Так очевидно, так легко.
Крайне редко женщины так интенсивно реагировали на мой маленький трюк. Для этого нужно заранее испытывать сильное влечение – даже если его так решительно отрицали, как это прямо сейчас пыталась сделать моя прелестная гостья: брови упрямо сдвинуты, полные губы плотно сжаты… Противоречие между тем, что твердил ей разум, и тем, чего требовало тело, наверняка выбивало ее из колеи. С чисто рациональной точки зрения я для нее – опасность, возможно, даже враг. И все же…
Кто бы мог подумать? Это делало мою задачу несравненно легче. И приятнее. Соблазнение через страсть – одна из моих любимых стратегий. Я снизил свой запах до нормального уровня, потому что знал, что пока нельзя слишком торопиться. Моя цель – не затащить ее в постель, а завоевать достаточно доверия, чтобы получить возможность забрать ее душу. Если не буду при этом принимать во внимание ее гордость, то рано или поздно это выйдет мне боком. Нет, это должно быть ее решение. Она должна меня захотеть. И я уже с нетерпением ждал, когда с удовольствием исполню ее желание.
– Ты голодна? – внезапно спросил я. И, отойдя от нее, вернулся на свое место. Чем меньше она будет воспринимать меня как угрозу, тем быстрее сделает шаг мне навстречу.
Как и ожидалось, ответа я не получил. Юная рабыня продолжала крепко обнимать себя за плечи и смотрела на меня большими смущенными полночно-синими глазами. Я еле удержался от ухмылки. Знай эта девушка, что застенчивость, с которой она старалась прикрыться, привлекала меня гораздо больше, чем безвкусное платье, в которое ее вырядили, то, наверно, в панике убежала бы прочь.
Что ж, ладно, еще одна попытка.
– Садись и съешь что-нибудь! – прямой приказ даст ей возможность сохранить лицо. И действительно, мое требование сотворило чудо. Ненадолго замешкавшись, она опустилась на кушетку слева от меня. Потом отвела назад длинные темные волосы, взяла кусок хлеба и откусила. Когда ее мягкие губы сомкнулись на корочке, я поймал себя на том, что мои мысли поплыли куда-то в сторону. Меня терзал вопрос, были ли эти губы такими же сладкими на вкус, как выглядели. И окажутся ли такими же бархатными и теплыми, как я себе представлял. Образ ее рта на моей коже завораживал настолько сильно, что я буквально не мог отвести взгляд.
– Как давно ты стала рабыней? – спросил я, потому что хотел, чтобы ее губы раскрывались для меня.
Она проглотила кусок хлеба и сдержанно ответила:
– Не помню.
Ложь. Человек с ее смелостью и взглядами определенно провел большую часть своей жизни на свободе.
– Хмм, итак, девушка без имени и памяти… – я долил себе вина и наполнил вторую чашу. – Это… необычно.
После того как я протянул ей вино, она сначала недоверчиво взглянула на меня, а затем на чашу.
– Не более необычно, чем демон, ухаживающий за рабыней.
Я расплылся в улыбке:
– Во мне нет ничего обычного.
Это окончательно сбило ее с толку. Она озадаченно моргнула, глядя на меня. В этот миг я заплатил бы целое состояние, чтобы прочесть ее мысли. В итоге она, кажется, собралась что-то сказать, но передумала и приняла чашу. Причем внимательно следила, чтобы наши пальцы не соприкоснулись. Затем понюхала вино, помедлила и отпила. Всего один глоток. Видимо, хотела сохранить ясную голову.
– Значит, ты служила Лукусте, – возобновил я свой маленький допрос и поудобнее устроился на подушках. Все праймусы хотя бы однажды слышали о старой колдунье Лукусте, известной прежде всего благодаря ее зельям и ядам. – Какие задания она тебе поручала?
Тут же в меня вонзился тот самый злобный взгляд.
– Я не занималась для нее проституцией, если ты об этом!
Ах, верно. Мне смутно помнилось, что Лукуста была отмеченной Венеры – эта весьма раздражающая праймус превратила почти все свои храмы в публичные дома. Что объясняло бурную реакцию молодой рабыни. Она думала, что я считал ее проституткой, и четко дала понять, что ее честь не продается.
– И тем не менее ты уже не девственница, – заметил я.
На самом деле я ни капли не сомневался, что сейчас получу следующий гневный взгляд, однако вместо этого у нее в ужасе расширились глаза. Похоже, она сообразила, в какое пикантное направление повернула нашу беседу.
– С чего ты взял? – огрызнулась она на меня.
Я весело пожал плечами:
– Опыт.
Неприятный опыт, если быть точнее. Девственницы почти всегда означали неприятности. Либо я отпугивал их тем, чего ожидал от хороших любовных утех, либо они отпугивали меня тем, что ожидали от меня верности. Кроме того, у большинства из них были вспыльчивые отцы, такие же неуравновешенные братья или матери-истерички, которые любили нанимать надоедливых колдунов, чтобы спасти честь дочерей. Нет, спасибо. К этому времени я научился распознавать девственниц за три мили против ветра и обходить их по широкой дуге. В некоторых странах этот факт приобрел такую известность, что люди пытались изгонять меня кровью девственниц. Смешно, но характерно для человеческой глупости.
Впрочем, эта девушка вела себя не так, как я бы ожидал от девственницы. Она не мыслила как девственница и уж точно не была настолько неопытна.
– Так кто счастливчик? – полюбопытствовал я.
Щелк, и вот он, опять этот прелестный злобный взгляд.
– Тебя это не касается! – прошипела она и сделала глоток вина – не от жажды, а чтобы скрыть то, что проступало под ее упрямством. Печаль? Ярость?
Во мне проснулось любопытство и настойчиво требовало новых ответов, но я чувствовал, что сегодня достиг предела. Девчонка многое пережила, и у нее все равно уже слипались глаза. От такой усталости она даже упустила тот факт, что на протяжении какого-то времени общалась не как послушная рабыня. Я расценил это как первый успех и решил завершить вечер, пока она полностью от меня не закрылась. Поэтому поставил свою чашу на стол и поднялся.
– А теперь я иду спать, – сообщил ей я. – Завтра дам тебе знать, что ты будешь для меня делать.
Удивленная и слегка растерянная, девушка тоже встала. Кажется, она не имела ни малейшего понятия, что от нее требовалось. Ее смущение привлекало меня почти так же, как и гордая строптивость. И не в силах устоять перед искушением, я сладко потянулся, позаботившись о том, чтобы от нее не укрылись все достоинства моего тела.
С ярко-алыми щеками она уставилась в пол. Мило.
– Когда мне возвращаться? – тихо осведомилась она.
– Никогда. Потому что спать ты будешь здесь, чтобы быть рядом, на случай если понадобишься мне.
На этом я ее оставил и прошествовал к своей кровати. На этот раз идея не отпускать ее отсюда не имела ничего общего с планами по соблазнению – хотя и не повредит им. В действительности речь шла о том, чтобы держать в строгих рамках влияние Януса на его рабыню. Пять дней не такой уж большой срок, и наш дорогой хозяин наверняка уже задумывался, как бы помешать мне победить. Есть клятва или нет, если я не буду бдителен, он найдет способ меня обмануть.
