— Бывает. Но в большинстве ли случаев… Я этого не знаю.
— Но разве такие выплаты не поощряют хакеров к новым атакам?
— Пожалуй. — Резерфорд пожал плечами. — Но у жертв нет другого выхода.
— Ваш город платить не собирается, я правильно понимаю?
Резерфорд ничего не ответил.
— Мне кажется, вещи подобного рода надо подавлять в корне, — сказал Ричер. — Зачем вы их поощряете? Сделайте вид, что готовы платить. Предложите обмен: деньги на ключ. Но придурки, которые вас атаковали, не должны уйти с деньгами. Они вообще не должны отсюда уйти. Убедитесь, что ключ работает. А потом отыщите их штаб-квартиру и сожгите ее к чертовой матери. Вычислите каждого из участников и сожгите их дома. Чтобы поняли: сунутся еще раз — будет хуже.
— Хотел бы я, чтобы все так получилось, — сказал Резерфорд. — Но так ничего не выйдет.
— Почему?
— Речь идет не о набитых банкнотами чемоданах. Наличные здесь не используются. Эти люди всегда требуют виртуальную валюту. Обычно биткойны. И ключа, как вы себе его представляете, не существует Это просто компьютерный код. И присылается он с адреса, который так зашифрован, что вычислить его невозможно. Иногда из Штатов. Но чаще из России, или Ирана, или откуда-нибудь еще в этом роде.
— А код можно взломать?
— Теоретически — да. Можно нанять специалиста, существуют специализированные компании. У меня даже есть знакомая, которая организовала такую компанию. Она — бывший агент ФБР. Специалист по компьютерным преступлениям. Но все это стоит больших денег. А на успех нет никакой гарантии. Но даже если получится, это займет много времени. Сколько можно себе позволить, если не работают важнейшие объекты жизнеобеспечения населения? Да и у вымогателей есть свой временной лимит. Не заплатишь через столько-то дней или, там, недель — все твои данные будут навсегда стерты.
С кофейником в руке явилась официантка и добавила в кружку Ричера свежего кофе. На этот раз уже другая. Моложе, немного повыше ростом и гораздо приветливей. На Резерфорда не зыркала сердито, даже улыбнулась ему, потом повернулась к Ричеру и наклонила головку в сторону:
— Мы раньше с вами, случайно, не встречались?
— Вряд ли. Я только сегодня прибыл в ваш город.
— Ну конечно! Я вас узнала. Я видела, как вы выходили из машины на той стороне улицы. Из «импалы», верно? Серебристого цвета. А за рулем сидел симпатичный такой мужчина. Наверно, какой-нибудь банкир. А я-то думаю, почему мне ваше лицо знакомо?
— Страховой агент.
— Вот видите? Я не очень ошиблась. Страховой агент… интересная работа?
— А почему вы меня спрашиваете?
— А он разве не ваш начальник?
— У меня нет начальников.
— Значит, вы человек свободный?
— В каком-то смысле.
— Наверно, хорошо быть свободным. Ну ладно, скоро принесу вам бургеры. Кликните меня, если что понадобится.
Резерфорд дождался, когда официантка скрылась на кухне.
— Ну так вот, — продолжил он. — Что касается атаки. Если не заплатишь за ключ, у тебя два варианта. Начинать все сначала, с нуля. А это требует очень много времени и еще больше денег.
Резерфорд нерешительно помолчал.
— Или стереть из своих компьютеров все, что там есть, и загрузить чистые резервные копии.
— Второй вариант звучит неплохо. А почему городские власти им не воспользовались?
— Для этого требуются две вещи. Дублирующий элемент с чистыми копиями всех данных. И толковый менеджер, специалист по информационным технологиям, который может их установить.
— А в городе что, нет такого менеджера?
— Теперь больше нет. Менеджером был я. А меня уволили.
— За то, что вы не сделали чистой копии?
— Типа того. Только тут все несколько сложнее. Сколько раз я талдычил своим начальникам, что нам нужна система защиты против таких атак, а также, на всякий случай, диски с резервными копиями. Наш город для хакеров — легкая добыча. Но установка всего этого требовала больших денег. И они отказались. Мне надо было уехать отсюда. Давно. Но я люблю этот город. Любил и люблю, несмотря ни на что.
— Значит, проблему с системой защиты и резервными копиями вы пустили на самотек, а когда все случилось, вам дали под зад?
— Нет, — сказал Резерфорд и на секунду закрыл глаза. — Я поступил еще более глупо.
Прошло двадцать пять минут, а телефон Наташи все не звонил.
Мотель представлял собой простенькое строение, длинное и низенькое, обшитое темным деревом. Он был разделен на девятнадцать секций. В восточном крыле располагалась администрация, а также специально отгороженная часть для хранения льда и некрепких напитков. Остальная территория была разделена на восемнадцать номеров для постояльцев, каждый со своей дверью и окошком, от номера первого, расположенного возле офиса администрации, и далее, до конца. Наташина группа снимала комнаты от пятнадцатой до восемнадцатой. Пятнадцатую оставили пустой в качестве буфера, на тот случай, если за тонкой стенкой появятся постояльцы. Василий с Анатолием, которые ездили на внедорожнике, занимали шестнадцатый номер. Илья с Петей — семнадцатый. А Наташа с Соней — восемнадцатый. Вернувшись на сменных машинах, женщины перенесли все еще лежащего без сознания Илью в свою комнату и уложили на кушетку. Поддерживая раненую руку, за ними вошел и Петя. А через минуту присоединились и двое других.
Теперь надо было ждать.
Прошло полчаса. Телефон Наташи молчал.
Она уже три раза проверяла, хорошо ли принимает сигнал. И все три раза убеждалась, что связь в порядке. Есть какая-то поговорка, подходящая к этой ситуации, подумала она. Кто над чайником стоит, у того он не кипит. Что-то в этом роде. Может, есть и что-нибудь поновее. Наташа отбросила эту мысль и постаралась сосредоточить внимание на практических вопросах. Например, что делать с Петиным плечом. Поначалу он не давал ей осмотреть его, но в конце концов уступил. Оказалось, вывих, и она вправила его. Потом проверила состояние Ильи: дыхание и пульс постепенно нормализовались.
Прошло тридцать пять минут. Телефон не звонил.
— Что будем делать? — спросил Василий.
— Ничего, — отозвалась Наташа. — Ждать.
— И долго?
— Сколько надо.
— А сколько надо? Наверно, что-то случилось.
— Ничего не случилось.
— Откуда ты знаешь? Как еще это понимать?
Василий понизил голос:
— Мы лопухнулись. А всем известно, что бывает, если ты лопухнулся. Понятно, теперь пойдут слухи.
— Сейчас же прекрати эти разговоры. Нечего слушать всякие сплетни.
— Тогда почему там так долго решают, что мы должны делать?
