровое общество и экономика?
