Ричер покачал головой:
— Нет, те идиоты пришли за мной. Они почему-то вбили себе в голову, что я работаю на того типа из страховой компании, который вел переговоры о том, чтобы привести в рабочее состояние и запустить городские компьютеры. Холли это точно установила. Помните, о чем она меня спрашивала? Она спрашивала, с кем я приехал в город.
— Не понимаю. Неужели они думают, что, напав на ведущего переговоры страхового агента, могут заставить его работать быстрее?
— Им не надо было, чтобы я работал быстрее. Им надо было, чтобы я поумерил свой пыл.
— Тогда тем более непонятно. Ведь все жители города хотят поскорей вернуться к нормальной жизни.
— Выходит, кто-то не хочет. И независимо от причин, мне кажется, к вашим неприятностям это отношения не имеет. Но лучше разузнать об этом поточнее, чтоб уже не сомневаться. А для начала, думаю, стоит как следует подкрепиться.
— Зачем?
— Если есть возможность поесть, всегда ешьте. Не надо будет, когда такой возможности не представится. И еще это удобный случай убить сразу двух зайцев. Во всяком случае, если Холли на месте. Пора ей кое-что нам рассказать.
Ричер шел впереди. Они обогнули здание суда, и, когда подошли к стоянке, он бросил Резерфорду ключи Марти.
— Держите. Поведете вы.
Резерфорд остановился как вкопанный.
— Погодите. Чья это машина? Вы что, угнали ее?
— Нет, она принадлежит одному человеку, с которым я познакомился утром. Он дал мне покататься. Она ему пока все равно не нужна.
— Ну, не знаю, — сказал Резерфорд, не двигаясь с места. — У меня есть своя машина. Почему не поехать на ней?
— Эта машина уже здесь. А вашей здесь нет.
Резерфорд осторожно притронулся к ручке дверцы, словно боялся, что его ударит током, потом открыл ее и сел за руль.
— Мне казалось, что мы направляемся в тот ресторан? — сказал он, пытаясь нащупать кнопку, чтобы подвинуть сиденье вперед. — Это же близко. Могли бы и пешком пройтись.
Ричер помотал головой:
— Машину здесь оставлять нельзя. Она нам потом понадобится. И в ресторан мы тоже поедем не сразу. Сначала я хочу, чтобы вы прокатились по городу.
— Куда?
— Все равно куда. Покажите мне свою старую школу. Дом, где жила ваша первая любовь.
— Зачем?
— Затем, что я надеюсь, кто-нибудь за нами увяжется.
Резерфорд выехал со стоянки и свернул направо: несколько минут он вел машину несмело и рывками, словно пытающийся сдать на права плохо подготовившийся и боязливый подросток. В зеркальце он поглядывал чаще, чем смотрел перед собой на дорогу. Два раза задел поребрик. Но довольно скоро взял себя в руки и отыскал дорогу к дому, где родился. Потом проехал мимо своей начальной школы. Потом мимо дома, где жила девочка-ирландка по имени Шивон, на которой Расти в шестилетнем возрасте хотел жениться, а она дала ему отставку за то, что он отказался ради нее пожертвовать своей мечтой стать автогонщиком, когда вырастет. Потом был дом, куда его семья переехала, когда ему было десять лет. Потом средняя школа. И так далее. Они перебирались из одного района в другой, из внешне опрятного и процветающего попадали вдруг в унылый, с обветшалыми домами, и в каждом ему было что вспомнить. Он словно листал энциклопедию своей жизни. Каждая новая страница, казалось, смягчала его нервное напряжение и прибавляла ему сил. А у Ричера все больше крепло чувство боязни замкнутого пространства. Мысль о том, чтобы всю жизнь провести в одном месте, представала перед ним во всей своей убедительной и твердой реальности.
Чтобы достичь цели, которую поставил перед собой Ричер, выбранный ими маршрут был идеален. Уж слишком извилистый, и всякий, кто будет неотступно следовать за ними, скоро выдаст себя с головой. И слишком уж бессистемный для того, чтобы просчитать его наперед. Правда, никто не пытался, и этот факт несколько разочаровывал. По природе своей Ричер был человек терпимый. От общества Резерфорда он совсем не устал, его рассказы и воспоминания нисколько не раздражали. Но и торчать в этом городе слишком долго желания у него не было, поэтому, послушав еще минуту, Ричер велел прервать ностальгическую экскурсию и двинуть машину в переулок возле ресторанчика.
— Напротив — это ваш дом? — спросил Ричер, когда они вышли из автомобиля.
Резерфорд кивнул.
— А где стояла женщина, которую вы узнали, вчерашняя? Что следила за вами?
— Теперь я чувствую себя глупо, — смущенно сказал Резерфорд. — А вдруг мне просто показалось, что это была она. Вдруг я тут что-то переборщил. Ночью была бессонница, вот и…
— Ну нет, — перебил Ричер, поворачиваясь к нему лицом. — Когда инстинкт говорит, что здесь что-то не так, значит что-то не так. Всегда слушайте свой внутренний голос. Он спасет от отморозков, которые захотят сунуть вас к себе в машину.
— Эта женщина делала вид, что разглядывает витрину. Напротив входа в мой дом, по диагонали. Вообще-то, это аптека, но там продают и навороченную парфюмерию с галантереей. Свечи, мягкие игрушки, украшения для интерьера. Каждую неделю у них меняют витрину. Сейчас это джунгли. А на прошлой неделе был пляж. А на позапрошлой что-то такое с жирафами.
Ричер выглянул из-за угла и нашел глазами магазинчик, про который говорил Резерфорд. Возле него было пусто. Он внимательно в обе от него стороны оглядел тротуар. Никого из тех, кто удрал с заправочной станции. Кто сидел в засаде, которую вдруг отменили.
— Ушла, — сказал Ричер. — И из тех, кто был вчера, никого не видно. А теперь посмотрите вы. Если заметите кого-нибудь, кого видели раньше, — скажите. Любого, кто в последнее время уделял вам чересчур много внимания. В кофейне. В продуктовом. Или на улице. Даже если на сто процентов не уверены. Даже если всего лишь покажется.
Резерфорд выглянул из-за угла, стараясь держаться корпусом как можно дальше от улицы, и до предела, как черепаха из панциря, вытянул шею. Потом отпрянул назад и покачал головой:
— Никого не заметил.
Ричер шагнул ко входу в ресторанчик, а мобильник Резерфорда запел что-то синтезаторное.
— Надо ответить, — сказал Резерфорд, проверив номер на экране. — Это мой адвокат.
Он отошел футов на десять в сторонку и проговорил меньше минуты.
— Вот уроды! — сказал Резерфорд, когда вернулся. — Помните, я говорил, что у меня по суду изъяли рабочий ноутбук? Мой босс, само собой, знает, что если этот компьютер окажется у меня в руках — ему крышка, потому что теперь городские власти говорят, что да, я могу его получить. Но через два месяца. А также только в том случае, если заплачу им четырнадцать тысяч долларов за публикацию конфиденциальной информации, поскольку на город я больше не работаю.
— И они могут это сделать? — спросил Ричер.
— Адвокатша говорит, что могут. Говорит, что меня загнали в угол.
