— На мой взгляд, он больше походил на безумца, — раздумчиво проговорил Мэт. — Он был одет похоже на вас, но только его одеяния были темно-синими, и он пытался убедить меня в том, что Ангра Майнью должен победить в битве за мировое господство, чтобы затем Ахурамазда начал отвоевывать мир у него.
— Мы никогда не учили народ такой чепухе!
— Я так и думал, — кивнул Мэт. — А чему вы учите?
Старик пожал плечами и развел руками.
— Тому, что Ахурамазда победит, когда наступит конец света. Вот и все.
— А Ангра Майнью никогда не победит?
— Окончательно и навсегда — нет, — покачал головой старик жрец и печально улыбнулся. — Но когда арабы завоевали Персию и обратили в свою веру многих зороастрийцев, многие подумали, что божество Мрака победило. Но наши предки, парсы*
[4]
, верные божеству Света, удержались от обращения в чужую веру. Некоторые из них бежали в горы Персии. Там до сих пор еще живет кое-кто из них. Но большинство сели на корабли и уплыли на остров Хормуз. Но через несколько лет им снова пришлось пуститься в плавание, и они высадились на побережье не так далеко отсюда. Мы — те семена, из которых Ахурамазда сможет вырастить целый лес веры.
— Всего лишь веры? — переспросил Мэт. — Вы не собираетесь начать священную войну ради своего бога?
Старик-жрец покачал головой и вновь печально улыбнулся:
— Дни Персидской Империи сочтены, друг мой. Ахурамазда победит в духе, в сердцах и разуме людей.
— Весьма утешительно, — отметил Мэт. — Вот только Арьясп не желает вести войну на столь благородном фронте.
Старик выпрямился, глаза его гневно полыхнули.
— Арьясп! Он так себя называет?
— Так, — нахмурился Мэт. — А что не так с этим именем?
— Арьяспом звали полководца, который победил последнего императора древней Персии, — ответил жрец. — То, что он присвоил себе это имя, — это все равно что заявить, что он готов завоевать весь мир! Хуже того: один из воинов Арьяспа убил самого пророка Заратустру! И только имя этого воина для нас более отвратительно, чем имя Арьяспа!
Мэт вытаращил глаза.
— Но... вы же не думаете, что это тот самый Арьясп?
Старик сердито мотнул головой.
— Хотя дела того Арьяспа были злы, но я думаю, что он, как истинный воин, верил в справедливость своих деяний. В каком-то смысле это была услуга Ариману, но я не думаю, чтобы сам Арьясп так думал. Да и потом... он умер еще двести лет назад.
— Значит, этот маг-отщепенец нарочно взял себе имя, оскорбительное для вас?
— Возможно. — Жрец нахмурился, отвел взгляд, задумался. — Однако я имею привычку не торопиться с выводами насчет злых дел. Я готов осудить злые дела, но не мотивы, побудившие человека к злым делам. Этот отщепенец может искренне верить в то, что деяния настоящего Арьяспа были, как я уже сказал, направлены против Аримана. Взяв себе его имя, он, вероятно, пожелал показать, чье дело продолжает. А где он находится, этот человек, друг мой?
— Не знаю, — задумчиво отозвался Мэт. — Но у меня такое подозрение, что именно он убедил вождя варваров в том, что тому следует завоевать весь мир, и теперь помогает ему своим колдовством.
Старик широко раскрыл глаза.
— Не хочешь же ты сказать, что именно этот Арьясп — та сила, что стоит за завоеваниями Орды?
— Боюсь, что все выглядит именно так.
Жрец в ужасе отвернулся и задрожал так, что был вынужден ухватиться за плечо Мэта.
— О мой друг... Тогда миру грозит огромная и страшная опасность. Ибо если Великий Хан с помощью Арьяспа действует во имя Аримана, не будет конца творимому им злу!
Мэт шагнул ближе к старику, обнял и поддержал его.
— Простите меня... Я не предполагал, что эти новости вас так огорчат.
— А как могло быть иначе? — вздохнул старик и устремил на Мэта взволнованный взгляд. — Не можем ли мы сделать хоть что-то, чтобы помешать этому человеку?
— Если честно, — признался Мэт, — я собирался у вас об этом спросить.
Отчаянно вскрикнув, старик снова отвел глаза.
— Я буду молиться... Я стану молиться Ахурамазде, дабы он нанес Ангра Майнью более сильные удары...
— Верно. Нужно ударить по источнику бед, — согласился Мэт, понимая, однако, что при том, что Ахурамазда согласно вероучению зороастрийцев не должен был одержать победу до наступления конца света, то проку от такой помощи ни для него самого, ни для его любимой супруги никакого тогда не было бы. Помочь могло только более многочисленное и сильное войско. Войско или...
Старик посмотрел на Мэта покрасневшими, испуганными глазами.
— Что еще я мог бы сделать?
— Если честно, — смущенно проговорил Мэт, — я думал о том, что вы могли бы обучить меня своей магии. Но если магов больше нет...
— Их нет, но мы позаботились о том, чтобы сохранить знания об их искусстве ради того, чтобы не дать им снова обрести владычество, — мрачно проговорил дастур.
Мэт медленно поднял голову:
— А именно к этому стремится Арьясп!
Дастур кивнул:
— Я готов обучить тебя.
* * *
Мэт пробыл у дастура две недели. Все это время он изучал самые главные заклинания и основы магии. Он пришел к такому выводу, что зороастрийская магия основана на астрологии, предсказании будущего. Мэт был поражен тем, насколько точны оказались маги в своих предсказаниях. Правда, наблюдения за звездами они сопровождали тайными стихами на древнем замысловатом языке. Однако при том, что переводческое заклинание продолжало исправно служить Мэту, он без труда заучил эти стихи. Конечно, звучание слогов странного чужого языка давалось ему не так уж легко, но он и с этим справился.
Почему-то он полагал, что парсы в его родном мире понятия не имели ни о какой магии. Напротив — скорее всего они избегали ее как чумы. Но ведь они не жили в мире, где действие магии было настолько очевидным.
Со временем Мэт выяснил, что на самом деле жрецы не предсказывали будущее — они видели, если можно так выразиться, очень много различных «будущих» — от кошмарного до на редкость удачного, а также те цепочки событий, вследствие которых то или иное будущее могло осуществиться.
— А вы можете предсказать судьбу отдельного человека? — поинтересовался Мэт, зачарованный панорамой небес, раскинувшихся над вершиной холма неподалеку от деревушки.
— Всего лишь приблизительно, — признался старик жрец. — Мы способны предсказать только самые главные события — рождения, женитьбы, смерти. Мы можем подсказать, как себя вести, чтобы добиться процветания, и предупредить относительно поведения, которое может привести к краху всей жизни.
