— Только на это и остается надеяться, — вздохнул Мэт. — Да, я думаю, так оно и есть, потому я и дерзнул обзавестись деньгами с помощью волшебства.
Балкис склонила головку набок и хмуро глянула на Мэта.
— Ты ни разу не посмотрел на меня, пока говорил, — заметила она. — Ты все время глазел на тот домик из самана, что стоит по другую сторону площади.
— Верно, — кивнул Мэт. — А ведь странный домик, как думаешь? Намного выше остальных, и столько людей входит в него и из него выходит...
Балкис пожала плечами — по-кошачьи, то есть запрокинула голову.
— Наверное, это храм, посвященный местному божеству.
— Да, но какому именно? — задумчиво проговорил Мэт и встал. — Ага, приближаются несколько селян. Давай-ка пристроимся к ним.
— Но мы не исповедуем такую веру! — возмутилась Балкис.
— Правильно, — согласился Мэт. — Но в храмах некоторых вероисповеданий терпимо относятся к их посещению иноверцами. Давай выясним, такой это храм или нет.
— Как бы они ни были терпимы к иноверцам, — возразила Балкис, — я сильно сомневаюсь, чтобы они согласились впустить в храм кошку. А мне бы не хотелось преображаться в девушку, чтобы меня снова уложили на алтарь.
— Если бы это были таги, мы бы уже были внутри храма, связанные по рукам и ногам, — заверил ее Мэт. — Только потому, что мы — не местные. И все же твоя осторожность оправданна. Как думаешь, сможешь прокрасться внутрь незаметно?
Балкис возмущенно фыркнула и напомнила Мэту:
— Я — кошка!
С этими словами она подняла хвост трубой и, гордо покачивая им, пошла прочь от Мэта.
Мэт выждал, пока она не скрылась за углом храма, а затем пристроился к кучке жителей деревни. Люди шли к храму, оживленно переговариваясь. Но стоило им переступить порог — они сразу умолкали и расходились в стороны. Мэт обвел взглядом торжественные, сумрачные лица и понял, что люди молятся.
Мэт изумленно заморгал. У дальней стены, где он ожидал увидеть фигуру идола, не было ни пузатого Ваала, ни многорукого божества. Там пылал огонь, в который подбрасывали поленья двое жрецов в белых балахонах и невысоких круглых шапочках. Нижнюю часть их лиц закрывали полотнища тонкой белой ткани. У одного из них борода и волосы были седыми, у второго — черными.
Мужчина, стоявший неподалеку от Мэта, негромко бормотал — видимо, он не умел молиться безмолвно, как другие. Стыдясь, Мэт прислушался, сосредоточился и начал улавливать смысл слов. Слоги, показавшиеся ему поначалу бессмысленными, начали складываться в слова — вернее, в одно слово, которое ему было очень хорошо знакомо. Мужчина молился Ормузду — Ахурамазде.
А это означало, что жрецы в белых балахонах — маги.
Глава 10
Происходящее в храме трудно было назвать службой как таковой. Не было ни литургии, ни пения. Люди по отдельности стояли лицом к огню и молились. Казалось, они поклонялись огню, однако согласно познаниям Мэта в азиатской культуре огонь для этих людей, как и солнце, являлся только символом, напоминанием об Ахурамазде и средством для сосредоточения во время молитвы. Мэт точно знал: если бы он на рассвете оказался поблизости от деревенской лужайки, он бы застал там всех этих людей, устремивших взгляды к встающему над горизонтом светилу.
И это представлялось Мэту вполне логичным. Для себя он решил, что, находясь в храме, должен вознести молитву своему Богу — вернее, своему представлению о Боге.
Через полчаса люди начали расходиться. А через десять минут храм опустел окончательно — осталось всего с десяток молящихся. Мэт догадался; точного времени службы здесь не существовало — просто-напросто большинство жителей деревни желало молиться, вернувшись с поля. Мэт подумал о том, что скорее всего люди вернутся в храм после ужина, да еще и своих домашних приведут.
Он присмотрел для себя укромный уголок неподалеку от двери и притаился там, надеясь, что останется незамеченным в темном балахоне и рубахе, конфискованных у воришки.
Это у него почти получилось.
Жрец помоложе вдруг обернулся, посмотрел в ту сторону, где прятался Мэт, и тут же повернулся к старику.
— Иноземец до сих пор здесь, дастур.
«Вот это называется — сойти за местного», — с тоской подумал Мэт. Надо было действовать осмотрительнее в деревне, где все знали друг друга.
— Пусть подойдет, — распорядился жрец-старик. — Его появление было предсказано.
Мэт замер. Предсказано? Как? Кем? И с помощью какого волшебства?
И тут он вспомнил: маги были превосходными астрологами.
Молодой жрец направился к Мэту.
— Подойди к моему господину, — распорядился он. Мэт отвесил ему легкий поклон.
— Вы очень любезны.
Молодой жрец ответил ему поклоном и вернулся к старику. Мэт последовал за ним.
— Зачем ты явился, иноземец? — вопросил старик. — Разве ты — последователь учения Заратустры?
— Боюсь, нет, — поклонился жрецу Мэт. — Но я благодарен вам за гостеприимство и разрешение помолиться в вашем храме.
— Добро пожаловать в наш храм, — с улыбкой ответил старик. — Но ты не ответил на мой вопрос.
— А, так вы это заметили? — Мэт попробовал и сам улыбнуться. — Ну... мне хотелось задать несколько вопросов, вот только не знаю — подходящее ли место для беседы — храм?
— Твои вопросы касаются божества Света?
— Нет. Его... врага.
Оба жреца напряглись, но старик кивнул и сказал:
— Пойдем.
Мэт следом за ним вышел в боковую дверь, обратив внимание на то, что молодой жрец остался следить за огнем. «Наверное, кто-то из них всегда дежурит у огня, — подумал Мэт. — Но если так, то откуда у них берется время, чтобы наблюдать за звездами?»
Небольшая дверь вывела жреца и Мэта в маленькую комнатку за алтарем. Старик обернулся и сказал:
— Задавай свои вопросы.
— Я слышал о магах, жрецах Ахурамазды, — осторожно начал Мэт.
Старик махнул рукой и покачал головой:
— Их больше нет. Заратустра освободил нас от засилья колдунов. Меня можешь называть дастуром, если желаешь. Таков мои титул.
— Значит, вы — дастур, жрец Ормузда?
— Нет, всего лишь обычный жрец, а мой молодой помощник называется мобедом. Дастур — старший жрец.
— По-нашему — епископ, — медленно кивнул Мэт. — Простите, дастур, но я никогда не слыхал о жрецах Ангра Майнью.
Старик кивнул:
— Их не существует.
— А мне встретился один из них, — заметил Мэт.
Старик вздрогнул, глаза его возмущенно вспыхнули.
— Если так, то он — дайваясни — почитатель демона, ибо Ариман — величайший из демонов. Но я очень надеюсь на то, что на свете нет никого, кто по доброй воле стал бы дайваясни. Наверное, тебе встретился какой-то наглец, самозванец.
