– Табу! – воскликнул он. – Табу! Остин – табу!
Карвер поднял голову и посмотрел на остров.
Проа скользила по зеленым волнам, потом начала резко отклоняться от курса. Карвер рассвирепел.
– Маллоа! Правь! Да правьте же вы, свиньи шоколадные! Правьте, слышите вы?
Остров Остин был необитаем, его нанесли на карту совсем недавно. Местные жители не считали его священным, но почему-то боялись. Карвер заметил папоротниковые леса, такие же, как в Новой Зеландии, сосну каури и даммару, темные поросшие лесом холмы, изгиб белого песчаного берега, а на нем – движущуюся точку.
«Apterix mantelli – птица киви», – подумал Карвер.
Проа осторожно приближалась к берегу.
– Табу, – продолжал шепотом повторять Маллоа. – Он много баньип.
– Надеюсь, что так, – буркнул белый. – Мне стыдно будет возвращаться в Маккуэри без баньипа или хотя бы нескольких фей. – Он усмехнулся. – «Bunyip Carveris» – баньип
[13] Карвера. Недурно, а? Будет неплохо смотреться в учебниках по естественной истории.
Киви спешил к лесу, если это вообще был киви. Он выглядел как-то странно, и Карвер скосил глаза, следя за ним. Конечно, это должен быть apterix: фауна на новозеландских островах слишком бедна. Одна разновидность собаки, один вид крысы да два вида летучих мышей, кошки, свиньи и кролики – вот и все.
Суденышко причалило. Колу, сидевший на носу, спрыгнул на берег и потянул лодку на песок. Карвер хотел последовать за ним, но его остановил отчаянный крик Маллоа.
– Смотрите! Вахи! Деревья баньипа!
Карвер осмотрелся. Деревья – ну и что в них такого? Вон они, за береговой полосой, точно так же они окаймляют пески в Маккуэри и в Окленде. Затем он нахмурился. Он не ботаник, это поле деятельности Хэлбертона, который остался с Джеймсоном и «Фортуной» на острове Маккуэри. И все же в этих деревьях даже на взгляд дилетанта было что-то странное. Сосны каури чем-то отличались от настоящих каури, да и папоротники не походили на те, что он видел на Окленде и Маккуэри. Конечно, те острова находились на много миль севернее, но все-таки…
– Мутанты, – пробормотал он, нахмурившись. – Стремятся подтвердить дарвиновские теории изоляции. Надо будет взять парочку образцов для Хэлбертона.
– Вахи! – нервно напомнил Колу. – Мы назад теперь идти?
– Еще чего! – взорвался Карвер. – Мы только что сюда попали! Ты что думаешь – мы проехали весь путь от Маккуэри, только чтобы зачерпнуть горсть песка с берега? Мы здесь останемся на день-два, чтобы я имел возможность понаблюдать за здешними животными. Да в чем дело-то?
– Деревья, вахи, – заныл Маллоа. – Баньип! Гуляющие деревья, говорящие деревья!
– Да ну? Гуляющие и говорящие, так? – Он схватил камешек с усыпанного галькой пляжа и швырнул его в ближайшие зеленые заросли. – Тогда давайте послушаем, как они ругаются!
Вращаясь в полете, камешек упал на плотный полог зеленой листвы. И тут же из кустов кто-то вылетел. Создание было величиной с воробушка, но с перепончатыми крыльями летучей мыши. В довершение ко всему это странное существо украшал двенадцатидюймовый хвост толщиной с карандаш, каких не бывает у добропорядочных летучих мышей.
Пару секунд эта птицемышь висела над кустами, помахивая своим странным хвостом и пронзительно крича: «Ви-и-ир! В-и-ир!» Затем снова нырнула в сумерки леса, откуда вспугнул ее камень.
– Что за черт! – произнес Карвер.
В Новой Зеландии и прилегающих островах водятся только два вида рукокрылых, а эта тварь не принадлежит ни к тем ни к другим! Ни у одной летучей мыши не бывает такого хвоста.
Колу с Маллоа подвывали дуэтом.
– Заткнитесь! – рявкнул зоолог. – Сегодня вечером мы поймаем этого парня или одного из его кузенов. Мне понадобится образчик его племени. Ставлю доллар, что это какой-то новый вид Rhimolophidae. Разбивайте лагерь, а я поищу ручей.
Маллоа и Колу начали перешептываться, как только он отвернулся.
Перед Карвером простиралось побережье, белое в свете послеполуденного солнца, слева катил свои синие волны Тихий океан, а справа шумел тропический лес. К своему изумлению, Карвер не смог найти ни одного знакомого растения.
На отдаленных островах часто попадаются уникальные образцы флоры и фауны. Посмотрите-ка на остров Маврикий и его птицу додо, на галапагосских черепах, на киви Новой Зеландии или на гигантских вымерших моа. «И все же, – Карвер нахмурился при мысли об этом, – никто еще не обнаружил острова, на котором росли бы только уникальные растения. Ветер, птицы или люди обязательно приносят семена с других островов».
Кроме того, такой опытный наблюдатель, как Моусон, в 1911 году непременно упомянул бы в рапорте об этой особенности острова Остин. Он этого не сделал; китобойные суда, которые время от времени заглядывали сюда, направляясь в Антарктику, тоже никогда не упоминали об этом в своих донесениях.
Вскоре Карвер набрел на глубокий ручей, вытекавший из джунглей. Он нагнулся и зачерпнуло воду ладонью. Она была темноватой, но свежей. Большая удача! Едва ли на острове в семь миль длиной и в три шириной есть большой водный бассейн. Карвер проследил за ручьем вверх по течению, и какое-то едва заметное движение привлекло его внимание.
Новое невероятное создание стояло на коленях выше по течению ручья и шумно хлебало воду.
Дикие желтые глаза, сверкнув, уставились на Карвера, и существо выпрямилось. Оно стояло на двух ногах, достигая при этом не более двенадцати дюймов в высоту. Маленькие когтистые пальцы вцепились в ползучие растения, тело было покрыто клочками серого меха. Существо забило хвостом и злобно по-кошачьи зашипело, обнажая множество острых, как иголки, зубов.
Карвер много времени провел в ненаселенных местах планеты, поэтому при первом угрожающем жесте существа он, не раздумывая, выстрелил. Пуля пробила лист и оцарапала щеку зверя. В последний раз сверкнув желтым пламенем своих глаз, он прыгнул в заросли и исчез.
Карвер присвистнул.
– Во имя неба, – пробормотал он, – что это было?
Но времени на размышления у него оказалось мало: солнце тонуло в океане, и вот-вот должна была наступить непроглядная тропическая ночь. Зоолог поспешил назад, к лодке, как вдруг из-за низкого кораллового выступа, скрывавшего проа, до него донесся отчаянный крик!
Он побежал, вспрыгнул на вершину выступа и глянул вниз. На песке валялся ящик с инструментами, но само суденышко исчезло.
И тут Карвер увидел его – уже на расстоянии десятка кабельтов от берега, в заливе. Маллоа скорчился на корме. Кола правил лодкой, быстро и уверенно уводя ее в открытое море. Карвер закричал, но тут же понял, что беглецы уже находятся за пределами слышимости. Он трижды выстрелил из пистолета, но маори даже не оглянулись.
