— Это жилище отнято королевой? — ошарашенно переспросил Фриссон, оглядываясь вокруг и глупо улыбаясь. — О нет, это невозможно! Покой, царящий здесь, наполняет мою душу. Мой дух улавливает отзвуки смеха. Я чувствую доброту, исходящую от этих стен.
— Все так и есть, — печально подтвердил Крысолов. — Эти эманации довольно легко искоренить, но, пока королева этого не сделает, она не сможет здесь находиться. Потому-то замок и стоит заброшенным уже десять лет. Я побывал тут с целым отрядом чиновников, мы производили опись ценностей, после чего отсюда все было вывезено. И покуда я находился в этих стенах, меня так и подмывало все бросить, перестать грешить. — Лицо его искривилось, он прошептал: — И сейчас то же самое. — Потом Крысолов резко обернулся ко мне. — Что бы ты ни собирался делать, поспеши, поскольку мы все еще в Тоденбурге. Отсюда и мили не будет до королевского дворца. А Сюэтэ наверняка уже ищет нас.
— Верно! Быстрее! Давайте все спустимся в подземелье! — Я развернулся к темному проходу под лестницей.
Крысолов не двинулся с места. Анжелика непонимающе спросила:
— Но почему в подземелье?
— Не задавайте лишних вопросов, девушка, — отрезал Фриссон. — Значит, так надо. Нет времени на объяснения.
И поэт зашагал за мной. Крысолов же, очнувшись, рванулся вперед и обогнал нас.
— А может, и объясни он нам все, мы бы не поняли, — негромко пробормотал Жильбер и подал Анжелике руку. — Пойдем! Верь в чародея Савла.
Анжелика не слишком охотно последовала за ним, хотя вопрос о том, сжала ли она руку Жильбера, или только положила свою сверху, остался открытым.
К счастью, в факелах осталась пакля, а у Фриссона сохранились кремень и огниво.
— Почему бы тебе заклинанием не сотворить свет? — проворчал Крысолов. — Надо спешить! Королева вот-вот бросится за нами в погоню!
— Потому-то я и не пользуюсь волшебством. Начни я творить чудеса — это было бы все равно что запалить ночью костер и показать Сюэтэ, где мы находимся Да и потом, дерево старое и сухое, видишь? — И я поднял зажженный факел. — Спасибо, Фриссон.
— О, для меня такая радость услужить тебе! — Поэт загасил трут. — Пойдем, чародей?
— Сюда, — сказал я и начал спускаться по винтовой лестнице. Поскольку поручень отсутствовал, я старался держаться ближе к стене.
Через некоторое время мы оказались в просторной подземной палате. Анжелика хмуро оглядывалась по сторонам.
— Не нравится? А чего вы, собственно, ждали? — ворчливо проговорил Крысолов. — Лорд Брас узников не держал, предки его тоже. Сомневаюсь, что ему вообще приходили в голову мысли о пытках. Потому-то тут и нет никаких камер!
— Но тут вода! — прислушавшись, объявил я. Мои спутники притихли, и все услышали звук падающих капель.
— Это там, — определил Жильбер, указывая в сторону арки.
— Отлично, — кивнул я и направился к порталу.
— Стой, чародей! — крикнул мне вслед Крысолов. — Так ты придешь к погребу, который расположен прямо под внутренним двором!
— Еще лучше! — воскликнул я обрадованно, оглянувшись через плечо. — Поверьте мне, это очень важно. Идемте!
Мои товарищи обменялись непонимающими взглядами. Фриссон пожал плечами и бросил:
— Уж мы за ним вон как далеко зашли, так какая теперь разница?
— Там есть что-нибудь опасное? — спросил Жильбер у Крысолова.
— Да не так, чтобы... — замялся Крысолов. — Разве что крысы, а они меня послушаются. Вот только не пойму, зачем он выбрал этот путь. Почему это над нами должен быть двор, а не замок?
— Не сомневаюсь, в свое время мы об этом узнаем. — Сквайр решительно повернул в арку. — Миледи, вы идете?
— Охотно, добрый господин.
Крысолов пожал плечами и поплелся за нами. Выйдя на свет факела, мои спутники обнаружили, что я остановился около большой лужи, в которую падали капли со стены. Из лужи вода стекала к центру подземелья, где скапливалась в виде крошечного озерца. Но смотрел я не на воду. Я хмуро озирался.
— Дерево... где взять дерева? — Тут я взглянул на Фриссона. — У тебя деревянные башмаки!
Фриссон оглядел свою обувь.
— Мы называем их «сабо»...
— Вот мы и предпримем что-то вроде маленького сабо-тажа! Одолжи мне один башмак, пожалуйста!
Поэт глянул на меня так, словно я тронулся умом, но башмак снял и подал мне.
— Так. А теперь все хватайтесь за башмак, — распорядился я и погрузил нос сабо в лужу, прямо под капающую с потолка воду.
Жильбер глянул на Анжелику, потом перевел взгляд на Фриссона. Поэт пожал плечами, опустился на колени и уцепился пальцем за башмак. Призрак и сквайр, вздохнув в унисон, также опустились на колени и ухватились за сабо. Ворча, проделал эту процедуру и Крысолов.
— А что теперь? — спросил Жильбер.
— Гаси факел!
— Мы не можем оставаться без света! — воскликнула Анжелика.
— Так надо. Мужайтесь, друзья мои, это необходимо. Нет, топить факел не надо! Он нам потом понадобится! Только загаси его, Жильбер.
Жильбер глянул на меня. Факел повис над лужей. Потом сквайр пожал плечами и загасил его, потыкав в камень.
Сгустился кромешный мрак. Только Анжелика светилась и немного рассеивала темноту. Что касается меня, я не желал бы лучшего освещения, но темнота пугала мою возлюбленную. Наверное, напоминала ей о могиле. Правда, я недооценивал девушку: она только разок всхлипнула — и все.
Я протянул руку и коснулся руки Анжелики. Ее пальцы были как лед, но мое прикосновение ее успокоило. Или мне это только показалось?
— Что мы теперь будем делать? — спросил Жильбер.
— Теперь мы будем ждать, — ответил я. — Не волнуйтесь, братцы. Ничего не поделаешь, надо потерпеть.
И мы стали ждать. Время текло еще медленнее, чем вода с потолка.
Вот по камню стукнули зубы, и что-то пушистое дотронулось до моей щиколотки. Анжелика вскрикнула.
Прозвучал ласковый голос Крысолова:
— Тихо, тихо, малышка. Мы не станем долго нарушать ваш покой!
Все стихло. Потом зубы снова ударили по камню. На этот раз вдали.
— Не бойтесь, — посоветовал нам бюрократ. — Они вас не тронут.
— Спасибо, — выдохнул я. — Хорошо, что ты с нами.
— Всегда рады услужить, — заученно сухо произнес Крысолов. Но тут я ощутил странный холодок и какое-то покалывание в затылке. Фриссон запрокинул голову и выпучил глаза.
— Тсссс! — прошипел Крысолов. — Она идет!
Вот забавно: он, оказывается, тоже почувствовал!
— Расслабьтесь, — негромко и спокойно проговорил я. — Пока вы держитесь за туфлю, с нами все будет в порядке.
