Усевшись на одну из мягких кушеток, я положил кинжал на стол. Судя по развитию событий, он мне не понадобится.
– Что ж, ладно, маленькая воровка, – заговорил я, – вот тебе мое предложение: Колдовской ларец и мое молчание за твою душу. – С самодовольной улыбкой я откинулся на подушки и наблюдал за девчонкой, которая все так же потерянно стояла у стены. – Учитывая, что ты меня только что заколола, с моей стороны это очень щедрая цена.
Кассия не шелохнулась. Казалось, она задумалась о моих словах. Конечно, у нее на лице отразилось нежелание, но сейчас она все равно согласится на сделку – или хотя бы выставит свои условия, если ей хватит мужества.
Однако моя уверенность в победе пошатнулась, когда и по прошествии некоторого времени Кассия не проронила ни звука. Из ее глаз исчез весь блеск. Губы плотно сжались. Похоже, она смирилась с мыслью о конце.
– До сих пор медлишь? – в недоумении произнес я. – А ты в курсе, что с тобой сделает Янус, если я расскажу ему о твоем маленьком ограблении?
Ее огромные глаза нашли мои. Встревоженные глаза цвета штормового моря. В них светилось столько страдания и горечи, что у меня пропал дар речи. Что-то от меня ускользало. Кассия боролась с чем-то бо́льшим, нежели задетая гордость.
– Ты выдашь меня ему? – тихо спросила она. За ее словами я различил уязвимость, хотя по голосу этого не скажешь.
Выдал бы я ее?
Естественно, у меня руки чесались унизить Януса фактом этого воровства. Вероятно даже, вещь, спрятанная в Колдовском ларце, достаточно ценна, чтобы на него надавить. При других обстоятельствах я бы без колебаний извлек выгоду из сложившейся ситуации, однако что-то во мне не хотело, чтобы история между мной и Кассией заканчивалась вот так. Так что нет, я бы ее не выдал, но ей об этом знать необязательно. В конце концов, это мой последний рычаг давления на нее. А также последняя возможность спасти ей жизнь.
– Если ты меня вынудишь, – мягко откликнулся я.
Кассия безучастно смотрела на меня. И все же я заметил слезы, выступившие на ее ресницах.
– Никто не может ни к чему тебя вынудить. Ты понятия не имеешь, каково это, когда тебя вынуждают. Каково быть беспомощным. Находиться в чьей-то власти. Во всем этом ты думаешь только о себе.
Она так старалась держать себя в руках, что позабыла про страх, который должна была испытывать передо мной. Сейчас я решил ей о нем не напоминать. Но, несмотря на это, оставить ее укор без ответа не смог. Может, и правда, что я давно забыл, как ощущается беспомощность, но меня глубоко задевало, что она настолько меня унизила.
– Если бы все действительно было так, я бы не стал в первый день останавливать Януса, когда он собирался забрать твою душу. Я мог бы просто позволить ему продолжить, а затем предъявить обвинение в преступлении и вернуть себе Мальту.
Сбитая с толку, Кассия нахмурила лоб. Похоже, под таким углом она на ту ситуацию никогда не смотрела.
– Он бы никогда не заполучил мою душу, – упорно защищалась она.
– Но я этого тогда не знал.
Простая правда, которой я перевернул теорию Кассии с ног на голову. Идеальная возможность продолжить. Я встал и пошел ей навстречу. Немного, чтобы выглядеть как можно менее угрожающе.
– Будь я таким эгоистом, как ты говоришь, разве постоянно проявлял бы к тебе уважение? Определенно нет. Я бы не предлагал залечить твои раны и уж точно никогда бы не смирился с тем, что ты отказалась от моей помощи. Я бы не вытаскивал тебя из дурмана Отосса, а бессовестно им воспользовался. Кроме того, я бы явно ни секунды не медлил, когда ты с такой готовностью предлагала мне себя. Нет, если бы я думал только о себе, я бы взял тебя в первое же утро прямо там, у той колонны.
Кассия слышала мои слова, однако, вместо того чтобы смягчиться, она, кажется, вдруг разозлилась. Со стиснутыми кулаками она оттолкнулась от стены и направилась ко мне.
– О, как же порядочен и галантен неповторимый Белиал! – язвительно усмехнулась она. – Но ты, к сожалению, забываешь, что без твоего вмешательства ничего этого не произошло бы. Из-за твоей сумасшедшей ставки на аукционе я в принципе привлекла внимание Януса. Из-за тебя оказалась втянута в этот спор. Ты снял с меня рабский ошейник, после чего меня избила Мирабель. Ты виноват, что ведьмаки Аполлона пытались меня убить. Без тебя не было бы ни зелья Отосса, ни дурмана Отосса. Не говоря уже о твоих вечных попытках меня соблазнить. – Тем временем она уже стояла передо мной, как разъяренная богиня возмездия. Прекрасная в своей ярости, но движимая глубочайшим горем. – Ты серьезно считаешь, что я бы хоть насколько-то к тебе приблизилась, если бы ты постоянно не провоцировал во мне это желание?
Я потрясенно отметил, как эффективно эта смертная промывала мне мозги. Мне не удавалось возразить Кассии ни по одному пункту. Она попала в самую точку. Даже то невероятное влечение, которое она проявляла ко мне с самого начала, никогда бы не вышло из-под контроля, если бы я бесконечно не подтачивал этот самый контроль.
– Да, я здесь, чтобы обокрасть Януса, – продолжала она, и внезапно ей словно стало тяжело смотреть мне в глаза. Тем не менее тон оставался твердым и бескомпромиссным. – Называй меня воровкой или лгуньей, если тебе так хочется, но в одном ты ошибаешься. Я переспала с тобой не для того, чтобы тебя отвлечь. Я переспала с тобой, потому что хотела этого. – Она обняла себя руками за плечи и тихо добавила: – Потому что хотела тебя.
Я инстинктивно почувствовал, насколько Кассии важно прояснить этот момент. И теперь раскаивался, что обвинял ее в обратном. Конечно, мне известна правда, все-таки той ночью она открыла мне свои чувства. Единственная причина, по которой я зашел так далеко в своих упреках, заключалась в том, что, ослепленный гневом, я хотел ее ранить. У меня не было на это права. Никакого, потому что мне стало понятно, как много для нее значило то воспоминание. Я не находил слов, тем более что в этот момент осознал, что прошлая ночь и для меня кое-что значила. Я не мог вспомнить, когда в последний раз что-то вызывало у меня настолько сильные эмоции. Наверное, поэтому и отреагировал так несдержанно. Потому что Кассии как-то удалось сделать меня уязвимым, а мне не нравилось чувствовать себя так.
– Я бы вернулась, чтобы все тебе объяснить, – внезапно призналась мне она, тем самым окончательно сталкивая меня в бездну диких и противоречивых чувств. Она бы вернулась? Туда, где ее ждала одна лишь опасность? Ради меня…
– Тогда объясни мне сейчас, – охрипшим голосом попросил я.
Она боролась с собой. Ей явно стоило больших усилий вымолвить хотя бы одно слово.
– Янус убийца. – Голос у нее дрожал. – Он убивает людей без разбора и заточает их души. У него есть эти флаконы и… – она в отчаянии взглянула на меня. – Можешь себе представить, как, должно быть, страшно, оказаться запертым в них?
Души? Флаконы? Выходит, я верно предположил, что Янус платил Сотириосу за магию крови. Но мне до сих пор было непонятно, как со всем этим связана Кассия и откуда ей об этом известно.
